То, как ее тело прижимается к моему, пьянящий, дезориентирующий, чертовски возбуждающий запах слив, персиков и каких-то сладких цветов в ее духах… это слишком насыщено. Весь этот вечер слишком, блять, насыщен.
Талия монополизировала мое внимание с тех пор, как ступила на землю Tortugo. Сначала мое внимание привлекли не ее большие формы и не изгибы тела, а ее густые кудри. Я никогда не видел более тугих кудрей, чем у нее. У нее так много волос, что я с трудом могу ухватить их одной рукой. Ее тело — это зрелище, и, как будто этого недостаточно, она уверена в себе, рассудительна и по-своему забавна: странная, саркастичная и немного неуместная, но я за это.
Талия покачивает широкими бедрами, пока мы танцуем, поворачивается вокруг меня и ослепительно улыбается, ее движения чертовски соблазнительны. Музыка сменилась уже пять раз с тех пор, как мы вышли на освещенный танцпол, но я не могу заставить себя отвести ее обратно в кабинку.
Я держу ее за руку, наблюдая, как она кружится вокруг меня. Все мужчины в пределах видимости смотрят на нее, в их глазах горит безудержное вожделение. Они взывают к ней. Некоторые даже перестают двигаться, не в силах оторвать взгляд от ее идеального лица. Неудивительно. Она прекрасна — мощный магнит, притягивающий внимание, повелевающий комнатой. Мои руки обхватывают ее талию, моя хватка почти собственническая, созданная с одной целью — передать сообщение: она со мной, так что отвалите на хрен.
Талия проводит пальцами по моим волосам, цепляясь за густой клубок. Другой рукой она ласкает мой затылок, наэлектризовывая каждое нервное окончание в моем теле.
— Тебе нужен перерыв, — говорю я, сжимая грудь. — Мне нужен перерыв.
Я еще не дошел до отметки «не дышать», но когда она так близко, так защитно обнимает меня, мне хочется сорвать с нее одежду. Но в то же время я не хочу этого делать. С ней слишком весело, чтобы трахнуть и забыть.
Она поворачивается на шпильке, берет мою руку в свою и переплетает наши пальцы, как будто делала это уже тысячу раз. Дрожь, которую вызывает этот жест, не просто скользит по моему позвоночнику — она проникает глубоко в мои гребаные кости. Мы протискиваемся сквозь толпу, я — как ее тень-переросток, оглядывая всех, кто достаточно нагл, чтобы украдкой взглянуть на нее.
Ее золотистая кожа блестит под галогенными лампами, проверяя мою решимость, когда она опирается локтями на прилавок. Плавный изгиб ее шеи блестит от пота, умоляя обратить на него внимание. Добавьте к этому сладкий аромат ее духов, и я едва сдерживаюсь, чтобы не наклонить голову и не провести линию поцелуев с горла до ее уха. Я бы не остановился на этом. Последовали бы еще поцелуи, выше, ниже… везде.
— Кайпиринья? — Я обхватил ее руками, вцепившись в барную стойку, мои пальцы впились в твердое дерево. — И стакан лимонада, чтобы ты не обезвожилась.
Она кивает, проводя щекой по плечу. Она дышит быстро, короткими вдохами, ее грудь вздымается и опускается, подчеркивая ее большую грудь и усиливая мою борьбу. Чего бы я только не отдал, чтобы зарыться лицом в ложбинку между этими сочными сиськами.
Двадцать минут ее тела, прижатого к моему, ее улыбки, темных глаз и маленьких рук, перебирающих мышцы на моей груди, и я уже знаю, что от нее будет труднее всего избавиться. Тем более что я не планирую делать шаг.
Ночь с ней была бы незабываема, но мой мозг говорит мне, что это будет чертовски пустой тратой отличной подруги в будущем.
Через десять минут мы снова в кабинке, напитки в руках. Только без лимонада. Талия выпила половину, а потом заставила меня выпить остальное. Делить стакан, прижиматься губами к ободку в том же месте, где несколькими секундами ранее были ее губы… это было интимно.
Между нами происходит что-то интимное.
Весь этот гребаный вечер слишком интимный.
Нико и ЭмДжей — единственные двое за столом, но разговоров не так много. Она уже подвыпила, открыто падает в обморок на моего младшего брата, как девяносто девять процентов женщин, но независимо от того, насколько она привлекательна или доступна для траха, Нико не хочет к ней прикасаться. Он, мягко говоря, привередлив. У него есть определенный тип женщин, на которых он смотрит дважды, и ЭмДжей не совсем подходит.
В течение следующего часа мы с Талией не существуем за пределами нашего маленького пузыря. Только мы в центре переполненного зала. Мы танцуем, делая короткие перерывы, пока вскоре после часа ночи она не отправляется домой, чтобы зарядить свои батарейки перед началом работы в семь.
Чертовски жаль. Я давно так не веселился…
***
Когда я позже забираюсь в постель, то улыбаюсь. Никогда не получал удовольствия от простого общения с девушкой, но с Талией разговор не требует усилий. Никаких неловких молчаний, никаких неудобств — что, черт возьми, мне теперь сказать?
Мой первоначальный стояк до сих пор не утих, но я рад, что сдержался, обуздал свое желание и не попытался трахнуть ее сегодня вечером.
Хотя это было нелегко.
Некоторые женщины обладают редкой, своеобразной способностью в считанные секунды поставить мужчину на колени, не используя при этом никаких соблазнительных приемов. Талия — одно из таких загадочных созданий.
Я рассматривал этот феномен в течение многих лет, наблюдая, как мои друзья теряют голову от женщин после одного вечера. Иногда даже раньше. Моя теория проста: химия. Женщины выделяют феромоны разной силы и уровня. Те, что без труда плавят наши мозги, излучают более мощные феромоны.
Наверное, в этом все дело.
Иначе как объяснить мгновенное притяжение? В мире полно красивых девушек, но одного милого личика недостаточно, чтобы возбудить мужчину до состояния чертовой лихорадки. Особенно без физического контакта.
Когда я подошел к Талии в баре, я уже был на взводе. Должно быть, это действительно химия в действии. Она даже не смотрела на меня в тот момент, но я почувствовал запах ее духов, увидел ее гладкую кожу, купающуюся в светодиодных лампах, и фокус-покус, престо чанго, гребаная абракадабра… переключатель в моей голове, отвечающий за сексуальные фантазии, щелкнул, наполнив мое сознание эротическими образами.
Я отлично справился с их отключением. Найти дырку для члена — не проблема, но найти хорошего друга каждый день не получится.
ГЛАВА 5
Тео
Вместо того чтобы вытащить свою ленивую задницу из машины, Нико сигналит возле моего дома в одиннадцать утра, выводя из себя соседей и меня тоже. Особенно когда я выхожу из здания и обнаруживаю его за рулем своей новенькой игрушки.
— Выпендрежник, — насмехаюсь я, зная, что его окно опущено, поэтому он слышит меня громко и отчетливо. — Что случилось с Porsche?
— Продал. — Он пожимает плечами, надвигая на глаза очки-авиаторы. — Мне не понравилось, как он управляется.
Конечно, не понравилось. Пять лет назад этот самодовольный сукин… ну, я не могу так сказать, учитывая, что его мать — также моя мать, ездил на старом Форде, а теперь 718 Cayman GT4 управляется недостаточно хорошо. К счастью, кроме нытья по поводу своих дорогих машин, Нико не изменился с тех пор, как стал банкиром.
Пусть попробует. Все шесть его братьев вбили бы здравый смысл в его дурную голову.
А я бы нанес первый удар. С удовольствием.
Я огибаю белоснежный матовый Mercedes G-Wagon, любуюсь двадцатидвухдюймовыми колесными дисками и черной отделкой, затем распахиваю дверь со стороны водителя.
— Вылезай. Я поведу.
Он ухмыляется, отстегивает ремень безопасности и забирает мои клюшки, запирая их на заднем сиденье. Я устраиваюсь поудобнее за рулем и выжимаю все дерьмо из двигателя V8.
Это может еще больше разозлить моих соседей.
— Если ты думаешь, что купить мне на день рождения, то вот это, — я похлопываю по рулю. — Будет классным подарком.
Честно говоря, он бесплатно распоряжается моими деньгами. Каждый пенни, который я откладываю, переводится Нико, который удваивает, утраивает и, черт возьми, удесятеряет мои сбережения в мгновение ока. У него всегда была склонность к цифрам. Смешайте это с его аналитическим умом, и вы получите одного из лучших биржевых маклеров на Западном побережье. Я больше художник, если, конечно, создание видеоигр можно считать искусством. А если и нет, то какая разница? Деньги отличные, и в каком-то смысле я останусь молодым до самой смерти.
