Люди стоят вокруг нас четверых, бормоча себе под нос, и смотрят на эту сцену, так же как и я. Я быстро подсчитываю, сколько выпила Талия с момента нашего приезда. Три. Не может быть, чтобы она была пьяна в стельку и не способна здраво мыслить.

Ашер выпрямляется, его лицо приобретает слабый оттенок фиолетового.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

— Со мной? — Талия топает вперед. — Со мной? Что с тобой не так? Я могу назвать десяток женщин, которые с радостью трахнут тебя, так почему ты преследуешь тех, кто не хочет твоего члена?

— Просто… оставь меня в покое, черт возьми. У тебя, мать твою, не все в порядке с головой.

— Это говорит мудак, который подсыпал что-то в напиток, — огрызается она, снова толкая его.

По моему позвоночнику пробегает холодная дрожь, и я обмениваюсь напряженным взглядом с Нико.

— Ты это видела?

Талия поворачивается ко мне, ее плечи опускаются, и она медленно кивает.

— Да, у бара. Он подсыпал таблетку в этот напиток. — Она машет пустым стаканом перед моим лицом.

— Я этого не делал! — буркнул Ашер, ерзая на месте и озираясь по сторонам в поисках кратчайшего пути к отступлению.

Ни Нико, ни мне не нужно больше подтверждений, но Логан оказывается быстрее. Он выныривает из ниоткуда, отводит руку назад и со свистом проносит ее по воздуху, чтобы обрушить на челюсть Ашера. Кровь хлещет изо рта ублюдка. Талия отходит в сторону как раз вовремя, спасая свое платье от пятен крови.

Шон присоединяется к нам тремя точными ударами позже, выныривая из толпы, чтобы помешать Логану выбить зубы Ашеру.

— Хватит. Мои парни займутся этим, хорошо? — Он забирает стакан у Талии. — Им понадобятся твои показания.

Она кивает, уже не в боевом режиме, когда я отвожу ее в сторону, подальше от возбужденного ропота толпы.

— Пообещай мне кое-что, — говорю я, когда мы огибаем здание, чтобы дождаться копов. — В следующий раз, когда случится подобное дерьмо, скажи мне. Я не хочу, чтобы ты лезла кому-то на рожон. Он мог причинить тебе вред.

— И тогда ты бы сломал ему руки, верно?

— Я серьезно. Найди меня и дай мне разобраться с этим.

Она прижимается к моей груди, чтобы обнять меня, как будто это самая естественная вещь в мире.

— Я обещаю.

***

Ближе к двум часам ночи Талия прижимается ко мне на диване, ее голова удобно ложится на мое плечо, и она начинает дремать.

Дом давно очистился от гостей. Две патрульные машины, прибывшие на место происшествия, подпортили вечеринку. Тем более что полицейские начали брать показания у всех, кто утверждал, что видел, как Ашер подливал что-то в напиток.

Его доставили в участок в наручниках, но Шон сказал, что, скорее всего, к рассвету он выйдет на свободу без каких-либо обвинений. Талия бросила единственную улику в лицо Ашеру, и копы не нашли у него никаких наркотиков.

Остались только три брата Хейс, Джек и несколько друзей, которые пили, танцевали или целовались там, где, по их мнению, никто не видит. Нико уже ушел. Он отвел высокую брюнетку наверх двадцать минут назад, но не раньше, чем сообщил нам, что гостевые спальни свободны.

Мы с Талией взяли с собой сумки для ночевки, зная, что в такой час мы ни за что не потянем такси.

Я похлопываю ее по бедру, когда она перестает играть с моими пальцами — явный признак того, что она засыпает.

— Я покажу тебе, где ты будешь спать сегодня. Только позволь мне сначала взять сумки.

Я собирался оставить ее в гостевой спальне и присоединиться к братьям, чтобы выпить еще несколько бокалов пива, а потом спать в соседней комнате, но передумал, услышав один вопрос из ее уст. Тем более что она спрашивает, выйдя из ванной комнаты в коротких шортах и майке.

— Мы можем хотя бы обняться?

Да, блять.

Подожди…

— Хотя бы?

Она пожимает плечами, отмахиваясь от вопроса.

Я мог бы потребовать ответа, но, по правде говоря, я не готов его услышать. Я не готов к тому, что она признает, что хочет меня так же сильно, как и я ее, потому что если я это сделаю, то уже не смогу остановиться. Никакого отступления и никакого притворства, что я могу держаться подальше и сохранить нашу дружбу.

Несмотря на то, что вчера вечером мне было тесно на диване, я хорошо выспался впервые с тех пор, как она заболела гриппом. Безумие, как быстро я пристрастился к тому, чтобы прижимать ее к себе по ночам.

Три ночи. Это все, что потребовалось, и каждую ночь, проведенную без нее, я ворочаюсь и ворочаюсь, словно в припадке, испытывая дискомфорт от того, что ее волосы не щекочут мне шею или ее локоть не впивается мне в ребра.

Талия запрыгивает под простыни, а я раздеваюсь до боксеров и забираюсь рядом с ней. Я притягиваю ее теплое тело ближе, вдыхая успокаивающий аромат ее шампуня. Она ловит мою руку, удобно устроившуюся на ее животе, и начинает забавляться с моими пальцами. Я закрываю глаза и улыбаюсь, как кот, опрокинувший аквариум, положив подбородок на макушку ее головы.

Это слишком интимно для друзей, так почему же мне кажется, что это правильно?

— Могу я спросить о парне, которого побил Логан? — шепчет она.

Я обдумываю ее слова, удивляясь тому, что мои мышцы остаются свободными, а в голове не возникают образы, которые будоражат меня, пока она прижимается ко мне.

— Вкратце? Мы познакомились в колледже и придумали классную идею для игры. Я занимался художественной стороной проекта — анимацией и всем остальным. Кай занялся программированием. Мы три года совершенствовали проект, а когда он был готов, он взломал мои серверы, стер все следы моего участия, затем продал игру тому, кто больше заплатит, и заработал миллионы.

— Мне очень жаль… — произносит она, сжимая мою руку. — Но я рада, что помогла тебе до того, как ты сделал то, о чем потом будешь жалеть.

— Я тоже. Хотя я, наверное, никогда об этом не пожалею. — Я прижимаюсь губами к ее голове. — Спи. Ты, наверное, устала.

Она придвигает свою идеальную попку ближе, пока мы почти не сливаемся воедино, затем поднимает наши руки и ложится щекой на мою ладонь, наши пальцы переплетаются.

— Спокойной ночи, — шепчет она.

— Спокойной ночи, omorfiá.

Она отключается через несколько минут, но мне требуется гораздо больше времени, чтобы заснуть. Я думаю.

Много и долго думаю.

Если единственным шагом к тому, чтобы выбросить странную дружбу в окно, является поцелуй и дикий секс, почему я не делаю шаг? Мы спим в одной постели, принимаем ванну вместе и каждый день обнимаемся на диване. По сути, мы пара, за вычетом самого приятного…

Час спустя я уже уверен, что получил ответы на свои вопросы, поэтому закрываю глаза и позволяю себе уснуть.

ГЛАВА 20

Талия

Тео нет в постели, когда я просыпаюсь около полудня.

Несмотря на то что я проспала десять часов подряд, у меня не болит голова, хотя обычно она болит, если я слишком долго лежу в постели. Наверное, на этот раз моему организму нужен был отдых.

Я беру сумку для ночевки, быстро принимаю душ и одеваюсь. Я взяла с собой нижнее белье на сегодня, но кружевные стринги оставила в сумке.

Мне надоело ждать, пока Тео сделает шаг.

Он мне нужен.

Я хочу его.

И я готова выяснить, на одной ли мы волне, потому что напряжение слишком велико. Он не знает, что я почувствовала его губы на своем затылке прошлой ночью, когда он думал, что я заснула. Он не знает, что я чувствовала, как его большой палец ласкает мою щеку, и как он постоянно притягивал меня ближе, каждый раз целуя мое плечо.

Он не знает, что я тайно влюбляюсь в него.

И я не думаю, что он понимает, как сильно я ему дорога.

Когда я выхожу из ванной комнаты гостевой спальни, мои волосы мокрые и прилипли к шее. Верхушки моих грудей выглядывают из выреза моего короткого голубого летнего платья.

Тео прислонился к двери, в руке у него телефон. Он убирает его, а расширившиеся зрачки блуждают по моему телу.

— Доброе утро, соня. Я уже начал беспокоиться, что ты впала в кому.