Я шумно вдыхаю, как будто невидимый кулак только что ударил меня, в то время как моя дочь входит в дверь открытой танцевальной студии, держа за руку Эверли Синклер.

Эверли Синклер.

Моя Золушка.

Держит Керриган за руку.

Керриган, которая не любит незнакомцев. Которая ненавидит новых людей и места. Мне пришлось уговаривать ее ходить на уроки балета, обещая розовый купальник и поход в соседнюю пекарню за печеньем и горячим какао со взбитыми сливками.

Мои ноги подкашиваются и я с трудом сдерживаю комок, образовавшийся в горле, когда два моих мира сталкиваются. Тема детей не поднимались в то короткое время, которое мы с Эверли нашли для переписки после той ночи в «Уэст-Энде». О ее преподавании танцев здесь тоже как-то не упоминалось.

Бля-я-ять. Я гребаный беспорядок, когда дело доходит до свиданий.

Я еще даже не заставил ее согласиться хотя бы на одно.

Я уже должен был рассказать ей о своих детях?

— Все в порядке, мистер Уайлдер. Ваша дочь в хороших руках с моей дочерью, — как само собой разумеющееся, говорит женщина, стоящая за стойкой рядом со мной.

Я поворачиваюсь к ней лицом, и передо мной предстает чуть более взрослая версия Эверли. Я видел ее фотографии в Интернете, но они не отражают ее достоинств. Теплые карамельно-блондинистые волосы откинуты назад, обрамляя широкие зеленые глаза. Глаза, которые сейчас с любопытством изучают меня, когда она протягивает мне руку.

— Аннабель Синклер. Приятно познакомиться.

Моя рука поглощает ее, пока мы обмениваемся рукопожатиями.

— Кросс Уайлдер. Мне тоже, миссис Синклер.

Господи. Я снова превращаюсь в подростка, разговаривающего с мамой своей девушки. Вот только эта женщина в другой комнате — не моя девушка. Нет, Эверли — маленькая своенравная упрямица. На первый взгляд кажется, что она не такая, но первый взгляд может быть ошибочным. Она хочет увидеть меня снова, я знаю, но заставить ее согласиться на это… Это оказалось сложнее, чем я ожидал.

Более слабый мужчина отступил бы.

Менее уверенный в себе. Менее уверенный в том, чего он хочет. Менее готовый потрудиться.

Но я не слабак.

Я знаю, чего хочу и это по ту сторону окна.

Еще один родитель пересаживается ближе к стойке, чтобы поговорить с Аннабель и я, как запуганный подросток, испытываю облегчение от того, что не попал под горячую руку. Какого черта? Что-то в том, как она смотрела на меня, заставило мои нервы напрячься… Как будто она что-то знала но она не могла…

Золушка ни за что не рассказала ей о той ночи, верно?

Девушки ведь не рассказывают своим мамам о парнях, с которыми знакомятся в барах, так ведь?

Я смотрю через окно на комнату, полную маленьких девочек и все их глаза прикованы к женщине, стоящей спереди по центру. Ее золотистые волосы собраны в пучок. Гораздо лучше, чем тот то, что я сделал сегодня утром.

В следующий раз мне понадобится помощь Беллами.

Что бы ни говорила Эверли, маленькие девочки хихикают в унисон, а ее щеки окрашиваются в красивый розовый оттенок.

Черт, она великолепна.

Великолепная загадка.

Она выглядит такой чертовски нежной и невинной перед ними, в своем пушистом розовом свитере и маленькой черной юбке, едва прикрывающей ее идеальную попку. Попку, которую я держал в руках.

Мисс Эви кажется гораздо более милой и невинной, чем та женщина, которую я встретил.

Я бы хотел узнать ее получше. Если бы она только позволила мне.

Не успеваю я опомниться, как урок заканчивается и Керриган выбегает из комнаты в толпе маленьких девочек, направляясь прямо ко мне.

— Папочка… Ты меня видел? — тихо спрашивает она, я не уверен, что моя малышка знает, как быть громкой.

Я опускаюсь на корточки и сжимаю в ладонях ее маленькие плечи.

— Я видела тебя. Ты так хорошо справилась. Тебе было весело?

Она выразительно кивает головой вверх-вниз, когда Эверли входит в приемную и хлопает в ладоши.

— Вы все сегодня большие молодцы. Обязательно отработайте то, что я вам показала, и увидимся здесь в следующую субботу.

Некоторые родители останавливаются, чтобы поговорить с Аннабель, прежде чем покинуть студию, а другие направляются к Эверли. Легко понять, почему. В ней есть что-то магнетическое, словно она солнце и всем остальным повезло вращаться вокруг нее.

Но по какой-то причине вместо того, чтобы сосредоточиться на ком-то из них, ее озорные глаза находят мои и задерживаются… На мгновение они опускаются на Керриган и смягчаются, на губах появляется улыбка. Я поднимаю Керриган, сажаю ее на свое бедро и поворачиваюсь к Аннабель.

— Попрощайся с миссис Синклер, детка.

— До свидания, — едва успевает сорваться с ее губ, прежде чем она утыкается лицом мне в шею, чтобы спрятаться.

— Пока, милая девочка, увидимся на следующей неделе, — Аннабель говорит ей со своим собственным озорным взглядом, который напоминает мне ее дочь.

— Ты готова к печенью? — интересуюсь я.

— И какао? — спрашивает Керриган, оживляясь.

— Не может быть печенья без какао, не так ли? — добавляет Эверли, двигаясь рядом с нами.

— Вы идете в «Сладкие искушения»?

— Да. Таковы условия сделки. Керриган попробует что-то новое, а после мы получаем печенье.

Интересно, делает ли взятка меня дерьмовым отцом?

— Я постоянно подкупала девочек капкейками, — говорит мне Аннабель, словно читая мои мысли. — Это был единственный способ заставить их что-то делать в течение многих лет, — тихо смеется она. — Видимо, некоторые вещи никогда не меняются.

— Я виню тебя в том, что я сладкоежка.

Эверли улыбается матери, а та лишь пожимает плечами в свою защиту.

Керриган с любопытством переводит взгляд с Эверли на Аннабель.

— Капкейки?

— О, да, — Аннабель кивает.

— Хозяйка — одна из моих лучших подруг и она делает самые вкусные капкейки во всем Кройдон-Хиллз.

Затем она наклоняется ближе и понижает голос.

— Ты можешь попросить попробовать их тоже.

Глаза Керриган расширились от волнения, а затем она повернулась ко мне.

— Можно, папочка?

— Эверли, — говорит ее мама. — Почему бы тебе не пойти с ними и не показать Керриган, какой твой любимый капкейк.

— Мам, — отрезает Эверли, но Аннабель уже заложила семя и клянусь богом, кажется, она мне только что подмигнула.

Керриган закрывает руками мое ухо.

— Можно она пойдет с нами, пожалуйста?

Эверли краснеет, потому что впервые за все время Керриган не удается быть тихой.

Я целую дочь в щеку и улыбаюсь ее симпатичной учительнице танцев.

— Что скажете, мисс Эверли? У вас есть время для капкейков?

Она поджимает губы и на ее щеках появляются ямочки.

— Как я могу отказать? — Она бросает саркастическую ухмылку на свою мать, а затем снова переводит взгляд на меня. — Только пойду возьму свою сумку для танцев. Я сейчас вернусь.

Я смотрю, как она исчезает в коридоре, а затем поворачиваю голову назад, когда на мою руку ложится аккуратная ладонь.

— Вы ведь уже встречали мою дочь, мистер Уайлдер?

— Да, мы встретились однажды этим летом, — признаюсь я, немного нервничая, что она спросит больше.

— Ее не так-то просто узнать, но у нее самое большое сердце из всех моих детей.

Я думаю о тех немногих разговорах, которые мы с Эверли вели с июля и соглашаюсь с ее мамой. Определенно, это не самый легкий человек для знакомства. О большом сердце еще предстоит узнать, но я могу предположить, что это правда. А может, это просто потому, что я хочу так думать.

Эверли возвращается переодевшись в тренировочные штаны и сумкой перекинутой через плечо. Она целует маму в щеку.

— Во сколько сегодня ужин?

— Будь дома к шести.

Эверли кивает, потом смотрит на Керриган, а не на меня.

— Готова ли ты к лучшему капкейку, который когда-либо ела?

Керриган кивает головой вверх-вниз, ее беспорядочный пучок при этом бьет меня по лицу. Я опускаю ее на ноги и беру ее руку в свою, а затем следую за Эверли к выходу.