Теперь я смотрю на чертового монстра.

Я заставляю себя сохранять спокойствие. — Говорим об изнасиловании. Очень великодушно с твоей стороны. — я дергаю запястье. — Как насчет того, чтобы развязать меня?

Он пожимает плечами, его руки в карманах куртки, а значок все еще висит на петле на поясе. Он был сегодня на пресс-конференции, стоял вместе с другими офицерами и смотрел, как я выступаю.

— Ты не раздражаешь глаза, — отвечает он. — Особенно, когда ты вся накрашена. Не говоря уже о том, как приятно было бы преподать тебе урок. — в его голосе больше нет интонаций. Ни намека на чувства в том, как он говорит или смотрит на меня.

— С твоим членом? Ты настоящий оригинал, Клинт. Могу я называть тебя Клинт? Или ты бы предпочел что-то вроде мудак ? Я открыта для новых прозвищ, — я снова дергаю веревки и обнаруживаю, что они держатся крепко и крепче, чем раньше.

Кто-нибудь знает, что я здесь?

Клинт, должно быть, применил ко мне что-то, чтобы я потеряла сознание. Он сам меня из участка вывез?

— Я бы предпочел, чтобы ты называла меня сэр , — его ухмылка становится горячей, и он делает шаг вперед, руки все еще в карманах, хотя под тканью его классических брюк, ближе всего к указанному члену, наблюдается движение. Я подавляю дрожь, мой желудок болезненно урчит при мысли о том, что Клинт трогает себя передо мной.

— Извини. Меня околдовал только один человек. Я не тороплюсь повторять этот опыт. И уж точно не с тобой, — я скалю зубы Клинту.

— О да, я слышал о твоем маленьком выступлении в «Кнут».

Его слова пронзили меня и оставили мороз в моей крови.

— Слышал, тебя грубо оттрахали на сцене. Хотел бы я быть там и увидеть это своими глазами, — размышляет он. — Я всегда думал, что ты станешь намного счастливее, проглотив хороший член.

Если он приблизится ко мне со своим, то я его откушу.

Клинт узнает эту мысль — я думаю, я слишком напряжена, чтобы скрыть ее от моего лица — но вместо того, чтобы отступить, он подходит еще ближе.

— Ты просто не понимаешь, Синклер. Никто из вас этого не понимает. — он вытаскивает из кобуры пистолет и направляет его на меня, снимая предохранитель. Мои внутренности замерзают. — В этом городе нет хорошего способа быть кем-то. Ты можешь быть либо богом, либо дьяволом. Никакой золотой середины нет.

— Я не уверена, какое отношение я имею ко всему этому, — медленно отвечаю я.

Я никогда не справлялась с ситуациями с заложниками.

Мой характер берет надо мной верх, и я теряю хладнокровие даже на тренировках, поэтому мои начальники никогда не позволяли мне участвовать в реальных ситуациях.

За исключением того, что теперь на кону моя жизнь, и я пытаюсь отговорить психопата с пистолетом, направленным мне между глаз.

Клинт сосет губы. — О, Лейла.

Я чертовски ненавижу, как он произносит мое имя.

— Дай угадаю, — продолжаю я. — Слишком сложно быть богом, поэтому ты решил пойти в противоположном направлении. У тебя, вероятно, тоже есть какая-то слезливая история, сопровождающая это решение. Либо у тебя серьезное отсутствие трудовой этики. Клинт, я поняла на этот раз?

Его хватка на пистолете не ослабевает. Он такой устойчивый, каким я его когда-либо видела. — Работать на Джерри — это все равно, что работать на проклятого клоуна. Мне нужно было більше, — что-то в этих словах заставляет меня понять его мотивы.

Итак, Клинт — наша утечка информации изнутри. Наш крот. Господи, я глупая, если мне потребовалось так много времени, чтобы полностью понять картину. Клинт связан с лысым мужчиной; вот почему он привел меня сюда, в это место. Именно он передавал информацию об этом деле тем, на кого решил работать, находящимся по ту сторону закона.

— Ты торгуешь наркотиками?

Он пожимает плечами. — Предложения посыпались, и я их поймал, — Клинт приседает передо мной, прижимая пистолет к моим костяшкам пальцев. Он трет металлом мою кожу, болезненно насмехаясь над лаской любовника. — В любом случае мне нравится этот товар. Почему бы не иметь дело и не кайфовать, когда захочу? Это выигрышная ситуация со всех сторон.

— И что, я для тебя рычаг, чтобы добиться большего в твоих ничтожных торговцев наркотиками?

Клинт перестает тыкать в меня пистолетом, его глаза метнулись вверх и встретились с моими. Он цокает языком. — Мне не нужны рычаги воздействия. Я все время был со своими настоящими людьми. Все, что мне нужно было сделать, это поделиться информацией здесь и там. Ужасно легко. Ты будешь бонусом. Я уберу тебя с дороги, прежде чем ты станешь проблемой.

— Ты такой кусок дерма, — я плюнула ему в лицо, капля упала ему на щеку. Клинт немного выжидает, прежде чем вытереть его рукавом. Мой голос падает до шипящего предупреждения. — Выпусти меня отсюда, и я не надеру тебе задницу в следующую минуту.

Насколько я глупая, что потеряла бдительность рядом с ним хотя бы на секунду. Я отмахнулась от Клинта как от новичка, потому что он всегда был доволен тем, что оставался в тени Джерри. Он мог бы отпустить ехидную реплику здесь или там, но никогда раньше не переступал ни на шаг за черту.

Я никогда не интересовалась им, потому что он никогда не давал мне повода подозревать его.

Идеальная позиция.

А Адам только что сказал мне, что нарушение произошло изнутри. Вместо того, чтобы использовать информацию для собственной безопасности, даже в те краткие мгновения с момента ее получения, я сразу же отвернулась от Клинта.

Я борюсь с веревками, но связи намного лучше, чем я могла бы себе представить. — И вообще, как ты это сделал? Я хочу знать.

Клинт наклоняет голову набок и изучает меня. — Что сделал?

— Прошёл чертов тест на наркотики, чтобы зайти так далеко.

Он смотрит на меня с удивлением, скользящим по его лицу при моем вопросе. — Ты будешь удивлена количеством трюков, которые ты сможешь освоить, если будешь достаточно наблюдательна, — он поднимается во весь рост. В хороший день он опережает меня более чем на несколько дюймов, но все это не имеет значения.

Ничто из этого не является честным боем.

Клинт знает, что лучше не развязывать меня.

— Отпусти меня.

— Мне удалось спасти несколько, — он не выглядит особенно обеспокоенным убийственным намерением, которое я стреляю в его сторону. — Ты никогда никому не позволяешь вставить слово, Лейла. Ты всегда слишком занята своим языком. Ты хоть представляешь, сколько раз я думал о том, чтобы так или иначе заткнуть тебе рот? — он крепче сжимает пистолет. — Наконец-то я вижу, на что способны эти губы.

Просто, черт возьми, пристрели меня тогда.

— Они отсасывают мужчин лучше, чем ты, — огрызаюсь я.

В его глазах вспыхивает блеск, который я знаю лучше, чем игнорировать. — Я задел тебя за живое? Ты уверена в себе для женщины, которая собирается отсосать дуло пистолета. — он открывает рот, чтобы сказать больше, но дверь склада распахивается.

Мое сердце колотится, когда Габриэль идет к нам. Облегчение — живой зверь в моей крови, пока его приближение не замедлится. Он выражает мне самое минимальное признание, прежде чем окинуть невозмутимым взглядом Клинта с головы до ног.

Что он здесь делает?

— Говори, — кричит он. Но не мне.

Клинт качает головой и выпрямляется, внезапно возясь с пистолетом. Габриэль оказывает такое влияние на людей. — Она собиралась раскрыть меня и скомпрометировать Синдикат черного рынка. Я? Ах, я сообщил остальным, что она тоже здесь. Прошу прощения, если я переступил черту, но, поскольку на нее все равно сейчас напали, я решил избавить тебя от хлопот и привести ее сюда.

Его слова выводят меня из шокового ступора. — Подожди, — я дергаюсь за веревки. — Чертов заказ? Меня заказали?

Габриэль никогда мне не говорил.

Он ни словом не обмолвился о том, что я в его списке. Предательство заменяет любую унцию радости его прихода. Я теперь мертва. И я это знаю.

Он не делает попытки развязать меня. — Что ты им сказал? — спрашивает он Клинта. — Когда ты начал?