— Кхм-кхм, — прокашлялся майор, пока несколько растерявшийся директор завода пытался подыскать слова для должного ответа. — Позвольте узнать, господин генерал. А что сэр Уинстон Черчилль сказал о данном танке?

— Насколько до меня дошли слухи, господин Черчилль изволил пошутить, что у этого танка больше недостатков, чем имеется у него самого, — расплывшись в располагающей улыбке с удовольствием просветил своего «гида» Геркан, заставив того сперва побледнеть, потом покраснеть, а после вовсе закашляться.

Не то, что этот танк вышел совсем уж ужасающим в плане качества сборки или же общей конструкции. Бронёй опять же обладал весьма приличной, местами способной выдержать даже обстрел из немецкого 75-мм ПТО. Но в иной истории СССР смог получить всего 253 машины подобного типа из пяти с половиной тысяч произведенных, отчего сейчас сразу можно было смело утверждать, что такая «овчинка» выделки не стоила уж точно.

Проблем с их освоением и эксплуатацией ожидалось немало — одна канитель с сотнями тонн уникальных запчастей и обучением механиков чего только обещала стоить, а итоговый результат виделся минимальным. Особенно учитывая вооружение данных машин, вообще ничем не отличающееся от тех же Валентайнов. В общем, учитывая то, что все отечественные танковые заводы уцелели и уже работали с максимальной отдачей, «Черчилль» Советскому Союзу был не нужен. Но говорить об этом именно такими словами, виделось слишком грубым хулиганством со стороны краскома. Тем более, что интерпретировать подобное высказывание можно было двояко. А это не пошло бы на пользу англо-советского сотрудничества. Потому пришлось сдержаться в выражениях, проявляя определенную политкорректность.

Вообще, задержался Александр в Великобритании не очень надолго. Чуть больше месяца у него ушло на то, чтобы обследовать интересовавшее его вооружение и технику, а также заводы. Благо ныне англичане не раскидывались на производство великого множества крейсерских танков, сосредоточившись лишь на пехотных и «легких колесных танках», под классификацию которых у них попадали, как авиадесантные «Тетрархи», так и броневики. Результатом чего стала поставка в СССР за всё время войны чуть более чем 6 тысяч Валентайнов, под 12 тысяч 57-мм ПТО с полноприводными грузовиками Бедфорд QLD и всего 2,5 тысяч бронемашин «Хамбер», которых вечно не хватало даже самим англичанам — столь востребованными и полюбившимися они стали в британской армии. И к явному, но хорошо скрываемому, недовольству отправляющей стороны всё это добро большей частью применялось РККА в боях с финнами. Ведь из Мурманска с Архангельском ближе всего был именно Северный фронт. Вот и не стали возить далеко, заодно исподволь создавая напряжение в будущих британо-финских отношениях, поскольку в будущем никто не собирался скрывать от солдат Суоми, из оружия чьего производства их уничтожали. Более того, собирались это дело распалять!

Внимание! Наглая авторская акция «2 в 1 наоборот»! Купил книгу? Поставь ещё и лайк!:))))

А пока Александр завершал свои дела в Великобритании и уже совсем скоро собирался сесть на гидроплан, что курсировал над Атлантикой между островом и США, советские войска наглядно продемонстрировали немцам, как они умеют вести боевые действия в зимний период. Точнее, не столько непосредственно немцам, сколько их куда более слабым союзникам, дабы обезопасить свои стратегические фланги и одновременно выбить тех из войны.

Ещё во время неудачной летней компании румынская армия понесла тяжелейшие потери, лишившись убитыми, ранеными и пленными 250 тысяч человек, что составляло половину всех войск королевства, всё население которого составляло чуть более 13,5 миллионов человек. Ой, не такого ожидали от войны с СССР в правительстве Румынии, что мигом привело к кризису власти в стране. Кондукэтор или, проще говоря — диктатор Йон Антонеску вынужден был срочно полностью узурпировать власть, наделив себя правом единолично издавать и принимать законы. Что, естественно, оказалось не по нутру подавляющей части населения, которому через государственные рупоры прежде обещалась легкая победоносная война, должная завершиться сразу же после возврата территорий Молдавской ССР оттяпанных Советским Союзом парой лет ранее. Но что-то, как всегда, пошло не так.

Опираясь на поддержку части армейского генералитета и сигуранцу[1], а также на 150 тысяч штыков немецких и венгерских солдат, что всё еще квартировали на территории страны, он смог удержаться на своей должности и даже наскоро восстановить численность армии. Но отнюдь не её качество! Для чего, правда, пришлось издать ну очень непопулярные законы о призыве. Дело даже дошло до того, что всем румынским подданным призывного возраста, из числа находящихся за границей, было приказано немедленно вернуться в страну. При неподчинении же данному закону, против них автоматически заводились уголовные дела с очень высокими сроками заключения.

Но все его чаяния и предпринятые метания разбились о правду жизни. Понесшие огромные потери немцы банально не смогли в столь малый срок поставить своему союзнику хоть сколь-либо мощную технику с вооружением для возмещения утраченного летом. Пытаясь хоть как-то насытить танками, орудиями, самоходками и самолетами хотя бы свои войска, тем максимумом, что они согласились продать своему союзнику, оказались трофеи еще французской компании и уже мало на что годные 37-мм противотанковые пушки. Чуть более 600 танков Рено R-35 и Сомуа S-35 c 1000 малокалиберных противотанковых пушек стали той самой силой, с которой пришлось столкнуться восстановившим свою численность советским войскам при наступлении на Бухарест в январе 1945 года.

В то время как армии Юго-Западного фронта прорывали оборону слишком легко вооруженных румынских пехотных дивизий, сказал своё громкое слово и Черноморский флот. Все попытки Люфтваффе и итальянских катерников торпедировать советские линкоры с крейсерами успехами не увенчались. И вот теперь румынам пришлось прочувствовать на себе, что такое одновременный огонь десятков 305-мм, 380-мм и 406-мм орудий. В общей сложности 33 подобных орудия, поддерживаемые почти сотней 180-мм, 152-мм и 130-мм пушек крейсеров с эсминцами, играючи обеспечили возможность высадки советского морского десанта в тылу правофланговых дивизий румынской армии, что привело к их быстрому окружению.

Конечно, что авиация Германии, Румынии, Венгрии, Италии, что немногочисленные подводные лодки, предпринимали попытки атаковать обеспечивающий высадку морской пехоты советский флот. Причем, иногда даже добиваясь определенных успехов. Но подавляющее превосходство советской техники и начавшееся одновременно с этим наступление других фронтов, не оставили Румынии и шанса. Банально неоткуда оказалось снять войска, дабы отправить им в подмогу.

Как результат, всё завершилось 21 февраля 1945 года, когда приглашенный во дворец короля Михая I, Йон Антонеску был арестован и отстранён от власти. Сразу после этого дислоцированные в столице части, на командные должности в которых заранее продвинули членов коммунистической партии Румынии или же хотя бы их сторонников, захватили все телефонные и телеграфные станции столицы, тем самым полностью прервав оперативную связь с Берлином. А ближе к ночи король выступил по радио, объявив о смене власти в стране и прекращении всяких боевых действий против СССР. Он, конечно, с куда большей радостью сдался бы англичанам с американцами. Однако выбора банально не имелось. Последние, хоть и добивали ныне итальянцев в Северной Африке, никак не могли бы поспеть занять Румынию вперед Советов. Отчего пришлось прогибаться под СССР, дабы сохранить страну от тотального разорения.

С чем, естественно, не согласились немцы с венграми, что дислоцировались в Румынии. Но их рывок к Бухаресту, призванный вернуть ситуацию в былое русло, оказался остановлен наскоро выстроенной на подходах к столице обороной румынских войск, что отбивали штурм за штурмом ровно до тех пор, пока со стороны совершенно рассыпавшегося фронта не подошли передовые части Красной армии. Лишь после этого былые союзники оказались вынуждены быстро отступить в Венгрию, бросая всё тяжелое вооружение и склады, дабы не попасть в окружение. Что удалось осуществить отнюдь не всем, поскольку советская авиация не спала.