— Гуру Гульди посетит Бхопалар?.. — Брафкасап изучающе смотрел на ученицу человека, который ещё в его собственном детстве был уже весьма известен и уважаем.

— Нет, — и ничего больше. Сказала лишь одно слово. — Он отправился в сторону угрозы.

— Брафкасап, мой Адаалат-ка-Джаду, что думаешь?.. — Сварнаадж решил обратиться за советом к человеку, который должен был понимать куда больше, чем он сам. И это явно не понравилось гостье. Она сомневалась, что брахман Храма вынесет правильное решение. Правильное — с её точки зрения. Но Раджа доверял Ледяному Ящеру полностью.

— Я соглашусь с мнением мудрого Гальди: это тревожные вести и опасные новости. И имена, которые звучали в этом зале… Я не только знаю их по некоторым текстам в хранилищах Храма Тысячи. Я слышал их и от наших последних союзников из двуречья, и от некоторых мудрецов, и от вашего, повелитель, второго советника по делам волшебства и таинство, — Брафкасап с намеком улыбнулся краешком губ. — Я бы сказал так… Большая армия тут не поможет, если в ней не будет множества кудесников. Но и не собирать людей неправильно.

— Так какой же твой совет, Брафкасап, Ледяной Ящер. Мой Адаалат-ка-Джаду?

— Собери отряд из сотни воинов, повелитель. Не меньше трех десятков джунуюдха и двадцати сатьянов. Это будет лучшая помощь, которую можно оказать Тиглату и мудрому Гальди быстро. Тиглат отослал весть о том, что с Каменным Домом покончено, он уже направился к побережью — здесь нет сомнений. поставь мудрого военачальника со времён войны с эмушитами. Я найду, кого отправить с адептами Храма. Наша гостья может остаться на несколько дней в столице и отправиться с твоими воинами, чтобы найти своего учителя. Вторая важнейшая задача — отыскать Тиглата. Все вместе — они будут представлять существенную силу.

Сварнаадж погрузился в раздумья. Предложение было… Здравым. Учитывая ограниченность ресурсов. Конечно, рисковать такими ценными людьми не хотелось: сатьяны, хорошие воины, джунуюдха… В число последних главное случайно не включить кого-то из тех, кого Абтармахан в свое время силой забрад из Индрахутары. опять призрак былой силы этого проклятого города маячит на горизонте и травит воздух. Рисковать таким ресурсом опасно. И потерять его было бы очень… Несвоевременно. Но с другой стороны — а велик ли у Сварнааджа выбор? Раньше бы его отец мог отправить четыре-пять сотен солдат вместе с озвученными силами. И одного-двух брахманов. В его же случае остаётся рассчитывать скорее на эффективность исполнителей, чем не превосходство в силах. Хотя и оно должно быть. Как-никак, один только Тиглат в свое время проворачивал куда как более сложные задачи меньшими ресурсами. Анклав чудовищ, очутившихся на побережье, не казался на фоне последних потрясений слишком уж большой проблемой.

Наверное решение разделить ложе с дочерью Рамеша было самым глупым, которое я принимал в жизни. По степени неосторожности его точно можно сравнивать с историей с Некроконмарасом, кражей Шивкамути у Красной Королевы, столкновением с архидемоном теней, с зеркальным архимагом, возвращением в Шумер прямиком на войну с куклусами… В общем, перечислять можно долго. Но было три важных нюанса, которые скрашивали мою глупость. Первый. Я все ещё был жив и уплетал прекрасные плоды местного сада за обе щеки. Второе, я не чувствовал ничего опасного от окружающих аур. Та же Вилама была обычной девушкой. Разве что легкий медовый гул, шедший от неё, выдавал в ней магессу. Но не сильную. Третье — моё предвидение несколько восстановилось. В конечном итоге, я чувствовал будущее на мгновение вперёд и у меня было время реакции на опасность… Но этот поступок безусловно был самым опасным и необдуманным за последнее время.

Было ещё и «в-четвёртых», конечно же. Меня слишком радушно и гостеприимно приняли. Предложили еду, женщину… Демонопоклонники, пусть даже они и выходцы из благородных домов Индрахутары, не отличаются излишней доверчивостью. Это было странно. Но Хамал говорил про вечернее празднество. Скорее всего — ритуал. И у меня было стойкое предчувствие, что именно с ним и будет связано что-то особенное и опасное. Воспоминания из видения на входе в город мелькали перед глазами, смешиваясь с реальностью. Я маг. И я доверяю своему подсознанию, потому что именно оно в конечном итоге аккумулирует но только весь жизненный опыт, но и видение аур. Ментальная магия, да и другие направления Искусства так-то, напрямую зависят от конфигурации связи сознание-подсознание. И моя стала довольно прочной в последние годы. Я буквально нутром чувствовал, что Вилама — та самая. Из сна. Совсем не та, которая там была, но образ во сне был отражением именно этой конкретной девушки. И интерпретация этого образа была для меня очевидна, хоть я и не понимал, откуда: она не враждебна, но не та, кем кажется на первый взгляд. Вот и все, что я мог про неё сказать. Как, почему, зачем…

Я внезапно осознал, что влез в самое логово демонопоклонников исключительно наглым образом, не зная до конца, что меня тут ждет. Шансы вылезти из этой мутной водички живым изначально были не стопроцентными. Сейчас же я вообще играю на грани фола, рискуя оказаться в один момент в кольце врагов, но при этом имея возможность в какой-то момент разом уничтожить немалую их часть. Наверное, жесточайшая психологическая нагрузка многих последних дней дала о себе знать. А может быть Вилама была первой девушкой, которую я захотел столь сильно после Абхилаши. Но чувствовал я себя отлично. И настойчивый шепот подсознания буквально строил для меня картину того, как нужно себя вести дальше.

— Как я тебе, господин? — Вилама игриво крутилась, демонстрируя жемчужные бусы на своей шее. В моем инвентаря уже давно настоящая свалка из всяких редкостей и сокровищ. От старых травок и спартанского золота до туш дочерей Бхарамари. Сделать девушке приятный подарок, пусть и дорогой, было не жалко. Она очень старалась.

— Красиво смотрится: идеальный наряд. Ты выгодно подчеркиваешь это украшение! — Усмехнулся я. Ну, не считая того, что она крутится полностью в неглиже, у неё идеальный наряд, да.

— Фи, какие у тебя, господин, шутки. Ты же понимаешь, что не женщина подчеркивает украшение, а наряды и драгоценности — красоту женщины, — она быстро и ловко юркнула на ложе, прижавшись ко мне телом и уставившись глаза в глаза.

— Тогда это ожерелье отлично подчеркивает твою красоту!

Ситуация сюрреалистичная. Картина аховая. Если не считать того, что я в поместье демонопоклонников, которых собираюсь прикончить, день удался. Вилама — отдельная история. Глупо отрицать, что она мне сильно понравилась. Даже жалко отправлять на тот свет такую красавицу. Но ничего не поделаешь. Когда наступит момент, рука не должна дрогнуть. Нужно будет провести для неё обряд изгнания души, чтобы она не досталась Ленгу. Полагаю, это будет лучшая благодарность за те прекрасные часы, которые она мне подарила сегодня.

— Спасибо, — от размышлений о собственном убийстве меня оторвал неожиданно серьезный голос недавней любовницы. — За подарок.

— Тебе не дарили ожерелья?.. — Рассеянный вопрос был для меня скорее риторическим.

— А ты видишь на мне много ожерелий, господин? — Она тихо засмеялась. — Или других украшений?

— Рамеш не выглядел бедным человеком? — Осторожно уточнил я. Фраза в некотором смысле на грани оскорбления. Но все же ещё в рамках приличий. Непонятно, как отреагирует его дочь на такую шпильку в сторону отца.

— О, отец не беден! Он очень богат! — Вилама говорила искренне. Почти. Бывает на лицах людей такой… внутренний свет. Когда они честные, искренние… и Лживы где-то в глубине. Так происходит, когда человек где-то в далеких уголках сознания знает, что лжет. Но верит в свои слова. Аура не колышется: собеседник буквально убеждает себя, что говорит правду. Но за этой правдой ничего нет. И Вилама сейчас говорила так же.