— Весь мир катится в Ад? Да? — тяжело вздохнув, с трудом сдержала предательскую слезу миссис Грейвуд, которой прямо сейчас на пальцах объяснили, что её прежняя мирная жизнь вот-вот закончится, а будущее сына с дочерью окажется исключительно в руках солдат.

— Именно, дорогая, — подтвердил горькую, но неизбежную, правду краском. — И нам необходимо успеть преодолеть пока еще доступный для побега опасный коридор, прежде чем в него хлынет смывающий всё на своём пути неудержимый поток всеобщего безумия.

— Здравствуйте, товарищ Сталин. Благодарю, что нашли время в своём плотном рабочем графике на встречу со мной, — несколько скованно произнес генерал-лейтенант танковых войск Киселев, как и многие другие «сохранившиеся со старых времен» краскомы, сделавший за последние годы головокружительную карьеру. Он уже не первый раз общался с главой государства, но впервые находился в его кремлевском рабочем кабинете, да ещё и с глазу на глаз. Вот и испытывал по этому поводу некоторый трепет. Впрочем, как и вследствие той темы беседы, с которой явился к «вождю».

— Не стоит благодарности, товарищ Киселев. Нам известно, что вы, сколь выдающийся командир, столь же скромный человек, и потому не станете беспокоить кого бы то ни было без веского повода. — Говорил так секретарь ЦК ВКП(б) по той простой причине, что конкретно данный краском уже давно являлся его человеком в армии, но ни разу ничего лично для себя не просил. И даже в званиях с должностями рос вполне заслуженно. — Так о чём вы желали поговорить?

— У меня письмо лично к вам от Александра Морициевича Геркана, — сказал, как в прорубь ухнул, командующий только-только сформированного 10-го танкового корпуса. Сказал и замер, смотря на руководителя СССР, словно кролик на удава.

— Письмо? От товарища Геркана? — мигом растеряв всё напускное радушие, буквально резанул собеседника своим мгновенно ставшим острым взглядом Иосиф Виссарионович. — Почем вы уверены, что оно именно от него?

— Он мне сам передал его. Лично в руки. Три дня назад, — вытянувшись во фрунт, мигом отчеканил Киселев.

— Значит, вы с ним виделись, — не сдержав эмоций, встал из-за своего стола Сталин и подошел едва ли не вплотную к посетителю. — Вы знаете, где он находится сейчас? — внимательно наблюдая за мимикой лица гостя, задал немаловажный для себя вопрос хозяин кабинета.

— Конечно, товарищ Сталин. Он сейчас пребывает под надежной охраной на гауптвахте в штабе моего корпуса. Ожидает вашего решения по той информации, что я должен передать вам. — Всё так же продолжая тянуться по струнке смирно, отрапортовал Михаил Захарович.

— Под охраной, не под стражей? — уточнил хозяин кабинета услышанный им немаловажный момент в ответе краскома.

— Именно! Он сам попросил выставить надежную охрану и не допускать к нему никого, поскольку кроме вас и меня не доверяет больше никому, ни в НКВД, ни в РККА. И, должен отметить, я его понимаю, — поджав губы, упрямо заявил генерал-лейтенант, которому старый друг поведал ну очень немыслимую и одновременно очень пугающую историю своих недавних «приключений». — Если всё, что он мне рассказал о своих злоключениях, является правдой, окажись я на его месте, тоже никому не доверял бы.

— Понятно, — пока не став уточнять детали этих самых злоключений, просто кивнул головой глава страны, тем самым давая понять собеседнику, что принял его слова к сведению. — Он сам как, в порядке?

— Было хорошо видно, что его уже успели где-то подлечить. Но вообще выглядит плохо. Били и пытали его явно сильно, — еще больше поджал губы находящийся в яростиКиселёв, хотя, казалось бы, куда больше. — Всё лицо полностью разбито, нос явно неоднократно сломан, если не трети, то четверти зубов точно как не бывало, ногти на всех пальцах рук были вырваны и пока вновь отросли лишь наполовину, да и сами пальцы видно, что ломали. Плюс ожоги. И это только то, что было на виду.

— Понятно, — вновь ограничился всего одним словом Иосиф Виссарионович. Вот только произнесено оно было таким тоном, что становилось ясно — «кому-то станет очень, очень, очень плохо». — Что именно указано в послании, которое он попросил вас передать?

— Не имею ни малейшего представления, товарищ Сталин. Он лишь отдал мне запечатанный конверт и попросил передать его вам. Или же человеку, на которого вы укажете, ежели имеются какие-либо сомнения насчет безопасности самого конверта, — открыв свою полевую сумку, Киселев вытащил наружу запечатанный конверт. — А, как сказал Александр Морициевич, они должны иметься. Он бы лично ни за что сам к нему не прикоснулся в тех обстоятельствах, в которых он попал в ваш кабинет.

— Так и сказал? — кинув на конверт нечитаемый взгляд, уточнил Иосиф Виссарионович с небольшой усмешкой. — Тогда открывайте вы и читайте, — всё же не решившись прикоснуться к бумагам, он вернулся обратно за свой стол, заодно отходя подальше от посетителя. Шутки шутками, а всевозможные яды и даже биологическое оружие, которыми пропитывали те или иные вещи, были известны уже не первую сотню лет. Потому поберечься ой как стоило. Слишком уж многое в стране держалось исключительно на нём, чтобы иметь право хоть в малейшей мере рисковать своей жизнью и здоровьем.

— Слушаюсь! — тут же отозвался Михаил Захарович и показательно сорвал сургучную печать с конверта, тем самым демонстрируя, что тот был запечатан. — Послание от Харона, — прочитал он верхнюю строку и, ничего не поняв, вопросительно уставился на главу государства. — Мне продолжать? — на всякий случай уточнил краском, по мигом изменившемуся лицу Сталина поняв, что информация будет отнюдь не рядовой.

— Продолжайте, товарищ Киселев. Потом, при необходимости, подпишите бумагу о неразглашении государственной тайны, — достав пачку папирос и прикурив «никотиновую палочку», кивнул головой «лучший друг физкультурников».

— Слушаюсь! — вновь отозвался генерал-лейтенант и продолжи читать. — Начиная с 1939 года, в Соединенных Штатах Америки разрабатывается оружие особой мощности, основанное на физических принципах расщепления атомного ядра таких радиоактивных элементов как Уран-235, Уран-238 и Плутоний-239. Теоретическое обоснование уже полностью завершено и на создание всей необходимой инфраструктуры выделено из бюджета США не менее полутора миллиардов долларов. В том числе на закупку всей доступной на рынке урановой руды. В настоящее время в работу запущен проект под предположительным кодовым названием «Манхэттен». Его целью является создание действующего образца авиационной атомной бомбы примерной мощностью в 20–30 тысяч тонн тротилового эквивалента и зоной сплошного поражения радиусом в 7–9 километров, — аж прервался и сглотнул краском, не веря тому, что видят его глаза и произносит его рот.

— Продолжайте! — пыхнув папиросой, буквально потребовал от визитера Сталин.

— В рамках проекта ведётся строительство специальных атомных реакторов, в которых будет протекать реакция переработки обогащенных в центрифугах рудных материалов с целью получения оружейного урана и плутония. Руководителем проекта назначен физик-ядерщик Роберт Оппенгеймер. Предположительные места размещения некоторых реакторов или же лабораторных комплексов — города Лос-Аламос и Ок-Ридж. Либо же их ближние пригороды. Предположительное время получения первого готового изделия — два года. При этом доподлинно известно, что бывший немецкий физик Альберт Эйнштейн отправлял на имя президента США письмо с предупреждением о начале аналогичных работ в фашистской Германии. Согласно теоретическим расчетам, одна бомба будет способна полностью уничтожить город средних размеров с населением в 300–400 тысяч человек. При этом поражающими факторами будут являться: высокотемпературное термическое воздействие в радиусе до 3–5 километров, ударная волна в радиусе до 7–9 километров, неконтролируемое заражение местности радиоактивными элементами и радиоактивным излучением с последующей гибелью всего живого попавшего в эту местность от так называемой лучевой болезни. Также большую опасность будет представлять собой поднятая ударной волной радиоактивная пыль, которая при попадании в легкие людей и животных также приведет к возникновению лучевой болезни или же к раковым заболеваниям. Для достижения наибольшего разрушительного воздействия подрыв бомбы предполагается производить на высоте в полкилометра или чуть выше. Для доставки подобного вооружения к месту проведения атаки в США разрабатывается новейший стратегический бомбардировщик с полностью герметичными кабинами экипажа и способный летать на высотах до 12 километров. Предположительное войсковое обозначение — Б-29. На будущий год ожидаю Геркана в США для передачи новой порции информации. Пусть селится в Нью-Йорке в номере 53 отеля «Сент-Реджис». Всю работу в СССР и Европе прекращаю. Готовьтесь к скорому нападении со стороны Германии. Харон.