– Тебя расстроил граф Вольман? – поинтересовался Стеллан, когда из-за ритма танца мы оказались ближе, чем в самом начале. Подняв на него взгляд, я постаралась незаметно облизнуть пересохшие губы.

– Немного.

– Он негодяй. Только и умеет, что шантажировать, – поморщился жрец. – Надо будет призвать его к ответу за все его непозволительные слова.

– Нет, шантаж он не использовал, – спокойно ответила я, раздумывая, что ещё следует сказать, а что лучше умолчать. Впрочем, глядя на раздражённое лицо Стеллана, я захотела спросить всё у него самого. Но вместо этого произнесла то, что мужчина должен был воспринять негативно, если у него и правда есть ко мне какие-то чувства. – Он сказал, что женится на мне, рано или поздно.

Жрец недоумённо посмотрел на меня. Теперь на его лице застыло удивление, и оно было искренним, в этом я была уверена.

– Это лишь хитрый способ добиться твоего расположения, – фыркнул Стеллан.

– Как ты думаешь, Клео он сказал то же самое? О чём вы говорили после их танца? – спросила я, опережая партнёра. При упоминании имени моей сестры тот поморщился, словно вспоминая что-то негативное.

– Нет, иначе бы она подняла его на смех, ты же её знаешь. И никакие правила приличия её не остановили бы, – справедливо заметил жрец.

– Но он откуда-то знал, что сердце Клео занято, – стоило мне это сказать, как мужчина побледнел, хотя секундой ранее его лицо было слегка покрасневшим из-за царившей вокруг нас духоты. Эта перемена больно кольнула меня. Неужели Хессвандай был прав?

– Об этом мне ничего неизвестно, – сухо ответил Стеллан.

Закрыв глаза, я набрала в грудь побольше воздуха, но задать тот самый вопрос, что расставил бы для меня всё по местам, так и не решилась. Что будет, если граф прав? Что, если и жрец отвечает моей сестре взаимностью, но почему-то добивается и меня? Тогда я потеряю единственного человека во всей нашей крепости, с кем хоть немного чувствую себя желанной. А ведь сказка этого бала закончится, я вернусь домой, и неизвестно, когда и как явится туда Хессвандай. Если на карьере отца не обнаружится никаких рабов, то я вообще могу его больше никогда не увидеть. Как тогда граф собирается жениться на мне?

Всё это казалось каким-то бредом, а весь сегодняшний день – плохим сном, приснившимся мне от волнения накануне последнего дня путешествия в крепость герцога. Жаль, что это на самом деле не так, я бы с радостью переиграла все события.

– Тебе не стоит думать обо всём этом. Расслабься и наслаждайся балом, ведь неизвестно, когда ещё нас куда-нибудь пригласят, – попытался успокоить меня Стеллан после длительного молчания. Музыка стихла, танец закончился, и я учтиво поблагодарила его. Мы отошли к столикам, и я взяла очередной бокал. Всего второй, если не считать тот, который я разбила, пока он был ещё почти полный.

– Сколько уже выпила Клео? – спросила я, увидев, как сестра приблизилась к противоположному ряду столиков и, не задумываясь, последовала моему примеру, вцепившись в тонкую ножку бокала. Среди танцующих пар в этот раз я её не видела, но где-то же она была. Переводила дух на балконе после общения с графом?

– Я сбился со счёта, – признался Стеллан.

– Почему тогда ты рядом со мной, а не с ней? Не хотелось бы, чтобы она что-то натворила в таком состоянии.

Сейчас сестра разговаривала с незнакомым мне мужчиной. Особых признаков опьянения я у неё пока не наблюдала, но кто знал, что она могла ляпнуть, не подумав.

– Она справится сама, а вот ты явно нуждаешься в поддержке, – нашёлся с ответом жрец, а я хмыкнула.

Как Хессвандай это сделал? Что наговорил Клео? Ведь иначе Стеллан стоял бы рядом с ней, я была в этом уверена. Возможно, граф провернул с моей сестрой тот же фокус, что и со мной, прибегнув к шантажу? Угрожал, что объявит о своей победе, а значит, их скорой свадьбе? Нет, он не мог. Почему? Потому что сказал, что женится на мне? Ответы мне мог дать только Стеллан или сама Клео. Покосившись на спокойное, но всё ещё белое лицо жреца, я плотно сжала губы.

Ничего спрашивать я так и не стала. Зачем разрушить собственную жизнь правдой? Пусть всё будет как есть. Рано или поздно мне найдут жениха, или я сама его найду, а там будет видно. Я только недавно достигла нужного для брака возраста, всё ещё впереди. Тем более что Стеллан был прав – мой отец никогда не отдаст мою руку тому, кто мне не понравится. Это успокаивало.

Объявили следующий танец, на который Клео снова пригласил Адамант Нейрон. Пока пары строились, ко мне так никто и не подошёл. Дважды я поймала на себе заинтересованный взгляд, но мужчины прошли мимо и подали руку дамам, что стояли чуть дальше.

Стеллан скучающе обводил зал взглядом, словно разыскивая знакомых в толпе, а я нервно барабанила пальцами по наполовину заполненному бокалу. Когда танец начался, я осталась без пары. А потом ещё раз и ещё.

Неужели я настолько некрасивая, что в мою сторону никто не смотрит? Всё внимание сегодня было уделено Клео, и после каждого танца её окружало всё больше людей: как мужчин, так и женщин. Сестра даже слегка преобразилась.Как только общество приняло её, с лица исчезло привычное выражение скуки. С этого момента она словно начала по-настоящему улыбаться. Или виной тому был выпитый алкоголь? Опустошив третий бокал, я взяла четвёртый, а после него пятый. Стеллан неодобрительно посмотрел на меня.

– Это который? – спросил он сурово.

– Четвёртый, – соврала я.

– Тебе хватит, – заявил он, забирая у меня бокал.

Приподняв брови, я бросила хмурый взгляд на мужчину, а между тем начался очередной танец, на который меня снова никто не пригласил, несмотря на заведённый этикет бала. Как мне внушали с детства, дама на таком мероприятии не должна стоять в стороне и скучать, и любой кавалер, заметив такую, обязан пригласить её на танец, хотя бы из учтивости. Но в моём случае никто этого так и не сделал. Они боялись Стеллана, статуей возвышавшегося возле меня? Это казалось мне единственным объяснением. Сам же он не мог пригласить меня, ведь мы уже танцевали дважды. После третьего танца он был бы обязан на мне жениться, что, естественно, противоречило всем нормам. Хессвандай и вовсе куда-то исчез, а ходить по другим залам и искать его после всего им сказанного у меня не было никакого желания.

– Не стоит винить Клео в том, что она родилась первой. Это ведь не дар, а наоборот, проклятие, – внезапно заметил Стеллан.

Он отставил мой, почти полный, бокал к тем, что были пустыми.

– Хорошо проклятие – быть наследницей крепости и месторождений, что идут вместе с ней.

– Криста, через два года за ней могут прийти, и, если твоя сестра не победит, она умрёт. Ты знаешь, как сильно это тяготит её? Эти годы её жизни могут быть последними, и она старается взять от них всё что можно. Естественно, что брак в этот список не входит, ведь он весьма ограничит её и лишит наследства тебя. Она думает, в первую очередь о тебе, – попытался объяснить мне Стеллан, но из-за звуков музыки я чувствовала, как пульсируют мои виски, и пропустила половину слов мимо ушей.

– Ещё скажи мне, чтобы я подождала пару лет, ведь после её смерти окажусь в таком же центре внимания, – раздражённо ответила я. – Ты лучше меня знаешь, что у Клео есть шансы на победу, ведь ты сам её одержал.

Сумеречные пришли к Стеллану, когда ему исполнилось двадцать два, и он вызвал их на бой и победил. Что было дальше, жрец не помнил, но очнулся он лежащим на том же самом месте, где произошла схватка, наделённый магией. Он сам рассказывал мне это. Описывал, как приятно покалывали кончики пальцев, как он чувствовал, что его переполняет сила и как с непривычки чуть не спалил лес вокруг себя.

По установленным правилам все, кто победил в поединке и вернулся с магией, должны были сами явиться в храм в течение года для обучения владению новой силой. Что Стеллан и сделал, а потом получил распределение в нашу крепость и теперь служит моему отцу. Те, кто не являлся в храм, объявлялись беглецами, и на их поиски отправлялись специально обученные жрецы, способные обуздать бунтарей. Откуда-то верховные жрецы знали о них.