У меня появилась надежда. Может быть не зря я пришел именно сюда?

Через час я подошел к раке, впереди меня осталось два человека — молодая девушка в надвинутом на лоб черном платке и невысокий, но плечистый мужик с густой окладистой бородой. Когда подошла очередь девушки, она неожиданно упала на колени и низко склонив голову поползла на коленях к раке святого. Она долго стояла на коленях возле раки, что-то тихо шепча, потом встала, поставила свечу на подсвечник возле раки и три раза перекрестившись вышла из храма.

Мужик, стоящий впереди меня, быстрым шагом подошел к раке, наклонился, поцеловал край раки и что-то быстро зашептал святому. Стоя в очереди я наблюдал за паломниками, подходящими к раке и давно заметил, что все присутствующие в храме искренне верят, что святой, умерший сотни лет тому назад им поможет. Если у меня такая искренняя вера? В этом я сомневался.

Мужик уже встал, поставил большую свечу на подсвечник и трижды перекрестившись отошел от раки. Моя очередь.

Я подошел к раке. В этот момент мне со всей очевидностью стало ясно, что если тело святого преподобного Сергия Радонежского и покоится в этой раке, то сам он жив и сейчас внимает мне и насквозь видит все мои сомнения и метания. Если во мне вера? Безусловно есть! Я верю, что обязательно скоро увижу свою маму. В этом и заключается моя вера. И я на секунду закрыл глаза собираясь с мыслями...

Открываю глаза, лежу на спине, перед глазами белый потолок. Судя по всему, я опять в госпитале. Новое ранение? Последнее, что помню, как стою перед ракой с мощами святого преподобного Сергия Радонежского. Неужели получилось, и я вернулся в свое время?

С трудом поворачиваю голову вправо и вижу, что рядом с кроватью сидит моя мама. Мне удалось осуществить невозможное, я вернулся домой в XXI век! Я жив, и в своем теле. У мамы закрыты глаза. Она дремлет сидя. Сколько часов и дней, она вот так просидела возле кровати больного сына?

Мама почувствовала мой взгляд, открыла глаза. Некоторое время с недоумением смотрела на меня, не веря в случившееся, потом на ее милом, родном лице проявилась несмелая улыбка.

— Как ты себя чувствуешь? — она наклонилась, внимательно вглядываясь в мое лицо.

Я с трудом разлепил сухие губы.

— Пить хочется.

Мама взяла с тумбочки фарфоровый поильник с длинным носиком и напоила меня водой. Стало немного легче.

— Как ты нас напугал, Дима, — сказала мама, на ее глазах выступили слезы, — восемь месяцев в коме. Мне многие говорили, что надежды нет, и что ты уже никогда не очнешься, а я всегда верила и надеялась, каждый день приходила сюда, ухаживала за тобой, разговаривала, надеялась, что однажды ты услышишь мой голос и вернешься.

Мама рассказала, что автомобиль задел меня по касательной и отбросил на край дороги, я ударился головой об угол поребрика и потерял сознание. С виду травма была несерьезная: небольшая гематома и шишка на голове, но на все усилия врачей оказались бесполезными, пациент не приходил в сознание. Я впал в кому и на несколько месяцев оказался прикованным к больничной койке.

Первую неделю мою беспомощною тушку посещали родственники, потом рядом осталась только мама. Иногда приходил отец, чтобы повернуть тело, сменить простыни, сделать массаж.

Сразу после осмотра врача, пришедшего на зов мамы, засыпаю. На следующий день чувствую себя значительно лучше, однако все мои попытки сесть в кровати безрезультатны. За прошедшие месяцы мышцы тела настолько ослабли, что даже мои скромные попытки двигаться вызывают слабость в теле и головокружение.

Чтобы встать на ноги, придется приложить немало усилий, теперь каждый день со мной занимается профессиональный массажист, разминая застоявшиеся мышцы, да и сам я, зря время не теряю, выполняю специальные упражнения, которым научил врач.

У меня много свободного времени и я снова и снова пытаюсь понять, что же со мной случилось на самом деле. Все эти долгие месяцы мое беспомощное тело валялось на больничной койке, а вот где в это время странствовала моя душа?

Может быть прав отец Павел (Флоренский) и все, что со мной случилось — это всего лишь сон больного тела? Или душа действительно преодолев пространство и время попала в другой, параллельный нам мир? Или я действительно находился в прошлом нашего мира?

Я конечно не такой уж великий историк, всего лишь студент, но никаких серьезный различий с известной мне историей России я не обнаружил.

Хорошо помню каждый день, проведенный мной в том, другом мире в теле Митрия Пашкова. И вроде бы нет никаких причин сомневаться, что все это было на самом деле. Обычный сон человека никогда не бывает столь реалистичным и последовательным!

С другой стороны, в той реальности было много необъяснимого. Например, очень странной выглядит встреча с сотней дяди. Такое впечатление, будто все было подстроено так, чтобы мы с ним встретились в степи под Царицыным.

Еще одна странность — фотография английского разведчика/шпиона Райэна Уилсона, которая как по волшебству, вначале оказалась в руках начальника контрразведки Кавказской армии Александра Витовта, а потом, каким-то образом попала в руки Саратовского ЧеКа.

Когда я находился там, у меня почему-то и сомнения не возникало в правдивости этой истории. Теперь же я сомневался. Вряд ли английская разведка пошла бы на столь рискованный путь для внедрения своего агента.

При существующим в стране бардаке Райэна Уилсона легко можно было внедрить через Москву или Петроград, причем без всякого риска для агента.

Или мой побег с баржи... Можно его объяснить случайным стечением обстоятельств. Сопровождавшие меня чекисты вели себя как молодые раздолбаи, что позволило мне без труда покинуть баржу и доплыть до берега.

И если серьезно задуматься, то таких случаев множество. Каждый мой шаг там, был цепью случайностей, которая в конечном итоге привела меня к раке святого преподобного Сергия Радонежского и позволила вернуться в свое тело.

Вы верите в случайность? Я, после всего случившегося со мной — нет. Такое впечатление, что кто-то вел меня преодолевая все несуразности той реальности, чтобы вывести из комы здесь. И я рад, что получилось именно так.

Кто на своей шкуре пережил ожесточенное противостояние гражданской войны, разрухи, голода, тот будет ценить каждое мгновение тихого течения мирной жизни...

Через неделю упорных тренировок мне удалось сесть в кровати, через две недели встать и опираясь на специальное устройство на колесиках, пройтись по палате. С этого момента мое выздоровление пошло семимильными шагами.

После этого меня выписали из больницы домой. По квартире я передвигался пока с трудом, но и это был большой прогресс.

— Встретила на улице Варю Смирнову из твоей группы в университете, — однажды сказала мне мама, — девушка спрашивала про тебя. Я ей рассказала, что ты вышел из комы, что успешно поправляешься, уже дома. Она попросила разрешения тебя проведать. Я разрешила. Ты же не против?

Я был конечно против. Не тот у меня сейчас вид, чтобы встречаться с девушками: бледный, худой. Когда хожу по комнате бросает в пот и трясутся ноги и руки. Как говорится — краше в гроб кладут. Я знал, что с первого курса нравлюсь Варе. В перерывах между лекциями девушка держалась рядом, охотно давала переписать пропущенные лекции. Как-то сама пыталась пригласить меня прогуляться после занятий, но я тогда отказался, были другие, более важные на тот момент дела.

Сейчас же ее отношение ко мне виделось совсем в другом свете. Побывав на настоящей войне, я стал ценить в девушках не только красоту, но и кое-что другое. Женская внешняя привлекательность быстро проходит, а вот надежность, верность они на всю жизнь.

На следующий день Варя действительно пришла, но к счастью не одна. Она предусмотрительно захватила с собой моих университетских друзей Володю и Сергея. Ребята принесли большой торт, который сами и съели за чаем. Рассказывали про учебу, про события в университете, про разные новости из жизни наших знакомых и друзей, которые прошли мимо меня.