— Это наши женские штучки, мужчинам их знать необязательно. Ты рад? — в голосе звучат тревожные нотки.
— Рад, конечно, — я притянул ее к себе и посадил на колени, — все будет хорошо.
Вечером, пред сном Татьяна опять меня удивила.
— Давай обвенчаемся.
— Танюша! Ты ли это? Кто еще недавно ругал попов и церковь?!
— Ты не понимаешь. Самой мне ничего не нужно. Мне достаточно того, что рядом со мной есть ты, но раз у нас будет ребенок, ему нужна стабильность, семья, документы.
Я задумался. Когда в СССР появился ЗАГС? Точно этого я не знал. Судя по фильмам, в гражданскую войну они уже были. Есть ли это учреждение в Камышине — это большой вопрос.
— До революции браки регистрировались в церкви, сейчас все по-другому, — сказал я Тане, — давай я вначале все это точно узнаю, а потом расскажу тебе.
— Хорошо, — она прильнула ко мне, уткнувшись щекой и носом в плечо и как-то быстро уснула, а мне не спалось. Слишком много всего со мной произошло за последнее время.
Только нашел себе достойную цель — вернуться домой, к маме, в XXI век, так сразу начинают возникать препятствия. Разве теперь бросишь в этом жестоком мире на произвол судьбы маленького еще не родившегося человека? И интересно, кем будет приходиться мой сын мне самому, родившемуся в далеком будущем? Дедом? Или это другой, параллельный нам мир? Тогда вопрос: «Как я сюда попал?» И если можно попасть сюда, то, наверное, должен быть способ, с помощью которого можно вернуться обратно в свое время и в свой мир. И что это за субстанция, которая сохраняет память и сознание человека, перемещаясь в пространстве и времени из тела одного человека в тело другого? В русском языке я знаю только одно подходящее по смыслу название — душа. В общем тут было над чем поразмыслить. А сейчас надо спать, так как завтра опять на службу.
С утра в особом отделе никого не было, все сотрудники были в разъезде, Кацнельсон тоже отсутствовал. Вчера никаких указаний насчет сегодняшнего дня он мне не давал, и я решил, пока есть свободное время, заняться профилактикой автомобиля. Кто знает, в какую «тмутаракань» сегодня или завтра придется ехать. Нормальных дорог здесь нет, совсем. Проверил уровень масла, подкачал шины, подтянул гайки. Необходимый набор инструментов нашелся в автомобиле.
В районе обеда перекусил взятыми с собой вчерашними пирогами, запил водой из бутылки. Потом решил пройтись по городу, я его так толком и не успел посмотреть, за одно найти ЗАГС и церковь, на тот случай, если Татьяна действительно захочет венчаться.
Про ЗАГС я спросил у проходивших мимо по улице молодых женщин. Одна из них, невысокая жгучая брюнетка, остановилась и подробно объяснила в какую сторону идти и как найти нужное мне советское учреждение. Она догнала своих подруг, и они громко расхохотались, оглядываясь в мою сторону.
ЗАГС располагался в маленькой комнате в полуподвале двухэтажного каменного дома, в котором находилась куча других советских учреждений с самыми неожиданными для человека двадцать первого века названиями. Их вывески теснились, налезая друг на друга у центрального входа: контора по заготовке дров, рыбзаготконтора, коммуна «За советскую власть!», Товарищество первопечатников и другие.
В ЗАГСе за столом скучала не молодая женщина, пряди седых волос выбивались из-под красной косынки.
— Можно у вас оформить гражданский брак?
— Да, можно. Почему один, где ваша невеста? — сразу оживилась женщина.
Я подробно расспросил работницу ЗАГСа и для себя выяснил, что в 1919 году стать женатым человеком не просто, а очень даже просто, не нужно заранее записываться в очередь, не нужны свидетели. Приходишь с документами и с избранницей в ЗАГС, и за пять минут тебе все оформляют — имена будущих супругов заносят в амбарную книгу, делают отметку в паспорте и вуаля — из ЗАГСа выходят женатые люди. А через день прийти и так же быстро развестись... (шучу).
Кстати, словосочетание «гражданский брак» примерно в это время и появилось, когда молодые люди для заключения семейного союза идут не в церковь, а в ЗАГС.
После ЗАГСа я решил заодно посетить Свято-Никольский кафедральный собор, который оказался неподалеку и узнать насчет венчания, а там Татьяна пусть выбирает сама, что ей важнее.
На площади перед храмом шумел митинг. Человек пятьдесят разного пола и звания толпились возле импровизированной трибуны сделанной из старой бочки из-под огурцов. Я подошел послушать, о чем говорят.
Стоящий на бочке мужчина, внешне похожий на приказчика из лавки, громко выкрикивал слова:
— Сбросили мы царя, и что, стало лучше жить? Большевики обещали свободу, вот только где эта свобода?! Я вас спрашиваю! Где она? Чекисты врываются в дома уважаемых людей, хозяев арестовывают, грабят, насилуют. Разве это свобода? Разве об этом мы мечтали?
— Верно! Правильно! — раздались голоса.
Я вдруг почувствовал, что, что-то изменилось. Народ быстро стал расходиться в разные стороны, замолчал и оратор, потом спрыгнул с бочки и как-то быстро исчез из поля зрения. Я оглянулся, за моей спиной, на площади появился военный патруль. Краем глаза заметил рядом со мной открытые двери храма. Некоторые из присутствующих на митинге людей туда заходили, и я последовал за ними.
В храме глаза не сразу привыкли к царившему внутри полумраку. В притворе купил у свечницы пару свечей и прошел внутрь. Слева у клироса старенький седой священник тихо разговаривал с двумя молодыми женщинами. Я поставил свечи перед иконами, дождался, когда женщины уйдут и окликнул священника:
— Можно с вами поговорить?
Священник остановился, вопросительно глядя на меня.
— Отец Зосима, мы с девушкой хотим обвенчаться, как это можно сделать? — как обращаться к священнику я узнал в свечной лавке.
По сравнению с гражданским браком, который заключается в ЗАГСе, венчание оказалось не таким простым делом. К нему надо было готовиться, исповедоваться, причащаться, обязательны были свидетели, которые во время венчания держат над головами новобрачных брачные венцы. Да и кроме этого было много всего: белое платье для невесты, венчальные иконы, венчальные свечи, рушник и так далее. Я послушал священника и чуть не схватился за голову. Как выполнить все эти требования в условиях гражданской войны, когда рядом нет родственников, родителей, которые обо всем позаботятся и подготовят. Нет, для нас это слишком сложно. Я уже хотел повернуться и уйти, но тут вспомнил, что у меня есть еще один жизненно важный для меня вопрос. Я же хочу вернуться домой в XXI век.
— Можете мне объяснить, что такое душа?
— Душа? Отличная от тела часть человеческой ипостаси, — не задумываясь ответил священник.
— Ипостаси? Насколько я знаю, ипостаси бывают только у Бога?
— Человек создан по подобию Божьему, то есть он тоже имеет три ипостаси (тело, душа и дух), един в трех своих ипостасях, имеет свободную волю, и он, как и Бог, творец, — отец Зосима с мягкой улыбкой смотрит на меня, — в Библии речь идет о внутреннем сходстве с Богом, а не о внешнем, как ошибочно думают многие люди.
— Тогда получается, что человек тоже бог?
— Да, так и есть. Маленький, слабенький, но бог, который даже не подозревает об истинных своих возможностях.
— Этот храм относится к православной церкви? — я засомневался, может к сектантам каким попал.
— Да. Это православная церковь.
Я попрощался со священником и вышел их храма. Мне нужно было переварить только что услышанное. Слишком все это было невероятно. На площади перед храмом уже никого не было. Я пошел в сторону особого отдела, по дороге меня нагнал Федя.
— Ты где ходишь? Там Натан Изральевич тебя уже ищет. Нужно срочно ехать, а тебя нет.
Мы быстрым шагом пошли в сторону особого отдела. Кацнельсон меня ждал возле автомобиля. Мы поздоровались, я сразу сел на место шофера, а Федя крутанул заводную ручку. Мотор деловито зафырчал, можно было ехать.
— Сегодня поедем в Волжскую военную флотилию, — сказал Кацнельсон, показывая рукой направления движения, — это недалеко.
