Дальше все происходило стремительно. Хоегард рванулся в переулок за подводой, Шторос бесшумно открыл дверь, и они с Тирсвадом скрылись в мелькнувшем пятне света. Динка замерла у дверей и, пропустив толику силы в глаза и уши, настороженно прислушивалась и вглядывалась в темноту. Но все было тихо. Внутри здания тоже царила тишина, ни раздавалось ни шума борьбы, ни звуков выстрелов. Из-за угла здания показался Хоегард, ведя на поводу лошадей. Подвода выехала на площадь, и ее деревянные колеса оглушительно гремели по булыжной мостовой в ночной тишине. Динка сжалась от ожидания шума атаки, но из дверного проема беззвучно показались Шторос с Тирсвадом, неся с двух сторон тяжелый сундук. Из тюрьмы послышался какой-то шум и приглушенные ругательства. Но ловить их было уже поздно.

Варрэны закинули сундук на подъехавшую подводу, подперли дверь тюрьмы снаружи заранее заготовленным на подводе бревном. Динка запрыгивала на рванувшуюся с места телегу на ходу. Сундук прикрыли рогожей, а сами опустились на дно подводы по обе стороны от сундука. Со стороны площади слышались крики, звуки выстрелов, топот ног, но они были уже далеко, петляя по узеньким улочкам, ведущим к дальним, самым дешевым, причалам.

— Ну-у, — протянул Джо, когда преследователи потеряли их след и остались далеко позади. — Я немного разочарован. Я предполагал увидеть вас в бою, а вы просто ограбили тюрьму среди ночи.

— Хороший боец не тот, кто бросается грудью на амбразуру, а тот, кто побеждает, — парировал Шторос.

Динка посмотрела на него и отметила, что он выглядит уставшим и опустошенным. Приподнятое возбуждение, которое обычно накрывало мужчин после удачного боя, в этот раз отмечалось только у Джо. Динка видела, как лихорадочно блестят в темноте его глаза и как ему не терпится отпустить еще один колкий комментарий по поводу произошедшего. Но ее мужчины были мрачны и задумчивы.

Сундук занесли на судно, бросив подводу с лошадьми прямо у причала. Матросы забегали по кораблю, отдавая шварты и поднимая паруса. А варрэны, оттащив сундук за кубрик, открыли его и принялись разглядывать содержимое. Расчет оказался верным — все их оружие лежало там нетронутое. Динка радостно выхватила из общей кучи свой десятидюймовый кинжал и повесила его себе на пояс, чувствуя себя вновь уверенной и защищенной. Разобрав свое оружие и укрепив его на себе, варрэны снова сгрудились вокруг сундука.

— Что там? — Динка с любопытством протиснулась между мужскими плечами. На дне сундука лежали два огнестрельных оружия с короткими стволами. Все четверо замерли, глядя на незнакомое им вооружение, как на ядовитых змей.

Динка знала о чем они думают, так как ее терзали те же самые мысли. С одной стороны, прикасаться к огнестрельному оружию было страшно. Непонятно как с ним обращаться. По неведению можно было случайно выстрелить в себя или кого-то из стаи. Но и отказываться от грозного оружия, которое могло дать им преимущество в сражении на галере за свободу Дайма, было глупо. К тому же, они подозревали, что на галере также есть огнестрельное оружие, иначе Дайм бы не дал так просто заковать себя в кандалы.

Варрэны были лучшими бойцами, чем люди, но огнестрельное оружие резко меняло расклад сил не в их пользу. И еще нужно было забрать оружие из сундука потому, что они на корабле были не одни. Отдать опасное оружие капитану или его команде означало поставить себя под угрозу.

— Ну что там интересного? — к ним, насвистывая, приближался Джо. Яхта уже удалилась от берега и на всех парусах выходила в открытое море.

Варрэны переглянулись. Решать надо было быстро, до тех пор, пока Джо не увидел содержимое сундука. Шторос быстро наклонился, бережно взяв обеими руками ружья за рукоятки, а затем распрямился, как пружина, и швырнул опасное оружие за борт.

Что ж, возможно, это было лучшее, что они могли сделать в данной ситуации.

Джо приблизился к сундуку и разочаровано хмыкнул:

— Одни железяки…

— А ты что ожидал увидеть? — спросил Шторос, пытливо вглядываясь в его лицо.

— Хоть бы пара пистолетов завалялась, — вздохнул Джо. — Нам бы они очень пригодились.

Шторос неопределенно пожал плечами и захлопнул сундук.

Динка устало привалилась к задней стене кубрика, пока они укрепляли сундук на палубе и запирали его. Ветер гнал по небу черные тучи, их корабль несся на всех парусах вслед галере, а у Динки не было сил ни переживать, ни радоваться.

Вскоре стали располагаться на ночлег в тесной спальне. Капитан выдал им четыре неудобных тюфяка, набитых соломой.

«Хоть бы без клопов», — подумала Динка, растягиваясь в углу на своем тюфяке. Но в такой тесноте, где пираты лежали на полу бок о бок, можно было не только развести клопов, но и заразиться вшами. Особенно принимая во внимание то, что пираты не утруждали себя мытьем и причесыванием своих беспорядочных косм.

Варрэны устроились вокруг Динки плотным кольцом, исключая даже возможность кому-то из команды приблизиться к ней. Рядом положил свой тюфяк Тирсвад, по обе стороны от него расположились Шторос и Хоегард, тихо перешептываясь между собой.

Динка свернулась калачиком и, завернувшись в свой плащ, мгновенно уснула.

Вокруг все горело. Пламя с ревом взметнулось под самый потолок. Горели кружевные занавески на окнах, разноцветные половички на полу, вышитые покрывала на кроватях. Вся изба была объята огнем. Сквозь стену пожара было видно мечущиеся фигуры, объятые пламенем, но Динка не могла разглядеть их.

— Не-е-ет! — уши заложило от пронзительного крика, и Динка не сразу поняла, что кричит она сама.

С потолка сорвалась пылающая балка и, рассыпая во все стороны искры, рухнула прямо перед ней. Динка на четвереньках выползла из-под стола. Огонь бушевал вокруг: дикий, непокорный, неукротимый. Он облизывал босые ступни, пробегал по растрепанным волосам, скатывался со спины. Динка распрямилась и испуганно огляделась, пытаясь увидеть что-то важное. Что-то, что она навсегда потеряла.

Проснулась она посреди ночи от сильной беспредметной тревоги. Она вскочила со своего тюфяка с безумно колотящимся сердцем и текущими по щекам слезами.

Все трое варрэнов мгновенно оказались рядом.

— Динка, что случилось? — шепотом спросил Тирсвад, взяв ее за руку и сжимая ее заледеневшие пальцы в своей теплой ладони. Но Динка только сотрясалась в беззвучных рыданиях, боясь разбудить спящую команду.

Шторос властно привлек ее к себе и, не говоря ни слова, принялся покрывать поцелуями ее лицо, слизывая языком слезы с подбородка, щек, век. Сзади ее обнял Хоегард, обвив руками ее талию и положив обе ладони ей на живот. Динка прижалась к ним обоим. В темноте спальни все противоречия отступили и они снова сжимали ее в тесных объятиях, как и раньше.

— Не плачь, это всего лишь сон, — прошептал Хоегард ей на ухо, но от этого Динка еще сильнее затряслась в рыданиях. Это не просто сон.

— Дайм, — прошептала она в губы Штороса. — С ним что-то случилось. Плохое. Я знаю это.

— Т-ш-ш, — снова зашептал Хоегард. — Тебе приснилось. Все уже позади.

Он ласково гладил ее по спине, пытаясь успокоить. Но рыдания все набирали обороты, прерываясь тихими всхлипываниями.

— Ее надо на свежий воздух, — прошептал Шторос, подхватывая Динку на руки. Все вместе они вышли на палубу, где Динка, наконец, смогла вздохнуть полной грудью. Тревога сразу отступила.

Шторос поставил ее на ноги у ограждения палубы, а сам отстранился и встал рядом. Хоегард встал с другой стороны, тоже не прикасаясь к ней. Динка поежилась на холодном утреннем ветру, но двое мужчин по обе стороны от нее не обратили на это внимания, вглядываясь в светлеющее на востоке небо, а Тирсвад где-то отстал. Или решил остаться в спальне.

Динка в недоумении посмотрела сначала на одного, затем на другого. Минуту назад они оба сжимали ее в объятиях, покрывая нежными поцелуями, и вот опять стоят по обе стороны, как две ледяные глыбы и даже не смотрят на нее. Или ей это все приснилось?