Глава 12

Только постановка мощной защиты вкупе с неожиданным применением божественной магии и убийством одного из ездовых меня и спасла, потому что двурогий занялся лишь одним из синеглазых монстров. А вот оставшийся кинулся опять же на меня. Надо понимать, что «кинулся» — это буквально переместился со скоростью молнии. Ездовые невероятно быстры. Доспех Мардука — самое лучшее, что известно магам Шумера против демонов. Да только в моём исполнении он всё же не столь неприступен, а ездовой — такой себе демон. Демоническая природа присутствует, но не более того. Поэтому и действие на него слабее.

Словно из ниоткуда на меня сыпались удары. Справа, сзади, сбоку, сверху… подобный из-за невероятной скорости невидимке, выходец из царства теней пробовал мою защиту, оставляя в воздухе небольшой шлейф от синих глаз и тем самым ещё больше сбивая с толку. Глаза мне только мешали, поэтому я решил их закрыть. Решение непростое. В бою его принять почти невозможно. Нельзя перебороть древние инстинкты, запрещающие своему обладателю лишать себя такого важного сенсорного преимущества. Но я просчитал действия противника заранее. И заранее понимал, что придётся так сделать.

Сразу же стало легче воспринимать обстановку. Ушли из глаз отсветы горящего леса, обманные шлейфы от глаз ездового, которые заставляли сосредотачивать внимание на пустых местах. Перестала маячить на грани сознания угроза гончих, несущихся на меня. С момента начала атак прошло всего-то секунд пять-семь, а я уже чувствую, что Доспех Мардука изорван и дестабилизирован. Да, он продержится в таком режиме ещё секунд сорок-пятьдесят. Только множеству гончих осталось всего пару прыжков в мою сторону.

Зачем я закрыл глаза? Чтобы сосредоточиться. Тело начинает складываться в знак «быстро». В мозгу крутятся картины ближайших нескольких секунд:

Удар, не понимаю, откуда. Ещё один. И ещё. Кажется, этот был сверху, но ездовой полоснул когтями как-то странно: от уха аж до лопаток, будучи сдержан только Доспехом Мардука. Вот я уже делаю шаг, всё вокруг слегка замедляется, чувствую, как меня сбивает с ног налетевшая гончая, но я уже начинаю двигаться с умопомрачительной скоростью, пусть и слегка нелепо. Опять объявившийся ездовой спешит оставить мне ещё один подарок на память, чтобы сильнее повредить защитные чары, пока я перемещаюсь. Удар был слева, точно слева…

Удар, не понимаю, откуда. Ещё один. И ещё. Кажется, этот был сверху, но ездовой полоснул когтями как-то странно: от уха аж до лопаток, будучи сдержан только Доспехом Мардука. Вот я уже делаю шаг, всё вокруг слегка замедляется, чувствую, как меня сбивает с ног налетевшая гончая, но я уже начинаю двигаться с умопомрачительной скоростью, пусть и слегка нелепо. Опять объявившийся ездовой спешит оставить мне ещё один подарок на память, чтобы сильнее повредить защитные чары, пока я перемещаюсь. Удар был слева. Зря.

В момент рывка я убрал в инвентарь посох Шак’чи и жезл, тут же их достав, но уже другими руками. Выспыхнувший на миг ярко-белым пламенем посох обезьяна обжёг мне руку, но это было не важно. С жезла сорвалась усиленная Молния Мардука. Одновременно от меня разошлась новая волна огня. Ездовой был достаточно близко, чтобы с него спала теневая защита. Света было достаточно, чтобы его тело, недоступное для обычных атак, проявилось из-под покрова теней. Удар противодемонической молнией и рассечение на огромной скорости посохом, который был раскалён до адских температур злобным обезьяном, получившим целую сотню единиц праны, стал серьёзным ударом. Я не попал в голову, поэтому враг оказался серьёзно ранен, но жив.

Ранение было страшным. Выйдя из рывка, я нелепо покатился по земле через языки весело трещавшего огня, ловким звериным движением вскакивая на три конечности и направляя жезл в сторону ездового правой рукой. Сказываются тренировки с Шак’чи и его стиль. Ездовой же то расплывался тёмным пятном, то опять собирался заново. Внутри его тело было синим. И яркая светящаяся синева прекрасно была видна из огромной раны, прошедшей шестиногому ящеру вдоль спины и вышедшей через бок. Где-то недалеко ещё виднелась подпалина от попадания молнии, но огромное жуткое рассечение являлось основным повреждением. Оно было столь серьёзным, что ездовой просто не мог уйти в тень. Ему слишком мешали обычно некритичные для него источники света вокруг.

В жезле у меня были вложены разные чары. Тварь передо мной слишком опасна. Да и гончие несутся ко мне. Так что лучше смести всех одним мощным ударом. Рядом появился зеркальный двойник с иллюзорным жезлом. Между навершиями полупрозрачного отражения и реального магического инструмента промелькнула искра, превратившаяся в мощный разряд. Парная Молния Мардука куда опаснее обычной.

Оба мы понимали друг друга безо всяких слов. Ещё бы… Одновременно складываясь в знак «быстро», наши тела пронеслись с десяток метров, мощным дуговым разрядом буквально срезая всё между друг другом. Двойник с реальным жезлом просто остановился. Двойник с иллюзорным даже не думал замедлять движение, вырастив из своего жезла световой меч и на полной скорости всадив его прямо в голову какой-то гончей, тут же развеявшись.

Происходящее вокруг было похоже на какой-то филиал ада. Разрастающийся с каждой секундой огонь захватывал всё больше сухих деревьев и травы. Всё пылало и горело, искрило и испускало дым. Температура выросла до ужасающих значений, но это совершенно не останавливало сцепившихся среди огня и пламени существ, среди которых на человека похож был один лишь я.

Двурогий с ездовым метались по окружающему пространству двумя живыми молниями, сметая горящие деревья далеко в стороны и разрывая их на куски. Я постоянно слышал подобные раскатам грома во время грозы хлопки воздуха из-за их перемещений. Рычащие огромные гончие, которых ещё оставалось в достатке, пытались кинуться то на меня, то на демона. Но из-за затруднённого вследствие отсутствия новолуния перемещения по теням они стали противниками из более низкой лиги. Краешек солнца ещё не скрылся за горизонтом, окрасив небо в алый цвет. Повсюду слышался треск, нарастающий рёв пламени и сплошные рычание и вой. Сбившиеся в безумный рычащий и скулящий клубок, мы все яростно сражались друг с другом. Маны у меня оставалось после всех фокусов не так уж и много, поэтому во всей этой какофонии безумия я занимался в основном уворотами и запуском светлячков, чтобы увеличить количество света.

По-хорошему, двурогий — не особо завязанный на магию демон. В отличие от созданий теней. Именно поэтому я решил слегка рискнуть и истратить больше пяти сотен единиц маны на создание большого Облака Отчаяния высотой где-то метр над землёй и огромной площади. Но главное — очень плотное.

Результат от добавившегося к адской ферии кроваво-красного тумана не заставил себя ждать: с гончих уже через секунд двадцать начала сползать плоть на лапах и брюхе. Именно по незащищённым лапам я и стал бить горящим посохом Шак’чи. После поединков с обезьяном, да ещё и под ускорением тока праны всё более вялые броски тварей теней становились не опасными и предсказуемыми. Наконец, в сердце разгоревшегося пожара послышался победный рык демона, который оторвал своему синеглазому врагу голову, разорвав в процессе тело на части. Дальнейший бой был предрешён. Гигант с когтями и клыками просто порвал ослабленных недобитых гончих на части, замерев передо мной. Глядя на него задумчиво, я как-то не чувствовал, что всё кончилось.

— Вынеси меня в ту сторону подальше! — прокричал я сквозь гул пламени. Демон подхватил меня довольно неаккуратно, но с его силой и комплекцией это «неаккуратно» могло даже сойти за «нежно».