— Не хочется.

Пару секунд они молча смотрели друг другу в глаза.

— В первый раз, как мы встретились, ты пару раз пытался меня напарить, прежде чем мы все утрясли. Надеюсь, это дерьмо в прошлом. В чем фишка, детектив?

Наклонившись вперед, Роберт опустил на стол перед Ди фотографию, повернув ее так, чтобы Ди-Кингу было лучше видно.

— Ох, ну уж нет, брателло! — Ди отпрянул. — В прошлый раз, когда ты показал мне фото мертвой женщины, началась полная срань!

— Ты знаешь, кто она?

— Во-во, с этого вопроса все и началось! — Он посмотрел на снимок и от удивления поднес руку ко рту. — Черт! Вот же ж дерьмо-о-о… Какой-то говнюк ей рот зашил?

— Ты знаешь, кто она? — повторил Хантер.

— Это не одна из моих девочек, если ты об этом, — помолчав, ответил Ди-Кинг.

— Она могла быть в деле?

— Нет, не с такой мордашкой. — Ди тут же поднял руки. — Прости, плохая шутка. В наши дни любая может быть в деле. Она, кажется, была довольно смазливой. Но я не думаю, что видел ее раньше. — Он еще раз всмотрелся в лицо Хантера, пытаясь понять, о чем тот умалчивает. — Проблема в том, что нынче девочки пытаются сами заниматься этим, создают вебсайты и все такое, в общем, сами себе сутенеры, въехал? Тут трудно сказать наверняка. Но если б она промышляла в Голливуде и пользовалась спросом, я бы знал.

Четыре девушки, сидевшие у бассейна, решили присоединиться к Лизе — та устроилась на надувном матрасе, лениво потягивая разноцветный коктейль.

— Вот дерьмо, чувак! — Ди-Кинг опять посмотрел на фотографию. — Знаю, какой срач тебе приходится разгребать. Ублюдок творил эту херню, пока она была еще жива. Верно?

— Это может быть делом рук банды? — спросил Роберт. — Или сутенера?

Ди-Кинг нахмурился. Помогать полиции было не в его правилах.

— Откуда мне знать? — холодно ответил он.

— Ладно тебе, посмотри, — спокойно возразил Хантер, стараясь говорить потише. Он помнил о том, что мордовороты вокруг бассейна не спускают с него глаз. — Ей не только рот зашили. Кто бы это ни сделал, он поиздевался над ней по полной программе. И ты прав, он сделал это, когда она была еще жива.

Ди-Кинг поерзал на стуле. Он болезненно воспринимал насилие по отношению к женщинам. Когда ему было десять лет, пьяный отец запер его в чулане, а потом до смерти забил его мать. Ди-Кинг никогда не забудет ее крики и мольбы о помощи, а еще хруст ломающихся под ударами костей. Эти звуки преследовали его каждую ночь в кошмарах.

Откинувшись на спинку стула, Ди посмотрел на свои ногти, пощелкав по каждому из них.

— Думаешь, это месть? — Он пожал плечами. — Кто знает. Возможно. Если она крутила с главарем и сперла у него деньги или начала потрахиваться на стороне, меня бы это не удивило. Некоторым, знаешь ли, не нравится, если их напаривают. Нужно показать, кто в доме хозяин, врубаешься? Кое-кто счел бы это слабеньким наказанием. — Помолчав, Ди посмотрел на фото. — Но если это месть за то, что она была чьей-то телочкой и решила завести себе хахаля, то должен быть еще один трупак — тот говнюк, с которым она трахалась. Мстят всегда обоим, детектив. — Он вернул снимок Хантеру. — Это как-то связано с взрывчаткой?

— Больше, чем тебе кажется.

— Никогда лишку не сболтнешь, да? — хихикнул Ди-Кинг, отпив темно-зеленый коктейль из бокала. — А вообще, если тут такая же срань, как и в прошлый раз, когда мы пересеклись, то я, мать твою, ничего об этом знать не хочу. — Он смерил Хантера взглядом игрока в покер, готового сделать крупную ставку. — Но это дерьмо меня задело, чувак, да и я тебе торчу. Я разнюхаю, а потом тебе передам.

Гарсиа включил вентилятор и встал прямо перед ним, наслаждаясь прохладой, а уже потом вернулся за стол. Кто бы мог подумать, что летом в этой комнате будет так жарко.

Он скрупулезно просматривал фотографии с места преступления, пытаясь обнаружить хоть что-то, что поможет установить личность жертвы, но тщетно. На теле не было ни татуировок, ни шрамов. Родинки и веснушки на руках, животе, шее и коленях были совершенно обычными, поэтому их нельзя было рассматривать как особую примету. Судя по всему, девушка не красила волосы и не изменяла форму груди.

На руках не было следов от уколов, тело не казалось исхудавшим. Если жертва и была наркоманкой, то по ней это не было заметно. Несмотря на замеченные Хантером красные прожилки на щеках, немного старившие девушку, ей нельзя было дать больше тридцати трех лет. Если верить старой поговорке «Глаза — зеркало души», то на момент смерти ее душа была переполнена ужасом.

Наклонившись вперед, Карлос опустил локти на стол и протер глаза. Он потянулся за чашкой, но кофе уже давно остыл. Не успел он налить себе новую порцию, как из динамика компьютера раздался характерный щелчок — Гарсиа получил новое сообщение на почту: файлы с информацией о пропавших без вести. Карлосу обещали, что эти данные пришлют через сорок пять минут. С тех пор прошло уже два часа.

Прочитав письмо, Гарсиа присвистнул. За последние недели в полицию сообщили о пропаже пятидесяти двух белых темноволосых женщин с карими глазами, в возрасте от двадцати семи до тридцати трех лет, ростом от метра семидесяти до метра семидесяти трех. Скачав архив, Карлос начал распечатывать информацию: сперва фотографии, потом личные данные.

Взяв чашку кофе, он собрал все распечатки в стопку. Фотографии в отдел по поиску пропавших без вести приносили те, кто заявил об исчезновении человека. Хотя полиция запрашивала недавние фотографии, Гарсиа знал, что бывает и так, что снимкам уже больше года, поэтому нужно учитывать возможность изменений во внешности: длины волос, прически и полноты щек, зависевшей от того, прибавила девушка в весе или, напротив, похудела. Губы жертвы, стянутые черной нитью, сильно распухли, так что сложно было определить, как на самом деле выглядела ее нижняя часть лица. Сравнение снимков пропавших без вести с фотографиями с места преступления требовало кропотливой работы.

Через час Карлосу удалось свести количество возможных вариантов до двенадцати, но у него уже устали глаза, и чем дольше он смотрел на фотографии, тем меньше замечал характерные особенности лица.

Разложив двенадцать фотографий на столе по четыре снимка в ряд, он еще раз внимательно присмотрелся к ним, не забыв поместить рядом и распечатки с информацией о пропавших. Все фотографии были неплохого качества. Из них шесть были портретными, выполненными как на паспорт. В трех случаях лицо пропавшей было обведено на групповых снимках. Еще там была фотография девушки с влажными волосами, устроившейся на водном мотоцикле, снимок барышни на краю бассейна и одно фото женщины с бокалом шампанского, сидящей за обеденным столом.

Карлос уже собирался начать все с начала, когда в кабинет вошел его напарник.

— Это прислали из отдела по поиску пропавших без вести? — осведомился Хантер, увидев, что Гарсиа не отводит взгляда от разложенных на столе распечаток.

Карлос кивнул.

— Удалось что-то выяснить?

— Ну, я начинал с пятидесяти двух фотографий. Сравниваю их со снимками с места преступления вот уже час. Из-за швов на губах жертвы работа осложняется. Сейчас у меня осталось двенадцать фотографий, но у меня уже глаз замылился. Не уверен, что мне следует и дальше этим заниматься.

Встав перед столом Гарсиа, Роберт обвел взглядом снимки, а потом присмотрелся к фотографии жертвы. Сдвинув все карточки вместе, он взял чистый лист бумаги.

— На лица можно смотреть по-разному, — объяснил Хантер, накрывая листом верхний ряд снимков. — Так делается фоторобот: отдельные черты лица объединяются в цельный образ.

Карлос придвинулся поближе.

— Форма головы и ушей, изгиб бровей, разрез глаз, формы губ и носа, линия подбородка, скулы… — Перечисляя, Хантер передвигал лист бумаги так, что весь снимок, кроме изображения указанной части головы, оставался закрытым. — Мы можем воспользоваться тем же методом.