Каменный пол в этом месте терял свою черноту, уступая багровому блеску, дрожащему от каждого движения фигуры, величественно стоявшей посреди всего этого ужаса.

Её чёрный доспех изрядно покрывала кровь, но это не было следами ожесточённой схватки. Воительница сама нанесла её на керамит, бережно выводя проклятые руны, в неверном свете обретающие некое потустороннее свечение.

Единственное, что осталось незапятнано кровью, — бордовая плащаница, сверкающая золотой вышивкой.

Стоило только этой детали попасться на глаза, как из груди Афелии вырвался сдавленный вздох.

— Мираэль?! — в голосе женщины смешалось обвинение и недоумение. — Что ты творишь?!

Стоявшая к нам спиной девушка будто бы не сразу расслышала чужой голос, после чего бросила взгляд из-за плеча.

— Ах, моя дорогая госпожа… — слова, вырвавшиеся из вокс-приёмника шлема, дрожали от возбуждения. — Какое счастье, что вы решили присоединиться к нам!

Воительница обернулась полностью, демонстрируя ещё больше нечестивых знаков, аккуратно покрывающих её нагрудную пластину.

— Уйди с дороги, — ствол стаббера поднялся в сторону девушки. — Иначе я убью тебя.

Слегка пошатываясь, сестра битвы повернула голову в мою сторону, будто до этого не обращая внимания на моё присутствие. Несколько долгих секунд она молча пожирала меня своими багровыми линзами, прежде чем вновь содрогнулась. В царящем лиловом безумии отчетливо можно было рассмотреть, как из фильтра шлема вырывается тяжёлый выдох, сопровождаемый характерным звуком.

— Старый козёл смеет что-то блеять своим нечестивым ртом… — возбуждённое воодушевление сменилось едва сдерживаемой яростью. — Как жаль, что ты не сдох тогда на параде!

— Я спас тебе жизнь, — внезапно, царящее зловоние пряностей вокруг стало совсем невыносимым, вынуждая меня даже тряхнуть головой.

— О да… жизнь…

Выронив окровавленную плеть, Мираэль потянулась рукавицами к голове. Щёлкнули магнитные замки, и тяжёлый керамитовый шлем рухнул на пол, заставляя меня и Афелию лишиться дара речи.

В странном лиловом сиянии на нас смотрело здоровое ангельское лицо, лишённое каких-либо изъянов, сочетающее в себе мужские и женские черты. Казалось, что оно никогда не страдало от ожогов…

И это лицо улыбалось нам, демонстрируя острые клыки.

Наполняя зал своим звонким смехом, Мираэль сделала шаг вперёд, а её доспех начал трескаться. Кусок за куском чёрный керамит падал на пол, открывая взору совсем не поддоспешник…

— Кровь Императора… — в голосе Афелии чувствовалось ужасное отчаяние.

Та, кто всего несколько дней назад была праведной воительницей, готовой отдать жизнь за Императора и кардинала, шла на нас, жадно облизывая губы раздвоенным языком.

Я с ужасом наблюдал, как под длинными светлыми волосами на лбу девушки стала набухать кожа, как искажалась с отвратительным треском плоть левой руки, принимая знакомые формы клешни.

Зловонный туман застилал глаза, а моё собственное тело вдруг задрожало. Борясь с головокружением, я сжал стаббер двумя руками и вытянул его перед собой, когда…

…лицо канониссы Луринии оказалось так близко, что я мог детально рассмотреть, насколько сильно сгнила плоть на её лице. Как личинки роятся в опухшем веке, вываливаясь от каждого резкого движения.

Смрад, до этого лишь терзавший ноздри, стал абсолютно невыносимым. Палец надавил на спуск болт-пистолета, но слишком поздно, чтобы выстрел оказался точным.

Смешавшийся с яростным воплем выстрел раздался где-то в стороне, пока моё тело, оторванное от земли, неслось в сторону ближайшей колонны. Первый удар сломал несколько ребер, а второй перетряхнул все остальные кости.

— Хальвинд! — Голос Микорда странным образом обрёл женские черты, взывающие к чему-то глубинному внутри меня.

В ноздри вновь ударил запах пряностей, а во рту начала собирать едкая слюна с привкусом стали. Перед глазами расцвела багровая пелена. Затылок пульсировал тупой горячей болью, а чуть ниже и правее груди тело пронзали ледяные иглы.

— Пистолет… — слова медленно срывались с губ вместе с кровью. — Где… пистолет…

Не способный разглядеть что-либо вокруг, я шарил пальцами, будто слепец. Каждое движение отдавалось импульсом агонии, выбивая из лёгких едва появившийся воздух.

Тем временем впереди раздавались звуки боя: звон стали и женские крики вперемешку с маниакальным хохотом. Афелия осталась одни на один с чудовищем, и ей требовалась помощь.

Тогда, скрипя зубами, я медленно потянулся за пазуху, извлекая коробочку с пилюлями. Лишь поднеся её почти в упор к лицу, удалось разглядеть содержимое. Ещё одна таблетка адмиладокса позволила мне подняться с колен, а мотовин пустил по венам огонь. Шум крови в ушах стал настолько оглушительным, что звон стали впереди затерялся где-то на границе слуха.

Потратив одно мгновение на вдох, я выхватил силовой меч. Воздух вокруг лезвия заискрился голубоватыми молниями и зашипел. Стоило только ногам окрепнуть, моё тело метнулось вперёд.

Тем временем Афелия отступала всё дальше под натиском бывшей подопечной. Безумно смеясь, демоница размахивала своей чудовищной рукой и стегала палатину щупальцами, растущими откуда-то из хребта.

Окровавленная воительница стойко принимала удары «плетьми», направляя все силы на защиту от клешни, каждое столкновение с которой вызывало взрыв искр. Однако напор оказался слишком сильным…

Очередной удар выбил гладий из рук Афелии, а последовавшая за ним пощёчина сбила палатину с ног, оставив на лице той темнеющий след. Мираэль хищно улыбнулась, нависая над женщиной во всём своем мрачном высокомерии. Но даже поверженная, сестра битвы не собиралась сдаваться, выхватывая откуда-то короткий нож. Щупальца тут же оплели атакующую руку вокруг запястья и предплечья, будто бы зная о трюке заранее. Короткое усилие, и зал наполнился отвратительным хрустом ломающейся руки, тут же утонувшем в женском крике.

Обессилевшая палатина потеряла всякую возможность сопротивляться.

Толда Мираэль мгновенно оказалась сверху, пронзая правое плечо наставницы заострённым концом уродливой клешни и сгибаясь к искривившемуся от боли лицу.

— Надеюсь, тебе больно так же, как было мне, сестра, — человеческая рука девушки коснулась ушибленной щеки бывшей наставницы, на лице которой отразилось предельное презрение.

Афелия гневно мотнула головой, но Мираэль легко схватила ту за подбородок и приблизилась ещё ближе.

— Ещё немного и ты всё поймёшь… — всё так же томно прошептала девушка, проводя по окровавленной щеке воительницы раздвоенным языком. — Моя дорогая се…

Охваченная бравадой, демоница не сразу услышала мои торопливые шаги. Только в последний момент она успела сбросить палатину со своей клешни и отскочить в сторону. Но лишь для того, чтобы лишиться левой руки.

— Мерзкий старик! — яростно зашипела проклятая, схватившись за дымящийся обрубок предплечья.

Бордовая плащаница так же утратила свой идеальный первозданный вид, оказавшись слишком близко к расщепляющему полю клинка.

Не говоря ни слова, я принял атакующую стойку и начал наступать, обрушивая на демоницу один мощный удар за другим. Горящий в крови мотовин выжимал из моего тела все соки, но девушка продолжала уклоняться от каждого выпада, оставляющего на чёрном камне тлеющие борозды.

За несколько минут я нанёс больше сотни ударов, но ни один из них не нашёл цели.

Тогда, отступив, я содрогнулся от тяжёлого дыхания и сплюнул очередной сгусток крови, скопившейся во рту. Жизнь медленно вытекала из тела под действием ран и стимулятора.

— Уже устал, инквизитор? — насмешливо поинтересовалась Мираэль, принимая надменную позу. — А твой мальчишка был более вынослив…

Так же, как на бледно-лиловом лице появилась ядовитая ухмылка, в моей памяти всплыл вид израненного тела Себастьяна, следы от ударов на стальной шахте вентиляции, чудовищная рана на груди.

Будто бы прочитав мои мысли, демоница раскинула свои щупальца наподобие крыльев, пародируя образы ангелов. Тогда в неверном свете на их кончиках заблестели костяные наросты. Маленькие, разных размеров.