Роберт ехал медленно, не обращая внимания на других водителей, которые обгоняли его и ругали в раскрытые окна последними словами.

Он припарковался у своего дома и на минуту опустил голову на руль. Головная боль стала еще сильнее, и он знал, что таблетки не помогут. Перед тем как выйти из машины, он проверил телефон: нет ли пропущенных звонков или сообщений. Бессмысленное занятие, ведь он знал, что ни звонков, ни сообщений не было. Он велел всем больничным медсестрам немедленно информировать его, как только Карлос придет в себя, но что-то подсказывало ему, что сегодня этого не случится.

Он вошел в пустую квартиру, закрыл за собой дверь и привалился к ней всем ноющим телом. Подавляющее одиночество гостиной еще больше расстроило его.

Чувствуя, что его мозг наполовину онемел, Роберт медленно прошел на кухню. Странное чувство поразило его, как будто что-то не на своем месте. Он не мог сказать, что именно, но неприятное ощущение не проходило. Он еще раз огляделся, но все, казалось, было на своих местах. Он покачал головой, пытаясь стряхнуть наваждение, и списал его на усталость.

Роберту до смерти хотелось в душ. Горячая вода помогла бы ему расслабить напряженные мышцы, но это позже. Сначала ему нужна доза скотча.

Роберт несколько секунд раздумывал, выбирая среди бутылок в своем маленьком баре, и решил остановиться на чем покрепче — «Аберлоур» тридцатилетней выдержки. Он налил стакан до половины и решил не класть лед. Чем крепче, тем лучше, сказал он себе, падая на потертый диван. Как только крепкая жидкость коснулась его губ, он почувствовал ее бодрящее действие. Виски обожгло мелкие порезы вокруг губ, но ему даже понравилось — это была приятная боль.

Роберт опустил голову на спинку дивана, но не закрыл глаза. Он боялся образов, скрывавшихся за закрытыми веками.

Странное ощущение, которое возникло у него на кухне, что кто-то посторонний побывал в его квартире, в гостиной лишь окрепло. Он встал и подошел к окну. Снаружи все было спокойно. Он повернулся, чтобы еще раз оглядеть пустую комнату. Что-то было не так, он это чувствовал. Роберт медленно обошел комнату.

— Схожу с ума, — прошептал он и выпил виски.

Он опять проверил телефон, нажал несколько кнопок, убеждаясь, что телефон работает.

На кухне он поставил стакан на стол и сел. Его глаза бродили по небольшой доске, которая висела рядом с холодильником, и вдруг он замер. Там не было записки с номером Изабеллы. Кто-то ее снял.

— Черт! — тихо выругался он и быстро потянулся за телефоном, но, прежде чем он успел его достать, комната закружилась вокруг него.

Колени подогнулись, и Роберт ухватился за стол, чтобы удержаться на ногах. Он заморгал, чтобы сфокусировать зрение, но это не помогло. Роберта объяло смятение, и его взгляд остановился на стакане. «Кто-то был здесь».

Прежде чем он упал на пол кухни, его расфокусированный взгляд заметил подходящую к нему темную фигуру.

Он медленно открыл глаза, но не почувствовал никакой разницы. Стояла непроницаемая тьма. У него кружилась голова. То средство, которое ему подсыпали в виски, вырубило его за считаные минуты. Первым делом он осознал, что сидит, привязанный к какому-то неудобному стулу. Руки связаны за спиной, щиколотки привязаны к ножкам стула. Он попытался освободиться, но все усилия были напрасны. Тело заныло еще сильнее, но он был уверен, что у него ничего не сломано — во всяком случае, пока. Ему смертельно хотелось пить.

Роберт представить себе не мог, сколько он пробыл без сознания. Медленно и мучительно память начала наполняться воспоминаниями о произошедшем. Он вспомнил, как дома его охватило странное чувство. Вспомнил, как ходил по комнате и кухне, проверял, все ли на месте, но он должен был проверить всю квартиру. Не затем, чтобы выяснить, все ли вещи на месте, а не спрятался ли кто-то у него дома. Он попытался успокоиться, и у него возникло странное знакомое ощущение. Он вгляделся во тьму и, хотя ничего не увидел, все-таки понял, где находится. Он не покидал своей квартиры. Он по-прежнему находится в собственной гостиной.

Роберт снова попробовал пошевелиться, но руки и ноги были связаны слишком крепко. Он хотел закричать, но издал лишь какой-то сдавленный звук. Его удивило, какую слабость он чувствует. Вдруг его пронизал страх: кто-то находился в комнате позади него.

— Слышу, ты пришел в себя.

В комнате раздался тот же механический голос, который мучил его больше трех лет. Голос застал его врасплох и заставил окаменеть от неожиданности. Он доносился из-за спины, как будто там стоял динамик. Необычное чувство охватило Роберта. Наконец-то он находится рядом с убийцей. Распинателем.

Роберт хотел оглянуться, повернуть шею, насколько мог, но темнота не дала ему разглядеть напавшего на него человека.

— Не спеши, Роберт. Это последняя глава. По крайней мере, для тебя. Сегодня все кончится. Прямо здесь. Ты последний.

Последний. Находка Роберта, сделанная в офисе отдела, в конце концов подтвердилась. Дело было в мести.

Он вдруг услышал звук, как будто металл лязгнул о металл. Хирургические инструменты, решил он. Инстинктивно его тело каменело от страха, но сознательно он заставил себя сохранять спокойствие. Роберт знал психологию убийц, особенно серийных убийц. Единственное, чего они жаждали больше всего на свете, — это чтобы их кто-то понял. Для них убийства имели смысл, убийства служили определенной цели, и убийцы хотели, чтобы жертва понимала, что умирает не просто так. Перед убийством всегда бывает объяснение.

— Сегодня ты за все заплатишь.

От этих последних слов по телу Роберта пробежала дрожь узнавания. Голос, раздавшийся из-за его спины, был громкий и чистый — не механический, не металлический, без устройства искажения. Роберту не нужно было рыться в памяти, не нужно было думать, кто это. Он знал этот голос, и знал хорошо. Внезапно тьма исчезла. Роберт зажмурился, когда неровные круги света застыли в его глазах. Зрачки сократились, пытаясь привыкнуть к яркому освещению. Когда зрение вернулось, он увидел знакомую фигуру.

Роберту не хотелось в это верить. Его глаза были устремлены на стоявшую перед ним женщину.

— Я вижу, ты удивлен. — Ее голос был, как всегда, приятен.

Он сумел прошептать только одно слово:

— Изабелла.

Она улыбнулась. Той же улыбкой, которую он видел столько раз, но теперь в ее улыбке было что-то иное. Скрытое зло.

— Я думала, ты будешь рад меня увидеть. — Ее итальянский акцент пропал.

Выражение лица Роберта не изменилось. Наконец в его мозгу сложились все фрагменты головоломки.

— Ты заслуживаешь «Оскара». Твой итальянский выговор был идеален.

Она поклонилась, благодаря за комплимент.

— Ход с телефонным звонком в ресторан тоже был очень умен. Идеальное алиби, — сказал Роберт, вспоминая, как убийца позвонил ему, когда они с Изабеллой обедали в первый раз. — Записать сообщение и поставить на таймер. Просто, но эффективно.

Тень улыбки скривила ее губы.

— Позволь представиться… — уверенно сказала она.

— Бренда… — Роберт перебил ее хриплым и слабым голосом. — Бренда Спенсер… Сестра Джона Спенсера. Музыкального продюсера.

Она бросила на него удивленный и тревожный взгляд.

— Доктор Бренда Спенсер, если не возражаешь, — поправила она его.

— Доктор медицины, — подтвердил Роберт.

— Если тебе интересно… хирург.

Еще одна злобная улыбка.

— И все это было местью за смерть брата? — спросил Роберт, уже зная ответ.

— Молодчина, Роберт, — сказала она, с показным энтузиазмом захлопав в ладони, словно ребенок, которому только что вручили сюрприз.

Затем последовало леденящее молчание. Казалось, оно продлилось целую вечность.

— Он покончил с собой, — наконец сказал Роберт.

— Он покончил с собой, потому что вы, подонки, не доделали свою работу. — В ее голосе открыто звучал гнев. — Служить и защищать,[21] просто смех. Он был невиновен, и вы это знали. — Она помолчала, пока ее слова плыли по комнате. — Он сто раз повторял вам, что никогда бы не сделал ничего плохого Линде. Он любил ее, любил так сильно, как вам никогда не понять. — Она снова смолкла, чтобы взять себя в руки. — Ты его допрашивал. Ты знал, что он невиновен, но все-таки позволил его приговорить.