– Всем привет, – напряженно улыбается, приветствуя женщин, согнанных в столовую на обед.

– Катька?! – подходит к ней тучная мадам в тюремной робе. Собственно, они здесь все в ней. Молодые и старые. Толстые и худые. Веселые и злющие на весь мир. Такие разные, и такие одинаковые в своей беде. Поглядывают на меня, потому что, да, кому попало сюда не попасть. Вряд ли для них привычны непринужденные встречи с заглянувшими с воли людьми.

– А это никак твой муженек? Неужели и впрямь дождался? – долетает до меня приглушенный голос.

Кэт оглядывается. В глазах полыхают любовь и… хитринка.

– Не-а, Савельевна, ты была права. Я проспорила.

Катя выкладывает на стол пакет, куда мы поместили аж пять блоков сигарет. И не каких-нибудь, а вполне приличных.

Волна возбуждения проходит по столовке. Кто-то ахает, кто-то хмыкает, кто-то вообще ничего не поймет, потому что попал сюда позже, чем Катя откинулась, и другие женщины с азартом вводят редких несведущих в курс дела. Мол, была у нас такая вот девочка, а у девочки был муж… Хороший мужик, положительный, аж целый дипломат. А потом он влетел, и взяла эта глупая девочка на себя вину за его преступление. Потому что любила очень, а тот обещал ждать. В общем, все по классике. А дальше… Дальше что? Обычная история – баба села, мужик бросил. Ничего нового. Предупреждали её старшие, что именно так и случится, а наивная чукотская девочка не верила, думала, уж у нее все по-другому будет. Огрызалась еще, дурында, спорила. Ну и вот. Хоть какой-то толк – халявное курево. А еще слегка злорадное удовольствие, да. Бабская зависть – страшная штука. Как и жестокость.

И вот за этим она здесь? За этим?!

Злюсь. Хочу оградить ее от всего, но… Не имею права. Может быть, она расскажет, зачем ей эта встреча понадобилась. Может – нет. В любом случае я буду рядом. Всегда буду. Потому что ее люблю. И это чувство… Наверное, ввиду возраста, какое-то совершенно для меня новое. Более глубокое, выстраданное, рассудочное и в то же время безрассудное донельзя.

Право на это чувство я выгрызал. У собственных привычек и принципов. Я знал, что мне не будет поддержки. Ни от дочек, но от семьи, мнение которой для меня всегда было архиважным. В объятия к Кате меня бросали порывы души и Ляськины необдуманные слова. Но осознание, что я хочу состариться именно с этой женщиной, шло из мозга. Я обдумывал нашу ситуацию несколько месяцев, прежде чем решиться подать на развод. И развелся-таки, хотя был уверен, что Кэт сошлась с бывшим. Смешно, но я на полном серьезе собирался вступить с ним в борьбу за ее сердце. И хорошо, что до этого не дошло. В конце концов, нам еще Сашку воспитывать вместе с… этим.

В мысли врывается голос жены.

– Пойдем?

Маленькая ладошка тонет в моей огромной ручище. Мне нравится, что она такая нежная и компактная. Мы такие разные… Признаться, я себя настраивал на то, что нам долго придется притираться углами, но, к удивлению, этого вообще не понадобилось. Мы с Кэт идеально совпали. Будучи ужасно своенравной, эта девочка каким-то чудодейственным образом чувствует грань, за которую ей заходить не стоит. И каждый раз покладисто отступает, достигнув ее черты. Так наглядно демонстрируя покорность, сдаваясь мне в плен…

– Теперь-то скажешь, зачем тебе это понадобилось? Никак, порадовать их хотела?

– Так заметно, да, что некоторые девочки злорадствовали? Это ничего, Таир. Им так действительно легче. А мой визит… Не знаю. Наверное, он для тех, кто продолжает верить. Пусть мой опыт подтверждает статистику, все же главное – показать им, что после предательства жизнь не заканчивается. Заканчивается все – боль, слезы, истерика, а жизнь катится своим чередом, перемалывая в труху то, что нам в прошлом казалось сверхважным. Этой поездкой я, наконец, ставлю точку в той истории. Больше меня сюда и калачом не заманишь, – смеется.

Целую Катю в висок, прежде чем усадить ее в машину. Точка – это хорошо. Это просто великолепно.

– Эй! Таир, ты не туда свернул!

– Туда.

– Мы приехали с востока.

– Да что ты? – с усмешкой перехватываю ладонь жены.

– Что ты затеял?

– Переночуем здесь.

– Здесь?!

– В ста километрах есть отличное местечко. Ты не против? Я тебя кое с кем познакомлю.

Кэт не без подозрения на меня косится. Открывает карту, что-то там разглядывает и нахмуривается еще сильнее.

– Да ладно, – улыбаюсь. – Не трусь.

– Сам же говорил, что твоя семья вряд ли меня примет.

– С тех пор многое изменилось.

Довольно кошусь на ее только-только наметившийся животик.

– Фу, Валеев! Собираешься спекулировать еще даже не родившимся сыном?!

– Ага, – не могу скрыть улыбки, растягивающейся ну просто, блин, до ушей. Там сын… Там реально мой сын. Мы были на УЗИ, где подтвердили то, что я и так уже знал. – Пообещай картанаю назвать мелкого в его честь, и, гарантирую, что твои шансы понравиться здорово возрастут.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты отвратительно беспринципный тип? – жмурясь кошкой, восторгается моя женушка.

– Чего не сделаешь, чтобы ввести разлучницу в семью, где царят строгие нравы, – подначиваю благоверную.

– Эй! Да твой брак еще до меня дышал на ладан! – пышет праведным гневом Кэт, опять заряжая мне локтем между ребер. Смеюсь. Ловлю ее руку. Прижимаю к щеке.

– Улыбается он! – возмущается.

– Ну, а что – мне плакать?

– Прибереги слезы на тот случай, если твой дед вытолкает нас взашей.

– Эй! Я же тебе сказал, как сделать, чтобы этого не случилось!

– Назвать малого в его честь, да? – с недоверием кривит губы Кэт. – Не слишком ли это просто?

– Нет. Ему будет очень приятно. Так бы наш род прервался. У деда – дочки, у моих теток – дочки, я один половозрелый мужик в семье.

Поддерживая шутливый тон, я все же скрываю то, как мне на самом деле важно, чтобы все было по-человечески. Семья – это мои корни. Без одобрения семьи я, наверное, могу, но это будет уже совсем не то… А я хочу привозить в родные края сына, хочу, чтобы он знал историю своего рода, топтал те же дорожки, по которым в детстве бегал и я, бывал на тех же могилах…

– Ладно.

– Ладно? То есть ты согласна?

– Ага, – кивает, а потом вдруг, опомнившись, добавляет: – Постой! На что я хоть подвязалась?!

– В каком смысле? – уточняю с улыбкой.

– Как зовут твоего деда?

Смеюсь в кулак:

– Анвар. Нормально?

– Не самый худший вариант, – благосклонно кивает Катя. – Анвар Таирович… Кто бы мог подумать, да, Валеев?

– Да, Валеева.

От автора: друзья, спасибо, что были со мной в этой книге. Не забудьте поставить лайк и подписаться на маня, если вам понравилось. Также разрешите вас пригласить в новинку, выложенную целиком:

"А после они..."

https:// /shrt/hDgC

Случайно оказавшись среди зрителей бойцовского клуба, Женя никак не ожидала узнать в одном из поверженных бойцов парня своей лучшей подруги, который, с тех пор как ее не стало, бросил все дела, сошел с радаров близких, и вот, не прошло и трех лет, нашелся: побитый, злой на весь мир, но все такой же любимый. "Может быть, это мой шанс?" - подумала Женя. В конце концов, Аленку им не вернуть, а они с Фомой пока живы. По крайней мере, на первый взгляд… Эй! Фома, очнись… Да очнись ты, ну!