Его реакция была не совсем такой, какую ожидала Динка. Он тяжелым ударом по затылку вынудил ее разжать зубы, а затем, оскалившись и зарычав, отвесил ей оплеуху такой силы, что в голове у Динки зазвенело. Едва она расцепила ослабевшие руки, он отшвырнул ее от себя так, что она чудом не вылетела со шлюпки и больно приложилась к скамье гребца. А Шторос выхватил из-за пояса кинжал и двинулся на нее.

Динка всхлипнула, потрясенно глядя на Штороса и держась за ушибленную спину. Это был не он! Он бы никогда не ударил ее! Ни один из варрэнов за все время их общения ни разу не поднял на Динку руку. Но это был он! Такой, каким она впервые увидела его — жестокий и безжалостный убийца. Рога обрамляли его рыжую голову, длинные белоснежные клыки вытянулись до самого подбородка, а в глазах, горящих нестерпимым потусторонним светом, Динка увидела свою смерть. Она вновь ощутила себя беспомощной слабой девчонкой, которая оказалась на пути кровожадных демонов. Нет! Не-е-ет! Она не хотела умирать! Не сейчас… Глаза застилали слезы, а страшное чудовище из кошмаров, для которого убить человека все равно, что прирезать домашнюю свинью, неотвратимо надвигалось на нее.

Их дальнейшие разборки прервали остальные варрэны, спрыгивающие в шлюпку один за другим. Динка обнаружила, что давно уже не дышит, когда между ней и Шторосом возникла широкая спина Дайма, загородив ее от разъяренного зверя. Потеряв ее из виду, Шторос то ли забыл про нее, то ли отвлекся, усаживаясь на весла и приготовившись грести. Зато к Динке вернулись силы. А вместе с ними пришла и ярость! Ублюдок! Как он посмел ударить ее! После всего, что она для него сделала, он ее ударил?

Ни за что она больше не позволит себя безнаказанно бить! В кровь плеснуло огненное неистовство, и Динку, словно пружиной, подбросило со дна шлюпки.

— Как ты посмел! — зарычала она в ярости, огибая Дайма и кидаясь с кулаками на Штороса, усаживающегося на место гребца. Но ее перехватил стоявший между ними Вожак.

— Отпусти меня, немедленно! — перекинулась она на Дайма и, вложив в ладони немного силы, оттолкнула его от себя. Дайм отлетел к корме и тяжело рухнул на дно лодки. Шлюпка опасно качнулась, зачерпнув морской воды бортом. Остальные варрэны, в том числе и Шторос, не обратили на падение Дайма никакого внимания. Они смотрели сквозь Динку и Дайма невидящим взором. Все их внимание было устремлено на берег.

Первая шлюпка с матросами и капитаном уже отчалила от корабля и уверенными движениями весел плыла в сторону белоснежного пляжа, усеянного человеческими костями.

Варрэны вообще не смотрели на Динку, словно не видели ее. Дайм поднялся и уселся на скамью гребца, подав знак остальным. Мужчины слаженно налегли на весла. А она почувствовала, что теряет контроль над своей силой, и сейчас лодка полыхнет. Сила плескалась под кожей огненным океаном.

— Мы возвращаемся на корабль! Прямо сейчас! — проорала она, переводя взгляд с одного дорогого ей лица на другое. Но в их глазах она не видела и искорки понимания.

Динка поняла, что ей не удается перекричать вибрирующие в воздухе звуки колдовской песни, укравшей у нее преданных ей мужчин. Ей оставалось только сразиться с источником звука и уничтожить его, либо погибнуть самой.

Динка сжала кулаки и в ярости завизжала не в силах больше выносить это. Огонь потек по ее телу, водопадом скатываясь на дно лодки. Лодка не загорелась только потому, что на дне плескалась вода. Но и вода стала очень быстро нагреваться, обжигая босые ступни. Пламя ласкало ее, обещая забвение, и Динка потеряла связность мыслей, погружаясь в огненный транс.

Первым опомнился Хоеград. Но вместо того, чтобы обнять Динку и помочь ей справиться с вышедшей из-под контроля стихией, как он неоднократно уже делал, он просто обхватил ее поперек туловища и вышвырнул за борт.

После этого варрэны вчетвером налегли на весла, и лодка начала быстро двигаться по направлению к острову.

Едва вынырнув из прохладной соленой воды, Динка взвыла, увидев удаляющуюся от нее лодку. Огненная стихия свернулась внутри клубком. Злость и обида придали ей сил, и она принялась грести, что есть мочи. Но догнать шлюпку, которая уверенно скользила по воде, повинуясь слаженным взмахам четырех пар весел, было непросто. На глаза Динке навернулись злые слезы, но, не замечая их, она продолжала плыть за лодкой.

Она уже поняла, что повлиять на поведение мужчин ей не удастся. В ее силах, разве что, попытаться защитить их от неизвестной опасности. А если не получится, то и погибнуть вместе с ними.

Первая шлюпка с пятнадцатью матросами достигла мелководья, и они начали выбираться из нее прямо в воду. А навстречу им, раздвигая густые заросли выходили странные существа. Это были чудовища с прекрасными женским лицами и соблазнительными обнаженными женскими телами. Вот только вместо волос на головах воинственно торчали жесткие черные перья, вместо рук вокруг туловища были сложены гигантские крылья, а по мягкому песку они ступали безобразными чешуйчатыми четырехпалыми лапами с острыми когтями на каждом пальце. Существа пели, выводя голосами замысловатую мелодию, повинуясь которой мужчины, словно послушные псы, шли вперед.

Динка догнала лодку и уцепилась за борт, во все глаза глядя на происходящее на белом песке залива. К счастью, варрэны снова не обращали на нее внимания и спихнуть обратно в воду не пытались.

Существа бросились на матросов все одновременно. Расправив крылья, девушки-птицы с безобразным карканьем взмыли в воздух и обрушились когтистыми лапами сверху на кучку стоящих перед ними людей. Пение прервалось, и на берегу завязалась потасовка. Хищные полуптицы, размахивающие своими огромными крыльями, загородили весь обзор, и Динке только по звукам оставалось догадываться, что происходит с матросами. Послышались истошные крики людей, и из сгустка мельтешащих крыльев начали вылетать женщины-птицы, каждая из которых несла в когтистых ногах окровавленный кусок человеческого мяса.

Раздумывать было некогда. Пока пение прекратилось, Динке нужно было привести в чувство варрэнов, которые, оставаясь зачарованными, продолжали грести к берегу. Она, не обращая больше внимания на кровавую расправу на берегу, налегла всей своей тяжестью на борт лодки и попыталась ее перевернуть. Лодка накренилась, но устояла. Вес четверых крупных мужчин удерживал ее в равновесии, а поступательное движение вперед затрудняло Динкину затею.

Тогда она решила действовать иначе и, вцепившись руками в борт лодки, закинула на его край сначала одну ногу, а затем, потянувшись, перенесла на нее тяжесть тела и вкатилась внутрь лодки. Динка решила с помощью своей силы вышвырнуть их из лодки, как недавно она швырнула Дайма. Уж на это-то ей сил хватит, а холодное купание должно пойти им на пользу и прояснить мозги.

Динка вскочила на ноги в лодке и, перепрыгнув через ближайшую лавку, оказалась в окружении гребущих варрэнов. А затем, закрыв глаза и сосредоточившись на своих барьерах, она разом сняла всю защиту, выплескивая силу как тогда, внутри змея.

Сгореть им посреди моря не грозит, а дальше будь, что будет. Деревянная лодка в одно мгновение вспыхнула и обратилась в пепел, и Динка уже второй раз за последние мгновения с головой окунулась в холодную воду, смывшую огонь. Она забарахталась, пробиваясь к свету и воздуху, как вдруг ее тело пронзила невыносимая боль.

Едва она вынырнула, острые, словно ножи, когти, впились ей в плечи и верхнюю половину груди и выдернули из воды, как чайка выхватывает из моря трепещущую рыбку. Ее ноги болтались в воздухе, но не находили опоры.

Динка пронзительно закричала, но от ее крика когти только сильнее вонзились в ее тело. Невыносимая боль жаром расходилась от плеч и ключиц вниз. От этого ощущения она не соображала, что происходит вокруг, не чувствовала больше ни воды, ни огня. Лишь режущие тело кинжалы и воздух, обжигающий легкие криком.