— А давай тоже напьемся, — озорно хихикнула Лада. — Ты пила раньше вино?

— Доводилось, — осторожно ответила Динка, припоминая распитие вина вместе с Мутным Ряхом и передергиваясь от отвращения.

— Мне тоже отец наливал, но совсем чуть-чуть, — воодушевилась Лада, не замечая гримасы, исказившей лицо Динки. — А сейчас он занят и не смотрит! А что если…

Ее словно ветром сдуло. Динка отставила опустевшую тарелку на столик и следила за Ладой, которая с шутками и прибаутками пробиралась между матросами к заветной бочке.

— Держи! — Лада с победным видом вручила Динке полную кружку. Динка взяла кружку в обе руки, приблизив к лицу, понюхала напиток, от которого резко пахну́ло спиртом, и поморщилась. Вино, которое она пила с Мутным Ряхом пахло гораздо изысканнее.

— Ну, давай выпьем назло им всем, — ухмыльнулась Лада и протянула кружку к Динке, чтобы стукнуться. — Если они напиваются, то мы тоже можем немного повеселиться!

Но тут обе кружки были резко вырваны из рук девушек. Динка с недоумением подняла глаза и увидела, что прямо над креслом навис Шторос, загораживая широкими плечами свет масляных светильников, развешанных по стенам.

— Эй, отдай немедленно! — возмутилась Динка. А Лада оторопело смотрела на его звериные глаза, на миг полыхнувшие зеленым огнем.

— Это пойло не для маленьких девочек, — отрезал Шторос и поставил обе кружки на общий стол у себя за спиной.

— Отдай! Я хочу это пить и буду! — змеей зашипела Динка, мгновенно выходя из себя. Она вскочила с места, сжимая кулаки и прожигая Штороса взглядом. Если еще мгновение назад она сомневалась в том, стоит ли пить отвратительно пахнущий напиток, то сейчас она готова была драться за свое право самой решать.

— Если я еще раз увижу алкоголь в твоих руках, я тебя выпорю, — зловеще пообещал Шторос, сощурив глаза.

Но Динка не готова была ни в чем ему уступать. И, если на Ладу она уже не обижалась за утреннее происшествие, то прямо сейчас она осознала, что все еще злится на Штороса. Она, не отводя взгляда от его полыхающих глаз, схватила со стола кружку и быстро, пока он не опомнился, сделала из нее большой глоток. А затем с вызовом посмотрела на варрэна, ожидая его реакции.

Шторос оскалился, пока еще сдерживая клыки, и точным ударом по дну кружки выбил ее из рук Динки. Кружка со звоном покатилась по полу, расплескивая содержимое. Все в кают-компании обернулись на них.

— Упала, — спокойно пояснил Шторос, поднимая кружку и со стуком возвращая ее на стол. На столе стояла еще одна полная кружка и Динка, воспользовавшись тем, что варрэн отвлекся, попыталась повторить свой трюк, однако была перехвачена за запястье и с завернутой за спину рукой прижата к стене.

— Динка, ты испытываешь мое терпение, — прорычал Шторос, склонившись к ее уху. — А я страшен в гневе. Не забыла?

— Может ты забыл, когда я перестала тебя бояться? — не хуже его зарычала Динка, извиваясь и пытаясь вырваться из железной хватки. — Отпусти меня, это приказ!

Его руки мгновенно разжались. Динка стремительно развернулась и яростно уставилась на него. Настроение сменилось так стремительно, что ее буквально трясло. И вместо безудержного веселья вновь в крови бурлила злость, требовавшая выхода. Умом она понимала, что лучше уступить. Что это вино не стоит того, чтобы из-за него ссориться. Но остановиться уже не могла. В памяти разом всплыли все обиды: и несостоявшийся поцелуй, и его заигрывание с официанткой в таверне с целью заставить ее ревновать, и обидное прозвище, которое он прилепил к ней, да так и не думал прекращать ее так называть. Жестокие слова, которые наверняка заденут его за живое, сами собой сорвались с языка.

— И не надо строить из себя строгого папашу, тебе это не к лицу, — язвительно усмехнулась она, с наслаждением глядя, как каменеет его лицо.

— Мы поговорим об этом позже, — холодно проговорил он и, сжав челюсти так, что на скулах заиграли желваки, отступил. Несколько секунд он смотрел на нее пылающим взглядом, словно не узнавал, а затем, развернувшись, быстрым шагом покинул кают-компанию.

Динка выдохнула и обессиленно рухнула на кресло.

— Теперь можно и напиться… — робко предложила Лада, ставшая единственной свидетельницей развернувшейся сцены.

— Что-то больше не хочется, — хмуро отозвалась Динка. — К тому же это пойло и правда отвратительное.

— Ты и правда его не боишься? Он такой… какой-то дикий, — с любопытством спросила Лада. Но Динка лишь покачала головой. Девушке все равно не объяснишь суть ее отношений со Шторосом. Настроение было безнадежно испорчено, и даже общение с новой подругой уже не радовало.

— Вряд ли он что-то сделает мне. Все самое страшное, что он мог со мной сделать, он уже сделал, — горько усмехнулась Динка, повергая Ладу в еще большее недоумение.

— Динка, а ты чего такая сердитая? — знакомый низкий голос никак не вязался с томными интонациями и растягивающимися словами.

Динка подняла глаза и увидела нависшего над ней Тирсвада. Он стоял, опираясь руками о подлокотник и спинку кресла, и смотрел на нее своими пронзительными темными глазами.

— Я ведь так и не покормил тебя. Хочешь, я принесу тебе поесть? — пробормотал он заплетающимся языком.

— Тирсвад? — Динка растеряно посмотрела на него снизу вверх.

— Динка, — выдохнул он, и глаза его светились таким обожанием, что Динке стало не по себе. Никогда она еще не видела никого из них пьяным. По ее опыту, опьяневшие мужчины вели себя по-разному. Кому-то достаточно было упасть на горизонтальную поверхность, чтобы отключиться до следующего утра. Кто-то становился агрессивным, как Ливей, и разносил все, что попадалось ему под руку. А кто-то, как дед Макар, рассаживал вокруг себя ребятишек и, подслеповато щурясь и поглаживая вихрастые головы, всю ночь рассказывал байки про хозяина леса Лешего, болотную Кикимору и луговую Поляницу. Сейчас, вглядываясь в расплывшееся в глупой улыбке лицо варрэна, она пыталась оценить степень его угрозы. Трезвый он был очень опасен, а сейчас… Пожалуй, для его же блага, лучше уложить его спать.

— Я отведу его в каюту, — севшим голосом предупредила она Ладу, и глядя в глаза Тирсваду, положила ему руку на грудь.

— Пойдем со мной, — шепнула она, поднимаясь с кресла.

— Как скажешь, моя Варрэн-Лин, — пьяно усмехнулся Тирсвад и с готовностью потащился за ней следом, натыкаясь на предметы и задевая сидящих матросов.

Прохладный воздух в коридоре кубрика приятно остужал разгоряченное лицо. Динка почувствовала, что у нее тоже кружится голова, а в ногах и руках ощущается неприятное онемение. Не стоило пить то вино. Кажется, оно было гораздо крепче, чем ей доводилось пробовать. Запоздало накрыло раскаяние о злых словах, сказанных в пылу ссоры Шторосу. Назвав его «папашей», она хотела уязвить его и добилась этого. Где-то там, в другом мире остались его дети. Наверняка, он скучает по ним и страдает от того, что не может быть с ними рядом. Одному Пресветлому известно, что у него творится на душе. А тут она со своими обидами…

Голова кружилась все сильнее, и Динка споткнулась о собственную ногу, чуть не упав. Тирсвад, шедший позади нее, подорвался подхватить ее, но тоже не удержал равновесия. Они бы оба рухнули на пол, если бы не узость коридора. Ухватившись за стену и прижав к ней Динку своим телом, Тирсвад остановил падение. Динка замерла, ожидая, пока он придет в себя и отлепится от стены, выпуская ее из плена, но Тирсвад не торопился. Наоборот, он навис над ней, прижимаясь все сильнее и часто дыша.

— Тирсвад? — Динка подняла на него удивленный взгляд. Но он молчал, только пялился своими алыми глазами. Как тогда, в лесу, на лежанке из колючих веток и тонкого шерстяного одеяла. У Динки перехватило дыхание от воспоминаний и его близости.

— Пойдем в каюту, — хрипло прошептала она, слегка надавливая рукой ему на грудь. Он кивнул и неохотно отстранился.