На следующий день Божены на работе не было, и я от нечего делать прочитал всю книгу о Петре Великом. Читаю я быстро. Еще в старших классах школы ходил на курсы скорочтения. На следующий день Божена дежурила с утра и, я подошел к ней, чтобы вернуть книгу.

— Что, не стали читать, не понравилась? — спросила она.

— Уже прочитал, — и увидев ее выразительный недоуменный взгляд, пояснил:

— Я читаю очень быстро. Во Франции есть такой врач Эмиль Жаваля. В 1894 году он опубликовал статью о разработанном им методе скорочтения. Обычный образованный человек читает со скоростью 100-160 слов в минуту. При скорочтении можно читать до 900 слов в минуту. Я, конечно, читаю помедленнее, но все равно быстро.

Было заметно, что девушка поражена услышанным, и не знает, что сказать. Мир перевернулся. Молодой человек, которого она принимала за обычного малообразованного красноармейца, оказался совсем другим. Наконец она немного успокоилась.

— Я заканчиваю смену в семь часов вечера, если хотите, приходите ко мне домой в восемь, — она назвала адрес, — придут мои друзья. Мы собираемся по вечерам вместе еще с гимназии. Обсуждаем книги, разговариваем обо всем. Вам будет интересно.

— Хорошо, приду, — сказал я. Было понятно, что ей хочется похвастать такой диковинкой, как я, перед друзьями, но и мне было интересно посмотреть на тех, кого весь XX век называли интеллигенцией. Ведь в XXI веке, интеллигент, зверь редкий.

В назначенное время я стоял возле каменного двухэтажного дома. Квартира Божены находилась на втором этаже. На двери привычной нам кнопки звонка не оказалось. Я уже хотел постучать, но заметил торчащую из двери ребристую бронзовую ручку. Попробовал на нее нажать, ничего не произошло. Повернул по часовой стрелке, за дверью раздался мелодичный звонок. Техническое достижение конца XIX века, сообразил я. Ручкой заводится пружина, когда ручку отпускаешь, пружина начинает разворачиваться, вращает зубчатое колесико, которое задевает звонок. Принцип действия тот же, что и у часов с механическим заводом (знаю дом, где подобный звонок дожил до нашего времени).

Дверь мне открыла Божена. Дома она была в светло-синем платье с пояском. Светлые волосы свободно рассыпались по плечам.

— Все уже собрались, — сказала она, пропуская меня в квартиру. Мы прошли в ее комнату, и она представила меня своим друзьям. У окна с журналом в руках стоял невысокий плотный парень в очках, внешне немного напоминающий Валеру из фильма «Неуловимые мстители». Звали его Виктор. В кресле сидела худенькая девушка в нежно-розовом платье, с легкомысленными белокурыми кудряшками на голове — Аня. Не стесняясь она смотрела на меня с улыбкой на лице. Рядом с ней на стуле с высокой спинкой сидел парень с козлиной бородкой и длинными волосами до плеч — Игорь.

— Божена нам рассказала о ваших необычных способностях, — сказала Аня, — мы сомневаемся, что такое возможно.

— Могу показать, — сказал я, — можно ваш журнал? — обратился я к Виктору. — Я открою журнал на любой случайной станице, читаю десять секунд, мне этого достаточно, потом пересказываю вам содержание.

— А можно я выберу страницу? — спросила Аня.

— Выбирайте.

Она быстро пролистала журнал, потом открыла и положила на стол передо мной. Я посмотрел на страницу и кивнул.

— Можно закрывать.

— Вы, что, успели за это время прочитать целую страницу? — удивился Игорь.

— Да, — я пересказал текст, который только что прочитал. Аня сверялась с журналом.

— Поразительно! — воскликнул Игорь.

— Ничего сложного, — сказал я, — этому может научиться каждый.

Кратко рассказал, как можно научиться быстрочтению. Ребята слушали чуть, не открыв рты. Игорь даже стал конспектировать в тетрадь.

— По всему видно, что вы образованный человек, — сказал Виктор, — почему же вы воюете на стороне красных?

— Виктор! — предостерегающе окликнула его Божена.

— Да, ладно, я же вижу, что Дмитрий не фанатик, он не побежит сдавать нас Чека.

Решил изложить официальную версию из жизни Митрия, единственную, которую знал. Белые изнасиловали и убили сестру, когда меня не было дома. Я пустился за ними в погоню, не догнал, вступил в отряд красных, воевал, был ранен.

— Понятно, — сказал Виктор, — я вам сочувствую и понимаю ваше стремление отомстить за честь своей сестры, но ведь красные проигрывают эту войну. Наступление белых невозможно остановить. Весной армия Деникина взяла Царицын, к концу года войдет в Москву, а там и в Петроград. Вы выбрали сторону, которая неизбежно проиграет.

— Хотите я выступлю в роли пророка? — спросил я. — Предскажу, события, которые произойдут в ближайшем будущем.

— В спиритизм я не верю, — быстро сказал Игорь.

Виктор промолчал.

— Никакого спиритизма.

Я решил назвать несколько дат, которые помнил еще со школы.

— В начале января 1920 года красные возьмут Царицын. В марте 1920 года армия Деникина будет полностью разгромлена. К концу 1920 года будет взят Крым, а остатки белой армии Врангеля эвакуируют в Турцию.

— Вы так уверенно об этом говорите, как будто знаете точно, что так и будет, — раздраженно сказал Виктор, — кто может знать, что ждет нас впереди?

— Хотите, верьте, хотите нет, — сказал я, — но белые эту войну проиграют, и чтобы это предсказать, не нужно быть пророком. Большевики пообещали крестьянам землю в вечное и безвозмездное пользование. Я имею в виду декрет, подписанный Лениным: «Землю — крестьянам, фабрики — рабочим, власть — Советам!» Пусть это всего лишь ловкий пиар ход...

— Какой ход? — перебил меня Виктор.

— Это на английском — удачная реклама. Крестьяне свято верят, что советская власть даст им землю в собственность, и они готовы это свое право защищать с оружием в руках. А что делают белые? Отбирают землю у мужиков и возвращают ее помещикам. Кто же после этого будет за них сражаться? Поэтому белые неизбежно проиграют.

В комнату заглянула пожилая женщина.

— Чай пить будете?

Все поднялись, чтобы пройти в гостиную, где был накрыт круглый стол. В центре стола на белой скатерти стояла ваза с полевыми цветами, рядом в серебряной вазочке вишневое варенье, а в вазочке из цветного стекла мёд. Пожилая женщина из заварного чайника разливала чай в большие изящные чашки с блюдцами (китайский фарфор?). Возле каждой чашки серебряная ложка и фарфоровая розетка под варенье. Ни хлеба, ни булок на столе не было. Впрочем, тут удивляться нечему, идет гражданская война, нарушены все пути снабжения, молодая советская республика в блокаде. В 1919 году в Петрограде вообще голод. Хлеб по карточкам. Наверняка, доктор Карл Казимирович пошел служить в госпиталь к красным и дочку туда устроил главным образом из-за продуктового пайка.

— Спасибо, Аксинья, — Божена кивнула пожилой женщине, и та ушла на кухню. Понятно, это не мама, а прислуга, кухарка.

Все чинно расселись за столом и стали накладывать в свои розетки варенье или мед. Я положил себе мед, уж очень душистый запах от него шел. Пригубил чай и сморщился, чувствовался вкус моркови. Аня смотрела на меня с насмешливой улыбкой.

— Никогда не пробовали морковный чай?

— Нет, никогда.

— Вот до чего большевики страну довели, — сказал Игорь, — нормального чая нет.

— А что вы пьете в Красной армии? — спросила Аня с улыбкой.

— Я недавно снимал угол в крестьянском доме. У хозяйки каждый день было парное молоко, а так обычно пью просто воду. В госпитале каждый день дают яблочный компот. В этом году, говорят, богатый урожай яблок.

— Самогон?! — спросил ехидно Виктор. — Неужели в Красной армии не пьют самогон?

— Я не пью, — ответил я, — плохо очищенный самогон содержит большое количество сивушных масел вредных для здоровья.

— А я люблю французское шампанское, — сказала Аня мечтательно, — сейчас его не достать.

В комнату вошел отец Божены, Карл Казимирович, он поздоровался со всеми, его взгляд остановил на мне. Было заметно, что мое присутствие в доме было ему неприятно, но он ничего не сказал и ушел к себе.