Ее глаза прошлись по всему моему телу. — У него могло быть намного лучше, чем у тебя, — с горечью выплюнула она.

Мои плечи напряглись, а подбородок вздернулся. “ Но у него есть я, ” холодно заметила я. “Так почему бы тебе не убраться восвояси и не заняться своими делами!”

— Рафаэль знает о соглашении Красавиц и гангстеров, ты в курсе?

“Что?” Осторожно спросил я. Я никогда раньше не слышал ни о каком соглашении красавиц и гангстеров.

“ Тот, который дорогой старый папа Рафаэля купил у Бенито Кинга, ” самодовольно ответила она. Ее слова не имели смысла. Мой разум перебирал имена, с которыми я сталкивался во время своих исследований. Бенито Кинг звучал знакомо, но я не мог вспомнить его. Я всегда был так сосредоточен на южноамериканском картеле.

Она хихикнула. “Бенито Кинг был криминальным авторитетом Нью-Йорка. Твоему отцу нужна была услуга, которую мог оказать только преступник. И бум. Вот так.

Предупредительный выстрел пронзил меня, и мои легкие сдавило. Внезапно всего свежего воздуха Карибского моря оказалось недостаточно, чтобы напитать мои легкие кислородом.

“Ну вот, ты о чем?” Я спросил ее. “В твоих словах нет никакого смысла”.

Я подозрительно посмотрела на нее. Возможно, женщина принимала наркотики.

Она захихикала сумасшедшим смехом. Зловещим. Я часто слышала его, когда росла рядом с отцом.

“ Я вижу, что ты ни черта не понимаешь. ” Я проглотила комок в горле. “Вы хотите знать, в чем заключалось соглашение?” — спросила она.

Я покачал головой, хотя каждая клеточка моего существа кричала "да". За исключением того, что я не хотел учиться этому у нее. Ни у кого, кроме нее. Вычеркни это. Я хотела услышать это от Рафаэля. Если бы он знал об этом, он должен был сказать мне.

Она снова рассмеялась угрожающим смехом. “ Отец Рафаэля собирался приструнить твою сестру. Сразу после того, как она подарила ему наследника, конечно.

Писк. Кровь потекла по моей руке. Писк. Следы зубов на моей руке, заглушающие звуки. Писк.

“ Вломиться к ней? Я задохнулась, мой собственный голос звучал искаженно. Как будто я тонула на мелководье бассейна.

“Да, чтобы она могла стать шлюхой в одном из публичных домов Сантоса”, - похвасталась она. Она обожала причинять боль. “Аня согласилась на это, ты знаешь”, - продолжила она, как будто мы говорили на повседневную тему. Красивые губы Беатрис изогнулись в жестокой улыбке, и я понял, что сейчас будет последний удар. — Чтобы твой отец оставил тебя в покое.

Аня пожертвовала собой ради меня!

Знакомая боль пронзила мою грудь, и я с трудом перевела дыхание. Мое горло горело. Грудь пылала, старые порезы жгли, как кислота на открытой ране. Боль была такой сильной, что я был уверен, что у меня идет кровь. Мой взгляд опустился к груди. Ничего.

Я вернул свое внимание к Беатрис, гнев и обида бурлили в моих венах. Я хотел расцарапать ее прекрасное лицо, заставить ее истекать кровью и причинять боль. Чтобы она знала, какую боль я испытывал. Что чувствовала Аня.

“ Откуда ты все это знаешь? Я задохнулась от собственных слов. От собственной боли.

“Сантьяго любит делиться информацией, когда он трахается”.

Ее глаза блеснули над моей головой, и я проследил за ее взглядом. Знакомые жестокие глаза уставились на меня.

Я сделала шаг назад, мои руки дрожали от знакомого страха.

— Вот ты где.

Прежде чем я успела открыть рот и закричать, его рука закрыла мне рот, а нос — тряпкой. Похожий на эфир запах просочился в мои легкие. Хлороформ, понял я.

Мир погрузился во тьму.

Глава Сорокседьмая

МОРЯК

R

схватка. Падение.

Мне показалось, что вся земля качается подо мной. Мои веки резко открылись, и я обнаружила, что меня окружает темнота. Без малейшего проблеска света. Именно тогда я поняла, что что-то не так. Рафаэль никогда не держал комнату в полной темноте.

Затем всплыл последний образ, который я увидел перед тем, как потерять сознание. Мой отец забрал меня. Мой кошмар стал реальностью. Мои пальцы скользили по мягкому покрывалу кровати, на которой я лежал.

Я наткнулся на кнопку и нажал ее. В комнате замерцал мягкий свет, и я огляделся. Большая роскошная спальня, красиво оформленная.

Свист. Свист.

С ужасом я осознал, где нахожусь. На лодке.

Сев в постели, я почувствовала головокружение, но проигнорировала это ощущение. Мне нужно было выбираться отсюда. Мои ноги коснулись плюшевого ковра, и я сделала два шага к маленькому окну с задернутыми шторами.

Лунный свет отражался вдалеке и мерцал на темной движущейся поверхности.

Черт. Черт. Черт.

Это было нехорошо. Они забрали Габриэля? Он все еще был в поместье, когда я пошла на пляж, и вокруг дома была усиленная охрана. Может быть, отец никогда и близко не подходил к дому.

Я был идиотом, что ушел из дома. Оглядываясь назад и все такое гребаное дерьмо.

Мое сердце бешено колотилось о ребра, мешая дышать. Страх стянул мое горло тугим ремнем. Я снова почувствовала себя той маленькой девочкой, уязвимой и слабой. Аня всегда защищала меня. Это было несправедливо. Я не должен был позволять ей. Она заплатила за меня самую высокую цену.

Пришло время вернуть этот долг. Обеспечив безопасность Габриэля.

Лодка двигалась очень медленно, и я надеялся, что мы все еще недалеко от острова Рафаэля.

Я взялся за ручку двери кабины и нажал ее вниз.

Открыть.

Дверь была открыта. Это был хороший знак. Верно? Выйдя из спальни, я прошел по коридору, затем поднялся по лестнице на нос лодки. Я был прав, лодка двигалась медленно.

Один шаг. Еще один.

В одной из комнат замерцал свет. Я повернула голову в его направлении и только тогда наконец увидела его. Мой отец.

Те же жестокие глаза. Та же жестокая улыбка.

Он был старше, его волосы поредели, а морщины на лице стали более заметными. Очки скрывали его глаза, но не жестокость. Он носил дорогой костюм, вероятно, чтобы показать свое превосходство. Его платиновые волосы, так похожие на мои, были зачесаны назад, а фигура казалась почему-то меньше.

Я мог бы уложить его. Если бы пришлось, я бы схватил его за горло и задушил до смерти.

— Наконец-то проснулся, — промурлыкал он тем голосом, который я так ненавидела.

— Что здесь происходит? — спросил я.

Моя попытка говорить твердо провалилась. Во рту пересохло, голос был слишком слабым.

“ Я собираюсь рассказать тебе очень интересную историю, маленький Морячок, ” протянул отец. “Это о тебе, мне, твоей матери и Ане”.

Я попыталась сглотнуть, но во рту было слишком сухо. Во рту было ощущение песка.

“Ты причинил боль Ане”, - выплюнула я в ответ. Мой желудок скрутило от отвращения. “Мне не нужны никакие твои истории. Ты вызываешь у меня отвращение.

Он запрокинул голову и рассмеялся. Зловещий смех. “ Но ты все равно получишь это, малышка. Я с трудом сглотнула, на моем лице отразился страх. — Ты всегда боялся собственной тени.

Боже, как сильно я его ненавидела. Это была ослепляющая ненависть, которая заставляла тебя совершать немыслимые преступления. Я мог бы убить собственного отца и никогда не потерять из-за этого сон. Вот как сильно я его ненавидел.

“Ты изнасиловал свою собственную дочь”, - прошипела я, старая знакомая кислота забурлила у меня в горле. Это было отвратительно. “Снова и снова. Ты разрушил ее детство. Наше детство.

Его жестокий взгляд блуждал по мне с отвращением, как будто он оценивал кусок мусора у себя под ногами.

“ Ты отвратительный кусок дерьма, ” выплюнул я. “Я был болен на голову, и мой самый счастливый день был, когда я ушел от тебя и мамы”.

Он вздохнул с притворным огорчением. “Аня никогда не была моей дочерью”. Это признание было подобно разорвавшейся бомбе.

“ Что? Я заикнулась, на моем лице было явное замешательство.

“Это значит, что Аня, черт возьми, не была моим ребенком”, - выплюнул он. — Женитьба на гребаном Сантосе сделала из тебя идиота?