— У меня два брата и сестра, так что довольно много. Киллиан, Куинн и Ронан.

Наконец, я вспомнила, откуда мне знакомо его имя.

— Подожди, хочешь сказать, что ты Брэн О'Коннор? Из печально известной семьи О'Коннор? Я знала, что уже слышала твое имя. Значит, вы с Николаем сблизились из-за ненависти к моему отцу?

Брэн рассмеялся.

— Возможно, отчасти.

Я постучала пальцем по губе, обдумывая все, что знала о его семье.

— Твой брат Ронан – адвокат по уголовным делам, верно?

— Самый лучший.

— А ваш старший брат Киллиан. Разве он не в тюрьме?

— Да, и уже давно. Он не очень хорошо ладит с другими. Тем не менее, Ронан работает над тем, чтобы вытащить его. Уверен, что скоро мы все снова будем сидеть за столом и ужинать.

— А твоя сестра?

— Моей сестре всего двадцать один. Можно подумать, что она слишком молода, чтобы создавать проблемы, но она – настоящая бунтарка в нашей семье. Она бы тебе понравилась.

— Правда?

Брэн кивнул.

— А как поживает твой брат? Ренато Де Санктис... хорошо ли он спит по ночам, учитывая все произошедшее с тобой и Лео?

Я взглянула на Брэна. В его глазах было осуждение, которого я не могла вынести.

— Нет. Никому из нас все это не нравится, но это ничего не меняет. Ты не поймешь, поскольку не рос в моей семье. Честь, уважение к своему отцу, к дону, понимание своего места… это заложено в нас с рождения. Прописано в крови. У итальянцев не принято идти против крови.

Брэн кивнул.

— Ты тоже его кровь. Как и Лео.

Я тяжело сглотнула. Не было способа заставить его понять, что Антонио сделал с Ренато. Как он научил его отталкивать людей, оставаться холодным, отстраненным и замкнутым в себе. Люди были слабостью, и единственный способ избежать этой слабости – не заботиться ни о ком. Моему брату заморочили голову, так же сильно, как и мне, маленькой птичке с подрезанными крыльями. Только Ренато было еще хуже, ведь он дольше варился в этом.

— Как там говорит Николай? Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

Я улыбнулась.

— Это Толстой, «Анна Каренина».

Брэн вздохнул.

— Я так и думал, что какой-то депрессивный русский написал это дерьмо. Я никогда не видел, чтобы кто-то читал так много, как Николай. Он только этим и занимался в тюрьме. Ну, и сеял хаос в общем блоке.

— Естественно. – Я поймала себя на том, что улыбаюсь при одной мысли о Николае, коротающем время за чтением, как он это делал в молодости.

Тихо звякнул дверной звонок, и Брэн выпрямился.

— Я открою. Проверим, поверит ли папочка Анджело в то, что у тебя появился новый парень.

Он исчез как раз в тот момент, когда Лео спускался по лестнице.

— Ужин. Бегом мыть руки.

— Я уже помыл! – Он сел на свой маленький стул в конце стола.

Кьяра влетела на кухню.

— Черт возьми, девочка. Когда ты за что-то берешься, то выкладываешься по полной. Я думала, что ты лишь прочистишь трубы с горячим ирландцем, а не потащишь его домой к Лео.

Она притянула меня к себе и расцеловала в обе щеки. Ее глаза драматично округлились и она схватила меня за плечи.

— Он такой же горячий в постели, каким кажется? Моргни дважды, если да.

— Zia Кьяра! – Позвал Лео, махая рукой из обеденной зоны кухни открытой планировки.

Она повернулась, нацепила на лицо невинную улыбку и помахала Лео рукой.

— Привет, tesoro³, я скучала по твоему милому личику.

Появился Анджело, на ходу оглядываясь через плечо. Подозрение и настороженность были написаны на его лице, когда он пристально смотрел на Брэна.

Тот неторопливо подошел ко мне и положил руки мне на плечи.

— Ну что, милая, ты уже рассказала им о нас?

— Забавно.

— Кто это? – Спросил Анджело, бросив на Брэна опасный взгляд. Возможно, ему перестали платить за то, чтобы он был моим телохранителем семь лет назад, но Анджело никогда по-настоящему не отказывался от этой роли. Он всегда чрезмерно опекал меня и Лео.

— Ты не поверишь, если я тебе скажу, – пробормотала я, жонглируя тарелками с горячим ужином и запеканкой. — Ты серьезно останешься на ужин? – Последнее я адресовал Брэну.

— Чертовски верно. Пахнет потрясающе. Люблю женщин, которые умеют готовить. Как твоя леди справляется с этой работой?

Он ухмыльнулся Анджело, который выглядел так, словно хотел отделить голову Брэна от шеи.

— Скажи мне, кто ты, или ты не останешься.

— На ужин? – поинтересовался Брэн.

— В Мэне, – прорычал Анджело, расправив свои огромные плечи.

— Не волнуйся, здоровяк. Он со мной.

Новоприбывший заговорил с порога, и этого голоса было достаточно, чтобы мы все замерли на месте, ну, все, кроме Лео и Брэна. Брэн отстранился от меня, улыбаясь своему другу, а Лео оживился и приподнялся на стуле, бросая любопытные взгляды на мужчину, стоящего в проходе.

Николай прислонился к дверному косяку, не сводя глаз с Анджело. Мой бывший телохранитель медленно встал, его стул с шумом заскрежетал по полу.

— О боже, что за черт! Девочка, ты так много от меня скрывала, – взвизгнула Кьяра.

— Что такое, что такое?! – потребовал Лео.

Брэн похлопал его по плечу.

— Просто встреча старых друзей.

— Ладно. – Лео улыбнулся, наблюдая за происходящим вокруг, довольный тем, что в доме полно народу.

Анджело пересек комнату и подошел к Николаю. Они оценивающе смотрели друг на друга. Волна нервозности прокатилась по мне, пока я наблюдала за ними. Что, если Николай обвинит Анджело в том, что тот хранил мой секрет? Что, если комната вот-вот превратится в кровавую баню? Нет. Он бы так не поступил. Только не с Лео здесь. Каким-то образом я знала это без всяких сомнений.

Серьезное выражение лица Николая внезапно сменилось злой ухмылкой.

— Иди сюда, здоровяк. Давно не виделись.

Он притянул Анджело к себе и обнял его за плечи. Анджело сначала дернулся от неожиданности, но потом расслабился. Он хлопнул Николая по спине, и они разошлись в разные стороны, улыбаясь.

— Срань господня, это было горячо, – сказала Кьяра, не отрывая взгляда от мужа и Николая. Она так и не донесла до рта кусок чесночного хлеба.

— Zia cattiva!⁴ Ты сказала плохое слово! – Лео протянул руку. — Штраф один доллар.

Кьяра сунула ему в руку десятку.

— Этот ужин требует авансового взноса. Оторвись, малыш.

— Тебя выпустили? В страну вернулся хаос, – ухмыльнулся Анджело.

Брэн хмыкнул.

— Классическая отцовская шутка.

— Эй, не смей называть моего мужа старым, – проворчала Кьяра, указывая на него через стол.

— Слушай, ты не забывай, кто первым назвал твоего мужа папочкой, да? Давай откровенно.

Я оторвала свое внимание от Кьяры и Брэна, которые ввязались в перебранку за столом, как родственники.

Николай подошел ко мне, а Анджело вернулся на свое место.

— Добрый вечер, мисс Росси, – тихо сказал он, кладя руки мне на бедра. Он наклонился, чтобы целомудренно поцеловать меня в щеку, но движение его губ было слишком намеренными и медленными как для простого приветствия.

Я покраснела.

— Добрый вечер. Ты в порядке?

Он откинулся назад, опираясь на стойку и скрестив руки.

— Веришь или нет, но я большой мальчик и не боюсь иголок. Хотя получить наклейку было довольно забавно.

— Очень смешно. Я имею в виду… ты действительно в порядке?

Я не знала, о чем конкретно спрашиваю, но Николай выглядел спокойнее, чем я видела его с тех пор, как он вернулся в мою жизнь. В нем было какая-то удовлетворенность, которая дарила умиротворение и мне.

Мы оба посмотрели на полный, шумный стол.

Николай осторожно взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

— Еще месяц назад я бы сказал «нет» и сильно бы сомневался в том, что мой ответ когда-то изменится. Сейчас же… да. Я в порядке. Budet zima, budet leto. Будет зима, будет лето.