— Вы видели, кто её убил?

— Возможно, — туманно ответил старик, чем тут же вызвал гнев Афелии.

— Лучше тебе говорить искренне и прямо, старый змей, иначе я лично займусь пытками…

Моя рука зависла в останавливающем жесте, когда воительница начала угрожающе наступать.

— Спокойно, сестра. Уверен, что мастер Гвинке не станет вести себя глупо и вынуждать нас применять силу. Верно?

Старик промолчал, глядя на меня исподлобья.

— Что вы имели ввиду, говоря, что возможно видели убийцу?

— Прежде чем говорить, я бы хотел знать своё положение, инквизитор.

На моем лице возникла ядовитая улыбка.

— Я боюсь, мастер, что ваше положение не располагает к таким вопросам. В моем распоряжении имеются показания ваших слуг, из которых довольно чётко выстраивается версия, что вы были в святилище в ночь убийства Селестины. Бригада вериспексов уже готова подтвердить следы, которые вы оставили там у алтаря, на осколке меча… — Глядя в глаза старика, я начал блефовать. — …и даже биологические… материалы…

— Но… — Лицо того покраснело от возмущения, и он даже попытался подняться, но старость и цепи не позволили. — Это ложь. Наглая ложь!

— Докажите, мастер, — парировал я. — То, что вы покидали свои покои в ту ночь — факт. Остальное же зависит от вас.

Несколько долгих минут архивариус боролся сам с собой. Он отлично контролировал свои эмоции, но бегающие холодные глазки выдавали внутреннее смятение. В какой-то момент я даже задумался, что именно возмутило его в моей лжи. Само её наличие или некоторые оскорбительные детали?

— Хорошо… — Наконец сдался старик. — Я действительно был в святилище. И не раз.

— Что вы там делали?

— Я… — Теперь на тощем скулистом лице отразились сомнения, а глаза стыдливо опустились к полу. — Я такой же мужчина, как и все, инквизитор. И как у любого слуги Императора из плоти и крови, у меня есть слабости…

— Хотите сказать, что подсматривали за канониссой во время её молитвы? — Я постарался придать вопросу наиболее дипломатичную форму.

Гвинке отрывисто кивнул. Чем дольше я разглядывал его, тем яснее видел внутреннюю борьбу. Похоже, что старик всё ещё не мог удавить свою гордость, чтобы начать говорить прямо. Слишком долго он скрывался под маской надменности и высокомерия, чтобы так легко открыться.

— Вы имели романтические отношения с канониссой? — Задавая этот вопрос, я обернулся к Афелии.

Палатина обожгла меня взглядом, будто бы я посмел оскорбить честь всего ордена.

— Нет.

— И дружеских отношений у вас с ней так же не было?

— Нет.

— Хорошо, — я внимательно рассматривал карту отпечатков, составленную арбитрами. — Вы прятались в нише, когда всё произошло?

— Да, — теперь ответ прозвучал не так холодно. — Я каждый раз использовал это место, чтобы наблюдать.

Похоже, что теперь нашелся хозяин ещё одних следов. Осталось лишь дождаться вериспексов, чтобы подтвердить эти предположения.

— Что произошло той ночью?

— Я… я не могу рассказать, — Гвинке обречённо покачал головой.

— Почему?

— Это слишком тяжело, инквизитор, — голос архивариуса опустился до шёпота. — То, что этот ублюдок сотворил с несчастной Селестиной… а я ничего не предпринял… я…

— Вы знаете имя убийцы? Как он выглядел?

— Имя?.. нет, — старик глядел куда-то в сторону, словно вспоминая произошедшее. — У этого чудовища не может быть имени… Его лицо скрывала золотая маска, а тело окутывала лиловая туника…

Обнажённое тело начала бить крупная дрожь, а на лице возник нервный тик.

— Откуда он появился? — Спокойно продолжил я. — Он тоже прятался в святилище или вошёл через главный вход?

— Нет… — Архивариус начал делать длинные паузы, борясь с непонятным мне страхом. — Он возник из ниоткуда… Будто бы часть левой стены внезапно ожила… и набросилась на Селестину…

— Вы не видели у него никакого оружия? Возможно, что-то похожее на пистолет-инъектор?

— Ему оно было без нужды… — Голос старика тоже начал дрожать. — Сами одежды были его оружием… Казалось, что туника тоже живая, она окутала канониссу, крепко сдерживая руки…

Мы с Афелией переглянулись. Я задумался, обдумывая следующий вопрос, но архивариус продолжил:

— …сдерживая руки, обволакивая её ноги…несчастная Селестина пыталась сопротивляться, но её дух оказался быстро сломлен… Это существо было таким могущественным… я оказался заворожен его совершенством…

— Мастер Гвинке? — Тревожно спросил я, разглядывая старика.

— Ах, инквизитор, видели бы вы тоже, что видел я… оно овладело Селестиной… это было невероятно… слышали бы вы их голоса… так поют ангелы у Золотого Трона…

Внезапно тело архивариуса забилось в конвульсиях и повалилось на пол. Глаза старика закатились, а изо рта начала выступать кровавая пена.

— Фраг! — Вскочил я и обернулся к писарю. — Врача! Скорее зовите врача!

Юноша опрометью кинулся из камеры, подстрекаемый страхом.

— Что с ним происходит? — Афелия опустилась рядом со стариком, удерживая его голову от тряски.

— Какое-то колдовство… — Глядя на истекающее кровью тело, меня вдруг посетила ещё одна чудовищная мысль. — Держите его так, сестра, я сейчас вернусь.

Выбежав в коридор, я метнулся вдоль стальных дверей, выискивая нужный номер. В ушах лихорадочно шумела кровь, заглушая отрывистые команды торопящихся экзекуторов и медикусов.

Наконец я добрался до той самой камеры, охраняемой единственным городским стражем. До моего появления тот продолжал сохранять абсолютное равнодушие ко всей происходящей вокруг суете.

— Отпирай, живее! — Проревел я, возникая из полумрака как ярость Гвардии Ворона.

Мужчина тут же повиновался, с легкой дрожью перебирая ключи в связке, силясь отыскать подходящий. Стоило только отпереться двери, как в лицо мне ударила непроглядная тьма.

— Бальтазар! — Позвал я обходчика, лишь в следующий миг осознав, что в помещении отсутствует свет.

Искать факел времени не было, а потому я просто повысил до предела яркость экрана инфопланшета. Как только призрачное зеленоватое свечение выхватило внутренности камеры, моё сердце замерло.

Бедолага обходчик лежал на узеньком столе, не подавая никаких признаков жизни. Подсвечник валялся на полу вместе с разбитой чернильницей. Часть чернил растеклась по столу, марая листы пергамента. Судя по пятнам, засохли они уже давно.

— Неужели он умер тогда… — Пробормотал я, когда за спиной возникла Афелия.

— Хальвинд, куда вы пропали? О Трон, что случилось с обходчиком?

— Он мёртв, — бросил я, разворачиваюсь. — Его настиг такой же приступ…

Во взгляде воительницы читался испуг, а бронированная перчатка нервно сжимала аквиллу.

— Как давно Банифация охраняете не вы? — Чувство досады внутри меня смешивалось с нарастающим недовольством. — Почему он мёртв уже некоторое время, а мы об этом не знаем?

— Я отозвала сестёр сразу после происшествия на параде, Хальвинд, — Афелия старалась говорить ровным голосом, но от меня не могло скрыться её собственное смятение. — Кардинал обещал обеспечить охрану силами городской стражи.

— Это правда, господин, — подал голос мужчина, которого я застал у камеры. — Три дня назад наш отряд получил приглашение в собор, чтобы заменить отозванных сестёр. Ещё утром все было в порядке…

В конце-концов его голос задрожал, выдавая сомнение в собственных словах. Несколько секунд я молча размышлял.

— Призови своих товарищей, страж, и молись Императору, чтобы у вас нашлись убедительные оправдания.

Мужчина сделал шаг назад, покорно кивая. За спиной у него уже появились красные колпаки. В этот момент вокс в ухе принял сигнал от капитана Вульпуса.

Вериспексы наконец прибыли.

***

— Господин инквизитор, — подозвал меня капитан, когда мы поднялись в святилище. — Мои ребята сообщают, что отпечатки Архивариуса идентичны. Поверхностный анализ одежды так же имеет совпадения с образцами, найденными в том углу ранее.