Джаз фыркает, и мои глаза расширяются.

— Эй! Ты же сказала, что не будешь осуждать.

— Я не осуждаю, детка. — Заверяет Джаз. — Просто это должно быть основным требованием к любым отношениям. Сексуальным или иным. Я не имею в виду, что он должен делать все для тебя каждый раз, но хотя бы часть времени…

Я нахмурилась. Это определенно не описывает мою сексуальную жизнь с Нейтом. Ему нравилось все делать формально — немного прелюдии, чтобы разогреть меня, а потом сразу переходить к той позе, в которой он хотел меня трахнуть. Обычно миссионерская, иногда я сверху, а иногда и сзади.

При мысли об этом в памяти всплывает образ Валери, стоящей на руках и коленях на кровати, и я вздрагиваю.

— Я думаю, может быть, парень, который говорит грязно, тоже, — признаю я, пожевав нижнюю губу. — Например, который заставит меня описать, чего я хочу. И попросить об этом. — Даже будет умолять об этом, думаю я, сжимая бедра, но пока не готова произнести это вслух.

Джаз усмехается.

— Обещаю, никакого осуждения. Но опять же, в этом нет ничего безумного. Ты все еще в низших лигах сексуальных фантазий, Шарлотта.

Я разочарованно выдыхаю.

— Ладно, хорошо. Тогда что для тебя считается сексуальной фантазией?

Она смеется над этим.

— Много чего. Но что, если я просто покажу тебе?

Я хмурюсь.

— Я не знаю, если…

— Не сама лично. — Джаз поднимает бровь. — Хотя ты очень сексуальна, Шарлотта. Горячее, чем ты себе позволяешь.

— И что? — Я допиваю вино и немного неуверенно ставлю бокал на кофейный столик. Комната как будто немного накренилась, и все ужасные ощущения, которые я испытывала раньше, размылись и смягчились. Мне пора ложиться спать. Я рада, что это случилось в пятницу вечером, по крайней мере, мне не придется завтра идти на работу с похмельем или брать больничный, чтобы восстановиться… с чем мне никогда раньше не приходилось сталкиваться. Я никогда так не напиваюсь.

Еще одна вещь, в которой я могу обвинить Нейта.

— В центре города есть секс-клуб, в который я уже ходила. — Говорит Джаз так же непринужденно, как если бы рассказывала о новом ресторане, который мы могли бы попробовать, и я смотрю на нее.

— Ты была в секс-клубе? Я думала, они существуют только в кино.

Она смеется.

— Нет, детка, они точно существуют. И этот тоже уникальный.

— И чем же? — Я морщу нос и откидываюсь на спинку дивана, пытаясь понять, смогу ли я заставить комнату перестать крениться в ту сторону. Не думаю, что мне нравится быть пьяной.

— Там все носят маски. — Джаз ухмыляется. — Это абсолютно анонимно, поэтому туда приходят самые разные люди — те, кто обычно не хотел бы, чтобы их видели в таком месте. Доктора, адвокаты, знаешь ли. Люди, которым есть что терять, но которые хотят где-то поработать над своими извращениями.

— И это просто свобода действий? — Мой пульс участился, и я чувствую беспокойство при этой мысли, но также и что-то другое. Чувство любопытного возбуждения. Меня заводит эта идея. Мысль о том, чтобы заняться чем-то с совершенно незнакомым человеком в маске, звучит дико и импульсивно, такого я еще никогда не делала. Но я начинаю задумываться, не упускаю ли я что-то, будучи такой зажатой. Если бы за последние пять лет я могла получить всевозможные удовольствия, это бы уберегло меня от того, чтобы быть облапошенной кем-то вроде Нейта.

— Нет, абсолютно нет, — твердо говорит Джаз. — Есть правила. Они спрашивают каждого нового человека о его фантазиях, о его ограничениях и дают тебе браслет, который будет соответствовать тому, что ты ищешь. Все носят их и знают, что они означают, так что никто не делает и не просит делать то, что ему не по душе. И каждый должен предоставить последние результаты анализов от врача. Все, у кого есть постоянное членство клуба, должны периодически обновлять их. А при сексе обязательно используются презервативы. Так что это тоже безопасно. Они относятся к этому очень серьезно.

— Я…вау. — Я прижимаю руку ко лбу, пытаясь осмыслить все, что происходит под воздействием алкоголя. — Это очень много. Похоже, ты там часто бывала.

— Несколько раз. — Джаз ухмыляется. — Без осуждения, помнишь?

— Никакого осуждения, — повторяю я. — Просто я не ожидала этого.

— Хочешь пойти? — Ухмылка все еще красуется на ее лице. — Мы могли бы пойти в следующие выходные. Пятница и суббота — отличные вечера.

Я колеблюсь. Не могу поверить, что я вообще об этом думаю. Но я думаю о том, что видела в телефоне Нейта, о фотографии Валери, обо всех этих грязных текстовых сообщениях. Все то, о чем он просил ее, и бог знает скольких других женщин, о чем он даже не упоминал мне, что мог бы захотеть.

— Считай это местью. — Говорит Джаз с ликующим выражением лица. — Нейт все это время изменял тебе и давал взамен посредственный член. Теперь ты можешь реализовать свои фантазии с кем-то другим. И пока он будет сожалеть о том, что потерял тебя и вашу совместную жизнь, ты узнаешь о себе много нового.

Я действительно хочу отомстить. Под дымкой вина я все еще чувствую, как во мне кипят обида, смущение и гнев. И как бы возмутительно все это ни звучало, мне любопытно.

— Если мне не понравится, мы можем уйти? — Нерешительно спрашиваю я, и Джаз кивает.

— Конечно, — заверяет она меня. — Если тебе будет некомфортно, мы сразу же уйдем. Я даже не буду ни с кем ничего делать, если тебе от этого станет легче. Я просто останусь рядом с тобой, — обещает она. — И буду ждать тебя, пока ты найдешь какого-нибудь горячего парня, который начнет воплощать в жизнь все твои самые смелые фантазии.

— Сомневаюсь, что я собираюсь что-то делать, — предупреждаю я. — Но да. Пойдем. Я хочу посмотреть, на что это похоже.

Взволнованный визг Джаз заставляет меня улыбнуться впервые с тех пор, как я увидела сообщения, высветившиеся на телефоне Нейта Это будет приключение. И я доверяю Джаз, что она проведет меня через него. Не думаю, что я открою что-то новое о себе, но…

Всегда есть шанс. И я готова начать новую главу.

ИВАН

Если бы кто-нибудь из моих братьев когда-нибудь увидел, где я живу, он бы пришел в ужас. Не то чтобы в этом было что-то плохое, как мне кажется. Дом, который я купил несколько лет назад, достаточно милый, двухэтажный дом в стиле Среднего Запада, вписывающийся в остальной район, с достаточно большим подвалом, чтобы я мог полностью оборудовать его всем необходимым для работы. Я купил его за наличные — чем меньше бумажных следов, тем лучше, — и зарегистрировал все, что нужно, публично, под вымышленным именем. Если бы моя семья хорошенько покопалась, то, наверное, смогла бы выяснить, кому он принадлежит, но я замел следы настолько хорошо, насколько смог. А это чертовски хорошо.

Как я уже говорил, я крыса, которую трудно поймать.

Верхние уровни моего дома выглядят как обычный дом в пригороде Чикаго. Чисто, аккуратно, прилично обставлено. По меркам моих братьев, я живу в лачуге, но меня это вполне устраивает. В городе у меня есть более шикарная квартира, куда я вожу женщин, если хочу привести кого-то «домой» на ночь. Но это место — только для меня. Больше никто сюда не приходит. Никто больше не знает, где оно находится. Мое личное логово.

Верхний этаж может выглядеть как обычный дом, но подвал — как что-то из «Матрицы». От стены до стены экраны компьютеров и различной техники, мигающие неоном в темноте. Я опускаюсь в свое кожаное игровое кресло, откидывая голову назад, подхожу к одному из экранов и вхожу в систему под псевдонимом.

Все мои различные интернет-персоны сильно закодированы и защищены так надежно, что для того, чтобы взломать их и раскрыть мою настоящую личность, потребуется кто-то настолько же хороший, как я сам. И очень немногие хакеры так хороши, как я.

Я хорош в трех вещах. Насилие, технологии и секс. Первые две часто взаимодействуют друг с другом. Вторые две — иногда. Первая и последняя — никогда. Это единственная область моей жизни, где я считаю себя хорошим человеком. Да, человек с темными и девиантными вкусами. Но не тот, кто когда-либо причинит боль женщине.