— Нет, — Динка с улыбкой покачала головой. — Вас четверых я не променяю ни на что. Даже если бы мне предложили жить во дворце и каждый день кататься на карете, я бы вас не отдала!

Она с нежностью посмотрела на варрэна, а он поднес к губам ее руку, которую держал в своих ладонях, и нежно коснулся губами кончиков пальцев, обтянутых перчаткой.

У Динки внутри все затрепетало. В этом жесте было столько любви, сколько она за всю свою жизнь не получала.

— Приехали! — послышался окрик кучера, и карета остановилась.

Шторос выскользнул из узкой дверцы, даже не задев проем своими широкими плечами. Динка предусмотрительно подобрала подол длинного платья, наклонила голову и ухватилась за его протянутую руку.

Они оказались посреди огромной площади. Прямо перед ними стояло величественное каменное здание, поражающее воображение своим убранством. Входную арку, через которую мог пройти великан высотой с дом, подпирали колонны, выполненные в виде скульптур прекрасных обнаженных мужчин и женщин. На втором этаже витражные окна, выложенные разноцветным стеклом в виде картин, чередовались с балкончиками, украшенными резными ограждениями. На крыше здания по четырем ее углам сидели каменные скульптуры диковинных птиц с женскими головами.

К дверям прекрасного здания один за другим подъезжали экипажи, из которых выходили нарядные, словно королевы, женщины со своими кавалерами.

— Это театр? — шепотом спросила Динка, прижимаясь к его боку от растерянности.

— Думаю, что да. Пошли? — Шторос предложил ей свой локоть, как делали это остальные кавалеры, выходя из экипажей и направляясь в театр.

Динка аккуратно положила свою ручку в белой перчатке ему на предплечье, стараясь не цепляться за него и выглядеть непринужденно, и кивнула головой.

Внутри все оказалось еще роскошнее, словно они попали в настоящий дворец. Динка почему-то думала, что театр — это что-то вроде сарая с помостом, где желающие стоят и смотрят на этот помост. Только вместо казни там разыгрывают сказку. Но на самом деле все оказалось куда как роскошнее.

Сразу при входе их ожидал лакей, который проводил их к столику приема оплаты. Спектакль стоил целый серебренник с каждого человека. А сразу за столиком открывался огромный мраморный зал с высокими лепными потолками и стрельчатыми окнами. С потолка свисали огромные хрустальные люстры, искрящиеся в солнечных лучах. А по обе стороны зала начинались широкие мраморные лестницы, изогнутые дугой и покрытые красными ковровыми дорожками.

По центру зала прогуливались парами дамы с кавалерами. Некоторые пары встречались, заводили недолгий разговор и снова расходились.

— Я чувствую себя неловко, — шепотом сказала Динка. — Словно из хлева прямо во дворец попала.

— Из хлева, говоришь? — задумчиво протянул Шторос, огляделся и уверенно повел ее в противоположную сторону зала. Динка сразу и не заметила, что там вместо стены огромное зеркало, в котором отражались все посетители театра, прогуливающиеся в фойе. А не догадываясь, что перед ней зеркало, она не сразу узнала себя. Лишь увидев отражение Штороса, она поняла, что они стоят перед зеркалом, и в этом зеркале видно, что они со Шторосом со стороны смотрятся настолько же пышно и величественно, что и все остальные.

— Ну как? Поверила теперь, что ты словно настоящая принцесса? — спросил Шторос, хитро улыбаясь. — Держу пари, любая из этих дам потратила на подготовку вдвое больше времени, чем ты.

— Только внутри я себя все равно чувствую собой, — улыбнулась ему Динка.

Она хотела сказать еще что-то, но тут на верхних ступеньках обеих лестниц появились лакеи и одновременно зазвонили в колокольчики.

Посетители театра потянулись к распахнувшимся справа и слева дверям в сердце театра. Но Шторос придержал Динку, шагнувшую было вслед за всей публикой.

К ним подошел лакей в белом камзоле, расшитом золотистыми нитками и кивком предложил следовать за ним на лестницу, покрытую красной ковровой дорожкой.

Динка вопросительно взглянула на Штороса, но тот лишь удовлетворенно кивнул.

Когда лакей распахнул перед ними тяжелую дубовую дверь на втором этаже, Динка ахнула от изумления. Они стояли на небольшом уютном балконе, с которого открывался изумительный вид на полукруглую сцену, скрытую тяжелым бархатным занавесом, углубление в полу под сценой, в котором сидели музыканты с инструментами, названия которых Динка не знала, и на ряды кресел, в которых располагались гости в пестрых нарядах, похожие на больших заморских бабочек. Дверь за ними закрылась и они остались наедине. Динка встала у самых перил балкона, жадно разглядывая все вокруг. Шторос встал позади нее, положив руки на перила по обе стороны от нее. И Динка вдруг остро ощутила его близость, тепло его тела, его дыхание на макушке…

— Нравится? — спросил он, наклоняя голову и прислоняясь щекой к ее виску.

— Очень нравится! — выдохнула Динка. — А тебе?

— Знаешь, люди удивляют меня все больше. Когда мы только оказались в этом мире и увидели убогие деревеньки, где крестьяне проводят свою жизнь в обнимку с мотыгами, я думал, что люди ничтожнейшие создания из всех, кого я встречал. Но сейчас я готов изменить свое мнение. Каменные дома, подземная канализация, огнестрельное оружие, корабли под парусами, театр… Какие еще чудеса скрывает мир людей? И если бы вдруг мне предстояло выбрать жить в моем мире или в мире людей, я не уверен, что выбрал бы свой собственный мир.

Динка вздохнула. Свой родной мир она никогда не видела, но и мир людей она открыла только сейчас. Девятнадцать лет вся ее жизнь была в обнимку с мотыгой.

Прозвенел второй звонок. Люди заканчивали устраиваться в своих креслах. Музыканты вразнобой издавали звуки, настраивая свои музыкальные инструменты.

— Хочешь присесть? — спросил Шторос. — С кресла тоже все прекрасно видно. Я попросил дать нам самые лучшие места.

— Да, давай сядем, — Динка вдруг ощутила, что она устала. День был такой длинный, столько событий приятных и не очень. И Шторос, с которым они успели поссориться, помириться и пойти на свидание, так бережно держит ее за руку.

На балконе вместо отдельных кресел с подлокотниками был установлен уютный диванчик с бархатной обивкой красного цвета. Шторос усадил Динку, помогая ей расправить пышное платье и устроился рядом. Динка подвинулась поближе и прислонилась к его боку, позволяя обнять себя за плечи. Как же хорошо, как уютно тут с ним. Наблюдающие за всем происходящим, и скрытые от посторонних глаз, они словно оказались на небесах рядом с богами. Внизу ходили служители с металлическими колпачками на верхушках длинных жердей. Ими они одну за другой гасили свечи в хрустальных люстрах, погружая зал в темноту.

— А ты веришь в богов? — шепотом спросила Динка, замирая в его объятиях.

— Каких богов? Которые сидят где-то в небе? — с насмешкой спросил Шторос. — Нет, конечно. Не верю.

— Я вот тоже не верю. И в демонов не верила, пока они не разорили мою деревню и не перевернули мою жизнь с ног на голову, — в тон ему отозвалась Динка.

— Ну демоны — это выдуманные существа, а мы — настоящие, — проговорил Шторос.

— Может быть и не на пустом месте выдумали демонов… — задумчиво проговорила Динка. — Может кто-то из варрэнов и раньше попадал сюда, кто-то из людей их видел и потом пересказывал всем. Может и про вас теперь в тех краях будут страшные сказки складывать.

— Может быть, — согласился он.

— А может же такое быть, что есть не только этот мир и тот. Что есть еще какие-то другие миры: третий, четвертый, пятый. Может там обитают боги, и трехголовые змеи, и эльфы, и русалки. Как ты думаешь?

Шторос слегка отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо, а затем с улыбкой взъерошил ей волосы.

— Все может быть. Кто мы такие, чтобы все знать?

Прозвенел третий звонок. Оставшиеся свечи погасили и в зале стало совсем темно, словно в чулане.

— А о чем будет сказка? — спросила Динка.