Широкая деревянная лестница вела из холла наверх, а по сторонам были двери. Через них можно было пройти в другие помещения первого этажа.

В доме отчетливо пахло пылью и сыростью. Этот затхлый запах заставил меня поморщиться.

— Здесь давно никто не живет? — спросил я.

— Уже года три, — пожал плечами Ширяев. — Раньше владелец сдавал дом. А потом поднял плату, жильцы и съехали. Вот хозяин и выставил дом на продажу, да только покупателей нет. Знаете, сколько он просит?

Ширяев с сочувствием посмотрел на меня.

— Об этом поговорим потом, — отмахнулся я. — Сначала покажи дом.

— Тогда прошу наверх, — закивал Ширяев и первым шагнул к лестнице.

— Погоди, — остановил я его. — Давай начнем с первого этажа.

— Да здесь ничего нет.

Ширяев пренебрежительно махнул рукой.

— Слева — пустой склад. Справа — помещение конторы, там тоже пусто. Прежние арендаторы даже мебель вывезли. Да и двери заперты, а ключей у меня нет.

— Ты в своем уме? — прямо спросил я Ширяева. — Думаешь, я куплю дом, не осмотрев его целиком?

— Нет, что вы, господин барон! — перепугался Ширяев. — Как можно! Но там все в порядке, уверяю вас! Трубы целые, отопление в доме работает исправно, водопровод тоже. Посмотрите жилые этажи, обсудим цену. А если уж надумаете покупать, то я съезжу за ключами к владельцу.

— Думаешь, у меня есть время тебя дожидаться? — нахмурился я.

— Так назначим еще встречу, — готовно закивал Ширяев. — Я в любое удобное время подъеду и все покажу.

— Ладно, — согласился я. — Веди наверх.

Дом мне понравился.

На втором этаже была просторная квадратная гостиная, окна которой выходили на Фонтанку. Я подошел к окну и улыбнулся, глядя на прогулочный пароходик, который неторопливо скользил по реке.

Из гостиной мы прошли в столовую. Несуразная старинная мебель была закрыта отсыревшими чехлами. Люстры завешены марлей и паутиной.

— Кухню можно сделать внизу, — заливался Ширяев. — И прислугу разместить там же. А сами поселитесь здесь, господин барон. Вы только посмотрите, какой вид!

Он отдернул пыльную тяжелую штору. Я выглянул в окно столовой — оно как раз выходило в узенький переулок.

— Ничего, — не смутился Ширяев. — пойдемте, я вам спальни покажу!

Две спальни для гостей тоже находились на втором этаже. К ним была пристроена просторная ванная комната.

Мы поднялись на третий этаж. Там были три спальни — каждая со своей ванной комнатой. Я заглянул в одну. Надо же, здесь было окно, и оно тоже выходило на реку. Прямо напротив окна стояла роскошная ванна на изогнутых ножках, изображавших львиные лапы.

Пожалуй, в этой ванне мы с Кирой легко поместимся вдвоем. А окно можно завесить.

Я повернул кран. Он забулькал, а потом в ванну с шумом полилась ржавая вода.

— Давно не проверяли, господин барон, — виновато сказал Ширяев. — Я же говорю, покупатели даже смотреть не хотят.

— Мне здесь нравится, — решительно кивнул я. — Семен Евграфович, как твое мнение? Будешь здесь жить?

— Первый этаж бы посмотреть, — нахмурился Семен. — Я бы там поселился, господин барон. Поближе к складу. А наверху — комнаты для вас с Кирой Андреевной.

— Не думаю, что мы будем часто приезжать в Столицу, — улыбнулся я. — Но ты прав. Свой дом надо иметь. Это солидно.

— Конечно, господин барон, — закивал Семен. — И дешевле, чем склад арендовать. Кстати, я сегодня же собираюсь в Торговую палату. Думаю, с разрешением задержки не будет.

— А чем вы торгуете, господин барон? — насторожился Ширяев.

— Неважно, — улыбнулся я. — Дом мне подходит, и я хочу его купить. Сколько владелец просит за него?

— Двести пятьдесят тысяч червонцев, — развел руками Ширяев.

Семен Евграфович охнул, а Барятинский изумленно присвистнул.

И даже мне на мгновение показалось, что я ослышался.

— Сколько? — сдавленным голосом переспросил Семен Евграфович.

— Двести пятьдесят тысяч золотых червонцев, — повторил Ширяев. — Сумма заоблачная. Но владелец не хочет давать скидку. Говорит, что этот дом ему дорог, как память.

— Он сбрендил! — убежденно сказал Мальцев. — Да за такие деньги можно дворец купить!

Он повернулся ко мне.

— Господин барон, это немыслимо! Не может быть такой цены!

— Так постарайся ее снизить, — улыбнулся я. — Ты же мой торговый представитель. Вот и торгуйся. Даю тебе все полномочия.

Мне надо было любой ценой отвлечь внимание Ширяева. Я чувствовал в его поведении что-то нелогичное, какую-то загадку. Ширяев врал, и мое чутье просто вопило об этом.

Услышав про полномочия, Семен Евграфович гордо выпятил грудь.

— Поторгуюсь, господин барон! — с достоинством кивнул он.

И уже через минуту мой представитель и Ширяев принялись увлеченно орать друг на друга. Семен требовал номер магофона владельца, а Ширяев отбивался, как мог. Развеселившийся Барятинский то и дело вставлял в их ор остроумные реплики.

А я, пользуясь моментом, тихо спустился на первый этаж.

Издали оглядел обе запертые двери и после секундного колебания выбрал левую. Если в доме и есть что-то интересное, то скорее всего, оно спрятано на складе.

Подойдя к двери, я изумленно покачал головой.

Она была не просто заперта, но и защищена охранной печатью, напоминающей печати Ордена Ликторов. Правда, печать была нанесена топорно, неумелой рукой. Но при этом исправно работала.

— Ник, там еще магическая ловушка, — предупредил меня Проныра.

— Ага, вижу, — ответил я. — Сейчас посмотрим, что там!

С магической ловушкой я провозился около минуты. Особой опасности она не представляла — просто Ледяное копье, которое должно было пригвоздить любопытного к стене.

Обезвредив ловушку, я снял охранную печать. Сделал шаг назад и ударил каблуком по замку. Дверь с треском распахнулась.

И тут за моей спиной послышались торопливые шаги — кто-то бежал по лестнице. Я обернулся. Это был Ширяев — он прыгал через ступеньку, бешено вращая вытаращенными глазами.

— Что вы делаете? — выкрикнул Ширяев. Его правая рука нырнула в карман пиджака.

— Никита! — крикнул сверху Барятинский.

Он бежал за Ширяевым, но не успевал.

— Живчик, возьми его! — скомандовал я демону Природы.

Ширяев на бегу вытащил пистолет и направил его на меня. Но одновременно бежать и стрелять у него не получилось.

Гибкие древесные побеги выстрелили из ступеньки и оплели Ширяеву ноги. Посредник споткнулся и кубарем скатился к подножию лестницы.

Грохнул выстрел. Пуля с визгом отрикошетила от стены, выбив облачко меловой пыли и оставив за собой длинную царапину на краске.

Новые побеги мгновенно оплели Ширяева, связав его по рукам и ногам. Длинные иглы шипов вонзились ему в кожу.

— А-а-а! — сдавленно прохрипел Ширяев и умолк.

Его левая нога дернулась и замерла.

Помер, что ли?

— Живчик, ты что, убил его? — прикрикнул я на демона.

— Нет, Ник, — успокоил меня Живчик. — Просто усыпил. Кстати, он сломал руку, когда упал.

— Главное, что не шею, — усмехнулся я.

По лестнице снова загрохотали каблуки — вниз сбежали Барятинский и Семен Евграфович.

— Никита, ты жив? — выкрикнул Барятинский.

— Господин барон! — запоздало откликнулся Семен.

— Я жив, — успокоил я друзей.

Подошел к ширяеву и носком туфли отбросил подальше пистолет, который вылетел из его руки.

— Это он стрелял? — изумленно спросил Семен. — В вас? За что?

— Вот сейчас и узнаем, — кивнул я.

Толкнул сломанную дверь и вошел в помещение склада. Барятинский и Семен Евграфович шли за мной.

Посреди большого пустого помещения ровным штабелем лежали плотные бумажные мешки. Они были чем-то туго набиты.

— Что это? — шепотом спросил Семен Евграфович.

Я пожал плечами.

Маркировки на мешках не было.