Как только я появился на пороге, дамочка сразу положила на меня глаз.

Однако ситуация выглядела вовсе не так заманчиво, как можно было бы подумать. Во-первых, дело происходило не где-нибудь, а в прачечной, которая принадлежит моему деловому партнеру Кевину Рэндаллу. Он занимается тем, что очищает жизнь от грязных пятен — как в прямом, так и в переносном смысле: стирку и отбеливание он умудряется совмещать с юридической практикой.

Во-вторых, женщина, строившая мне глазки, выглядела отнюдь не как топ-модель. Это была довольно толстая коротышка, закутанная в широченное пальто, в складках которого легко можно было бы спрятать огромную пачку «Тайда». Ее волосы торчали, как пакля, и, мягко говоря, не отличались чистотой.

Положа руку на сердце, даже если бы я встретил ее не в прачечной, а в ночном клубе, и она больше походила на манекенщицу, чем на бочонок с пивом, моя реакция вряд ли была бы иной. Я не считаю себя суперменом и имею довольно смутное представление о том, как вести себя с дамочками, которые начинают со мной заигрывать. И хотя, должен признаться, мне доводилось получать от женщин и нечто большее, чем просто кокетливые глазки, бывали у меня и такие трофеи, о которых лучше не вспоминать. Так недавно мне посчастливилось получить колено. Точнее сказать, коленом под…

Однако же, несмотря на это, в настоящее время я пребываю в состоянии влюбленности и храню верность прекрасной даме по имени Лори Коллинз. А потому, какие бы многозначительные взгляды ни кидала в мою сторону толстая незнакомка, заводить с ней на ночь глядя шашни в прачечной абсолютно не входило в мои планы.

В этот момент я заметил, что взгляд женщины тревожно заметался с меня на дверной проем и обратно, хотя, кроме нас, в помещении никого не было. А когда я попытался приблизиться, она сделала шаг в сторону двери. Оказывается, она меня просто боялась.

— Привет! — Чтобы успокоить дамочку, я постарался придать своему голосу максимум дружелюбности.

Но вместо ответа она лишь едва заметно кивнула и вся сжалась, словно пытаясь превратиться в невидимку.

— А где Кевин? — спросил я.

— Не… я не знаю… — пробормотала женщина, после чего сгребла ворох одежды, которую так и не успела погрузить в машину, и понеслась к выходу. В дверях она со всего размаху налетела на Билли, двоюродного брата Кевина. В отсутствие кузена Билли был здесь за главного.

— Привет, Энди. Что это с ней? — удивился вошедший.

— Трудно сказать, но, похоже, она испугалась, что я стану к ней приставать.

Он понимающе кивнул:

— В последнее время такое случается сплошь и рядом.

— О чем это ты?

Билли молча ткнул пальцем в сторону телевизора, подвешенного в верхнем углу комнаты. Поскольку звук был выключен, я не сразу сообразил, что передают местные новости. Происшествие случилось накануне, и теперь все каналы постоянно напоминали о нем бегущей строкой.

Очередной выпуск новостей был посвящен убийству женщины, которое было совершено прошлой ночью в районе Пассейика. Это был уже третий случай за последние три недели. Убийца затеял игру с полицией, выходя на связь через репортера местной газеты Дэниела Куммингза, и таким образом создал невообразимую шумиху в средствах массовой информации. Женщина, которая только что выбежала из комнаты, была не единственной жертвой паники. Страх, похоже, охватил всех и вся.

— Им удалось что-нибудь раскопать? — спросил я, имея в виду полицию.

Билли пожал плечами:

— Они предложили преступнику сдаться.

— Должно быть, это просто уловка, чтобы выиграть время. А где Кевин?

— У врача.

— Заболел? — спросил я, хотя и сам мог прекрасно догадаться, в чем дело. Кевин, при всех своих выдающихся достоинствах, имел несчастье быть законченным ипохондриком.

— Ага. Он вбил себе в голову, что прикусил язык, отчего тот почернел, — улыбнулся Билли. — Даже специально высовывал его, чтобы показать мне.

— Язык и в самом деле пострадал?

— Не-а.

— Ты сказал об этом Кевину?

— Не-а. Я сказал, что он должен обязательно сходить к врачу и убедиться, что не подхватил заразу под названием «толстый черный язык». — Билли пожал плечами и пояснил: — Я немного поиздержался в этом месяце и хочу немного подзаработать.

Все ясно: чем дольше Кевин торчит у доктора, тем больше времени его кузен может проводить в прачечной. Я вручил Билли конверт, который пришел в офис на имя Кевина.

— Передай это ему, ладно?

— Ты теперь заделался почтальоном?

— Вроде того.

— Послушай, окажи мне одну услугу, — сказал Билли. — Когда увидишь Кевина, скажи ему, что его язык похож на шар для боулинга.

— Да запросто.

Если признать, что штат Нью-Джерси все-таки существует, то он явно находится в какой-то сумеречной зоне, представляя собой ни на что не похожее скопище густонаселенных городов и городишек, одна половина которых является пригородами Нью-Йорка, а другая половина — пригородами Филадельфии. Даже футбольные команды, играющие в Нью-Джерси, отказывают ему в праве на существование и предпочитают называться ньюйоркцами.

Особое неудобство вызывает тот факт, что большинство телевизионных станций, вещающих на территории Нью-Джерси, расположены в Нью-Йорке. В каком-нибудь городишке Оттамуа, штат Айова, имеются собственные филиалы передающих станций, а в Джерси таких нет. Именно поэтому телевидение относится к местным жителям как к людям второго сорта.

Жизнь Нью-Джерси и его обитателей остается в тени, за исключением тех редких случаев, когда происходит нечто уж совсем из ряда вон выходящее, что может представлять безусловный интерес для широкой аудитории. Серия недавних убийств успешно выдержала экзамен на неординарность и потому удостоилась всеобщего внимания. Даже национальные кабельные каналы, подогревая ажиотаж, приняли участие в обсуждении этой проблемы. Меня в качестве независимого эксперта пригласили принять участие в одиннадцати дискуссионных передачах. Я дал согласие выступить в трех телевизионных ток-шоу и с успехом не внес абсолютно ничего ценного в процесс публичного обсуждения.

Моя популярность легко объяснима: в свое время я с блеском раскрыл парочку весьма запутанных преступлений и, судя по всему, попал в некий список, который имеет хождение среди телевизионных продюсеров. После того как в Нью-Джерси начались серийные убийства, продюсеры взялись просматривать свой заветный список. Я буквально слышу, как они бормочут себе под нос: «Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что у нас тут… Вот хотя бы этот… Энди Карпентер. Пусть будет он. Сгодится минут на двадцать».

На подобных ток-шоу мне всегда задают один и тот же коронный вопрос: а могу ли я выступить в защиту пойманного преступника? Всякий раз я принимаюсь терпеливо объяснять, что человек не может считаться преступником до тех пор, пока его вина не будет доказана в суде и приговор не вступит в законную силу. Эту существенную деталь почему-то все время упускают из виду как мои собеседники, так и общественное мнение в целом. Я не устаю повторять, что готов вникнуть во все обстоятельства дела и взвесить все доводы за и против — и тем самым привожу публику в шок. В ответ все хором восклицают: «Да как вы можете сочувствовать такому животному?!»