Я вбивал руки в тестообразную субстанцию, пока мой наставник... не сломал йо-йо над тазом, и колючая боль... мигом заполнила жидкие кости, мясо, кожу, кровь и мысли.
Чем сильнее я вбивал руки в субстанцию, тем более тягучей она становилась, облегчая боль, а с другой стороны, увеличивая... колючесть. Казалось, что я весь стал жидким, но при этом... наполненным песком, и этот песок – острый, песчинки трутся друг о друга, и он колет, и жжёт.
Потом в таз добавили жидкости, и жжение, но уже другого рода, стало нестерпимым. Тогда наставник дал мне палки и начал меня бить, а я – его. На шесть его попаданий – одно моё. Он быстрее и техничнее. Каждый его удар вызывает в месте попадания взрыв жжения. Первый вариант – парировать, уплотняться. Попадания стали реже, но как будто точнее. Ещё бы, я ему даю возможность отрабатывать технику. Вопрос – кто быстрее устанет? Не вопрос, меняем тактику – атака. Два моих – шесть его… И я понимаю, пока есть жжение, не устану. А значит, задача номер раз – избегать попадания, что означает уменьшение жжения. И оба варианта пока не очень… Наставник быстрее и техничнее, но точно не получает тот допинг жжения... Бей волков, спасай... меня...
Всё же просто, отпускаем на волю тело, сознание... Займём его, хм, рассуждениями о... ну скажем, дуализме Гёте. Как там? Единство и борьба – бам, по наставнику – бам, бам – по ярину, бам, бам, бам... по пару... бам... Не, дуализм здесь точно не играет.
А почему? Где внимание, там и действие. Сознание нужно отпускать в свободный полёт, и всё внимание на тело.
Да, внимание на тело – это усиление жжения. Бам палкой по палке, бам по мне...
Боли нет, есть реакция тела. Телу не нравятся эти ощущения. Ну что, хорошее моё... я с тобой согласен, и я, в принципе, с тобой. Давай прекратим. Как? Как... Первый путь – стать быстрее. Можем? О... можем... ещё можем. Всё? Ну, тоже неплохо. Больно, конечно, но уже легче... Что? Ещё что делать? Видишь, как наставник от наших ударов уходит? Ага, и нам надо так же. О... блин, не работает... Почему? Потому что наши удары не похожи на удары наставника, значит учимся бить так же... О, мы ещё и скорости добавим. Больно. Наставник и от наших правильных ударов уходит, как уходит... Ага... блин, да сколько можно? О... да, мы стали чуть быстрее.
Мы победили? Нет, мы решили отдохнуть. Видимо, мои жиры, белки и углеводы закончились. Каждая мышца получила по паре ударов. Всё болело, но все мышцы... расслаблены. И мы решили лечь спать. Может быть, ночь... Так, ладно, неважно, что с ними. Первым, наверное, нужно включить сознание. Точно, всё же с ним привычнее как-то.
– А-а-а-а-а-а!
Всё тело... болело, ныло, всё тело как отбивная, каждая мышца получила по паре ударов. Всё болело... всё.
Задача номер раз... пф... Что вообще было? Урок номер раз... Тело без сознания – отбивная, тело... телу волю, сознанию место... пф... пф…
А ведь мы... молодцы. Наставник менялся с другими, чтобы меня всего отбить, и я хоть и не совсем технично, но...
Но да, глазки закрываем, да, до комнаты не доползли, но вон я не один у входа лежу. Лежбище тю... леней...
Новый день шикарен. Тело словно прошло через трамбователь и каток массажа, экстремального, конечно, но я как заново родился. Чувствую себя... всего, каждую поющую мышцу, каждое волокно мышцы... Тело говорит – беги! Тело вполне способно говорить, и я даже теперь его лучше понимаю. И даже буду разрабатывать план побега... Нет, это сознание, не тело.
И чего я пою? Не я... тело... Нет, не тело... пф... Хорош уже делиться. Что за биполярное расстройство? Кстати, что такое биполярное?.. Я расстроен. Это... пф... рас... раз... трое... бы... два, итого шесть... Я сейчас тебя на хрен отключу.
Вой вонзается в сон – и я подпрыгиваю. Нет, это наставник толкает меня ногой.
– Вставай. Нам сегодня на охоту, сегодня будет твой первый вой.
Наставник выдал мне копьё – заострённую палку. Длинный кусок вяленого мяса – ну вот откуда они взяли моду мясо сырое сушить... и есть? И мешок с чем-то тяжёлым.
Можно многое забыть, простить многое, что можно. Оказавшись в стае и воя единым воем в унисон. Начинаясь тихо-тихо, практически неслышимое «у-у...» обрастает силой и громкостью. Теряя себя, вплетаешь своё «о-у-у...» в общий вой... во всю свою силу. Слышно, как разные звуки переплетаются в едином звучании. Которое наполняет тебя даже тогда, когда закончилось.
Мы идём по мерцающим лугам редкой цепью, нанизывая всю мелочь на копьё. Пока, наконец, не расходимся настолько, что уже не видно друг друга. Зато я вижу... тварь... точнее, размытый силуэт.
То, что я её силуэт вижу, – я молодец, а то, что она быстрее раз... в дцать…
Никогда ещё я не сжимал своё оружие с такой... решительностью. Это как выйти против приближающегося поезда с большим удобным газовым ключом – очень опасное оружие против... кого-нибудь, ну вплоть до медведя... наверное. С удовольствием сойду с пути.
Носок в землю, выбиваю ямку, упираю в ямку копьё. Копьё... не рогатина, маловато да и тонковато. Наклон острия и присесть... Пф... мимо. Копьё в щепки, меня откидывает в сторону. Я замечаю только лоснящийся переливами бок... животины, то ли лошади, то ли... хищной лошади. Тяжёлая, зараза. Набранная скорость откинула меня метров на десять, переломав, поди, всё, что могла переломать. Пока я этого не чувствую. Шок.
В последний момент тварь отвернула свою пасть от меня, чтобы не налететь на копьё, и сейчас пронеслась мимо, разворачивается... Делов-то на три вдоха... и один кухонный нож, ржавый, если почищу... Если бы нож мог что-то чувствовать, перспективу быть отполированным он бы не оценил. Нет их, перспектив. Одни…
Вдох... Тварь заворачивает... Выдох… Завернула... Вдох... Чёрно-красный сгусток набирает скорость. Выдох. Размазывается в воздухе. Вдох мой последний... ещё чуть-чуть подлиннее – и я прыгаю в сторону... в тщетной надежде... Выдох... Бам…
Щёлк – клыки сомкнулись вокруг меня. Боли нет, только темнота... и туннель, куда уехал этот поезд... Варианты? Идти на свет...
– Молодец какой, – хвалят меня на том свете. – Красивый. Ага, смотри, какая шкура... И здоровый, вон клыки какие. Ага, вон пара чуть не перекусил.
Я лежу. Рядом лежит хрипящее... тело, лоснящаяся... тварь, и охотники наматывают ей на морду верёвку, хлопают по крупу, как будто эта тварь не паровоз смерти, а какая-то коза... или козёл ездовой... способный откусить башку.
Да, я уже понял, это не меня хвалили, но факт, что я жив, лучше факта наличия аплодисментов. А вот факт, что я тут живец... Не факт, конечно, но так похоже на правду, что и не требует уточнений. Тут же как? Ну, в моей жизни. Либо ты достаточно сильный и живой, либо...
Я встал... Нет, попробовал сесть... Нет.
– Лежи, сейчас носилки соорудим, в логово поедем, – ласково сказал охотник. Почему ласково? А почему бы и нет?.. Люди же.
Меня замотали бинтами, палками, чем-то намазали. Ага, всё из моего тяжёлого рюкзака, в том числе и носилки... Короче, я оказался запасливым паром, целиком и полностью готовым к эвакуации в любых условиях. Не готов был к тому, что мои носилки привяжут к твари и моё «поедем» будет слегка кочковатым.
Я или хорошо отделался, или тут мази хорошие, буквально через... неделю уже сам ходил, ну и сам уже дело делал, самое лёгкое... вроде как. Ту хрень, что я в тазу мешал, нужно намазывать на камни – стену вокруг логова. Эта хрень не даёт ямам боли проникать в логово.
Это жгущаяся, вызывающая агрессию и желание подраться хрень, которую нужно втирать в камни стены. Меня хватает на час примерно, потом я палкой бью Сашку. Сашка – это такое бревно, вкопанное перед входом в логово. Уж зачем... его я тоже мазал хренью? Час мажешь хрень, час бьёшь Сашку – это я сам так это бревно назвал, в память о том Шаше, догадавшемся сюда попасть...
За неделю всю стену я намазал, под конец, видимо, уже привык – жжение ощущалось слабее. Я его даже с потоком прогнал по всему телу. И по моим ощущениям, и поток, и жжение способствовали моему восстановлению.
