— Я не хочу, блять, их видеть. Убери это дерьмо.

— Никто тебя не спрашивал, Каллен, — огрызается Бринли, принося ему бутылку воды.

— Да ладно, Бринн. Всего одно пиво, — простонал он, глядя на воду так, будто она могла быть мочой.

— Отсоси, Синклер. Они дали тебе обезболивающее. Тебе не нужно еще и пиво.

Она осторожно убирает пакет со льдом и проверяет его колено, после чего аккуратно садится рядом с ним. Тем временем Мэделин Кингстон-Хейз, жена Истона и одна из владелиц чертовой команды, за которую я играю, поправляет ребенка и поворачивается к нам с Эверли.

— Итак… ты не собираешься нас представить, Эви?

Эверли перекладывает свой вес с одной длинной ноги на другую, затем тихо выдыхает.

— Хорошо. Но вы все отстой, — она обводит пальцем комнату. — И за это я избавлюсь от каждого из вас, — ее голос смягчается, когда она смотрит на ребенка. — Всех, кроме Гриффина.

Все в комнате смеются над ее чувством неловкости, и не уверен, нравится мне это или нет. Может быть, я слишком опекаю ее для первого свидания, когда скольжу рукой по ее спине и слегка надавливаю.

Но улыбка, которую она бросает через плечо, наклоняясь ко мне, заставляет меня думать, что это был хороший ход.

— Ребята, это Кросс.

Все в комнате говорят: «Привет, Кросс», как будто они — дошкольный класс Керриган, знакомящийся с новым ребенком.

Эверли смотрит на меня своими аквамариновыми глазами, сегодня в них чуть больше зелени, чем голубизны, и, черт возьми, она такая красивая.

— Кросс… это мои друзья-засранцы. Ты уже знаешь Истона и Бринли. Не уверена насчет Линди и Гриффина, — она показывает на Мэделин и ребенка, затем на парня со льдом на колене. — А вон тот тупица — Каллен.

— Почему это я тупица? — дает он отпор.

— Потому что ты получил травму в четвертой четверти, выпендриваясь. Дедушка надрал тебе задницу в раздевалке. И теперь ты лежишь на нашем диване и дуешься, как маленький ребенок, — она щелкает его по уху, и он хнычет, как девочка-подросток.

Истон прислоняется ко мне.

— К ним нужно немного привыкнуть. Но они не такие уж безумные, как кажется на первый взгляд.

Эверли крутится на пятках.

— Хм-м… уверена, что все-таки да, Э.

Она берет со стола маленькую сумочку, затем сует свою руку в мою.

— Хочешь убраться отсюда, здоровяк?

Я без колебаний отвечаю:

— Да.

Позже, тем же вечером, Кросс берет меня за руку и переставляет по другую сторону от себя так, что он идет со стороны дороги, когда мы прогуливаемся по Мэйн-стрит. Я видела, как мой отец делал то же самое сотни раз, но никогда парень не делал этого со мной, и мне приходится сжать губы, чтобы скрыть улыбку.

— Как ты узнал, что Осенний фестиваль — одно из моих любимых мероприятий в Кройдон-Хиллз?

— Удачная догадка, — он кивает в сторону одной из очередей за едой, и я качаю головой. — Так, расскажи мне о своих друзьях.

— Что ты хочешь знать? — спрашиваю я как раз перед тем, как вижу очередь перед входом в мой любимый ресторан. — О, «У Нонны», пойдем туда.

Кросс высвобождает свою руку из моей и кладет мне на поясницу, не могу решить, какой жест мне нравится больше. От обоих у меня мурашки бегут по коже.

— Вы, ребята, кажетесь… близкими.

Я смотрю на него и вспоминаю, что он спрашивал о моих друзьях. Я начинаю понимать, что Кросс — человек немногословный. Не уверена, что когда-либо сталкивалась с этим раньше. Думаю, все, кого я знаю, любят слушать свой голос.

— Мы близки. Знаешь, можно часто услышать о людях, говорящих о своих друзьях, которые больше похожи на семью? Что ж, это мы. Мы все выросли вместе. Наши родители дружат. Бринли, Линди и я жили вместе во время учебы в колледже. Кензи, с которой вы сегодня не познакомились, и моя сестра Грейси тоже жили с нами. Мы все остались вместе после колледжа и переехали в эту квартиру. Линди переехала, когда в прошлом году вышла замуж за Истона. Сейчас они живут этажом ниже нас. Каллен и Мэддокс живут в соседней квартире.

Мы продвигаемся немного вперед, пока движется очередь.

— Следующий вопрос? — я поддразниваю, потому что на самом деле это я должна задавать ему вопросы. Но что-то в этом меня немного пугает по причинам, которые я сто процентов еще не готова изучить.

Он качает головой, словно пытаясь осознать услышанное.

— Что у тебя за дела с чайками?

— Что? — я поворачиваюсь к нему лицом.

Черт, какой же он красивый, стоит передо мной в бело-зеленом лонгсливе, натянутом на широкую грудь, и старой потрепанной бейсболке, низко надвинутой на лицо. Возможно, он думает, что ему так удается скрыться от посторонних глаз, но я видела, как несколько человек указывали на него, пока мы шли по людной улице. Кройдон-Хиллз привык к своим профессиональным спортсменам, но всегда есть один-два человека, которые все равно взволнованы. Я бы сказала, что этот интерес — еще одна галочка против него, но пока что его карьера кажется единственной галочкой.

— Чайки, твой дружелюбный сосед-бармен, с которым я ехал в лифте ранее, сказал, чтобы я спросил тебя о чайках.

Кросс улыбается, и, боже мой, кажется, у меня слабеют колени. В молодости мы с Грейс назвали бы его мечтой. С ним трудно мыслить здраво, а со мной такого никогда не случается. Мальчики на меня так не действуют, но Кросс Уайлдер не мальчик.

— Эти ублюдки, — шиплю я, молча придумывая план мести Мэддоксу. Оторвавшись от чаек, я показываю на другую сторону улицы и улыбаюсь. — Видишь тот магазинчик с фиолетовым навесом? Тот, что чуть дальше от танцевальной студии моей мамы?

— Отличная уловка, Золушка, — он ухмыляется и треплет меня по волосам. — Но я тебе подыграю, — он проводит пальцами по моему обнаженному плечу и шее, а затем наклоняется ко мне настолько близко, что я чувствую его теплое дыхание на своей коже. — На данный момент…

Ох, святой ад.

— Что ты сказала, Эверли?

Что я сказала? Хороший вопрос.

— Тот магазин, — шепчу я и снова указываю на него дрожащим пальцем. — Это магазин моей тети Кэйрис. Она и ее партнер по бизнесу, Хлоя, занимаются дизайном женского нижнего белья. Я работаю на них.

— Ты разрабатываешь нижнее белье? — Кросс отступает назад, и его глаза загораются интересом, когда мое лицо вспыхивает.

— Они позволили мне создать несколько вещей.

— Это впечатляет.

Когда он так говорит, я вроде как верю ему, а не чувствую, что мои мечты настолько недосягаемы, что мне нужен Боинг-747, чтобы достичь их.

— В следующем месяце магазин устраивает модный показ. Тебе стоит прийти. Мы с подругами участвуем в нем.

— Участвуете? Типа как модели нижнего белья?

— Ага, — произношу я, делая ударение на конце слова, и делаю еще один шаг к началу очереди. Кросс продевает палец в петлю ремня на моих джинсах и притягивает меня к себе.

— Если у меня не будет игры в тот вечер, я приду.

Соблазнительность в его голосе вызывает во мне трепет, а упоминание о хоккее превращает в ледышку.

— Игра… точно. Хоккейный матч. Твой сезон скоро начнется, — потому что он единственное, от чего я поклялась держаться подальше.

— Наша первая игра состоится в середине октября… Может, ты придешь? Если твоя подруга — Мэделин Кингстон, то могу поспорить, вряд ли это первый хоккейный матч, на котором ты побываешь.

— Давай не будем забегать вперед, здоровяк, — поддразниваю я. — Я была на одной или двух играх, но мое сердце принадлежит футболу, и сомневаюсь, что когда-нибудь отдам его хоккею.

— Достаточно справедливо.

Он сверкнул наглой улыбкой. Хотя Кросс, наверное, назвал бы ее самоуверенной.

— Значит, ты работаешь на свою тетю. Преподаешь у мамы. Болеешь за «Королей»… А чем ты занимаешься для себя?

— Преподавание для мамы было просто услугой. Обычно этим занимается Грейси. Но она была занята, поэтому я ее заменила. И мне нравится работать с нижним бельем. Но… — Я подмигиваю ему и понижаю голос. — Хочу заниматься дизайном свадебных платьев. Я работаю над своей первой линейкой уже около года, — не уверена, почему рассказала ему об этом. Это не то, чем я обычно делюсь. — Я копила деньги на собственный магазин, но еще не дошла до этого, если только не воспользуюсь своим трастовым фондом, а я пытаюсь сделать это, не трогая его.