— О-отец, — заикнулся Роман. — Костя потерял большую часть воспоминаний после воскрешения. Ему придётся вспоминать своё прошлое постепенно.

— Серьёзно? — поднял брови он, пожёвывая конец трубки. — Что ж, Кость, тогда самое время столкнуться с жестокой правдой жизни. Ты никогда не был достаточно сильным и способным для того, чтобы возглавить семью. На бумагах? Да. На бумагах я планировал сделать тебя следующим князем. Но руководить тобой должен Роман. Я обучал его этому с самого детства.

Вот оно что… Не могу его за это осуждать. Если прежний Константин Владыкин действительно был настолько бестолковым куском дерьма, я прекрасно понимаю, почему отец решил поступить именно таким образом.

История знает много примеров, когда неподготовленные, слабовольные маменькины сыночки садились на престол и разваливали империи, которые их деды и прадеды строили потом и кровью.

Это решение вызывало во мне лишь уважение. Но ситуация изменилась.

— Согласен, что до последних событий твоё решение было наилучшим из всех возможных, отец, — сказал я. — Но теперь оно не имеет смысла.

— Почему же? — спросил Матвей, как-то отстранённо глядя в пламя камина.

— Потому что я больше не тот, кем ты меня знал, — заявил я. — Обстоятельства изменились. Ты не знаешь нового меня, а я не помню тебя. Нам придётся познакомиться заново, чтобы ты сложил обо мне верное впечатление.

— Матвей Ионович Владыкин, — произнёс отец. — Всё? Будем знакомы?

— Не имена меня волнуют. А действия, — проигнорировал его безобидную шутку я. — Я знать не знаю, что ты из себя представляешь, а ты не знаешь, на что способен теперь я.

Отец дёрнулся и чуть не выронил из рук свою трубку

— Константин! — грозно воскликнула мама.

— Тихо! — повторил отец. — Не вмешивайся, женщина. Лучше сходи прикажи слугам, чтобы приготовили нам чаю.

— Может быть, ты голоден? — забеспокоилась мать.

— Думаю, что к концу этого разговора я буду сыт по горло. Так что — просто чаю, — ответил он. — А ты, Роман, присядь. Не припомню, чтобы нам доводилось разговаривать вот так втроём.

Мой старший брат сел по левую руку от отца.

— Отец, прошу, не воспринимай слова Кости близко к сердцу. Он тяжело переносит… — попытался оправдать меня Роман.

— Тяжело переносит что? Тёмную магию? — усмехнулся отец. — Хочешь сказать, что это тёмный дух наконец-то вселил в его безвольное тело хоть какие-то зачатки характера? Не ожидал такое услышать от агента бюро.

Роман промолчал.

— Отец, если хочешь убедиться, что я уже не тот, кем был прежде, тогда подвергни меня проверке, — посоветовал я.

Это был наилучший способ как можно скорее показать главе семьи свою силу. Доказать свою полезность. Если он убедится, что я действительно на что-то способен, значит, его сомнения со временем отпадут. Я заполучу княжеский титул и огромную власть среди светлых магов.

Такой план мне даже в кошмарах не приходил. Но двойным агентом мне бывать ещё не доводилось. Опыт, несомненно, интересный.

— Допустим, — кивнул отец. — Я могу предположить, что ты действительно изменился, Константин. Я могу даже смириться с тем, что мой наследник, будучи тёмным магом, окажется достаточно хорошим главой рода. Но… Ты не подумал о самом главном. Как ты продолжишь род?

— Действительно — как? — пожал плечами я, решив, что его слова — шутка. — Берёшь достойную женщину, а затем…

— А затем она рожает тебе новых тёмных магов! — воскликнул отец. — Нет, Кость, давай уж без шуток. Наш род на грани гибели. Я ещё и сам это до конца не осознал, но это так! Роман дал обет безбрачия. В твоих жилах течёт скверная тёмная энергия, которая передастся и твоим детям. Остаётся только Валера? Мальчик, родителям которого не являюсь ни я, ни Елена?

Даже если дар запечатан, тёмная магия может передаться наследникам.

— Отец, если пожелаешь, я могу… — начал Роман.

— Можешь что? Отказаться от клятвы, которую ты дал бюро? — спросил он. — Нет, Рома. Так дела не делаются. Священнее семьи, только клятва. Ты дал слово, и я его уважаю. Ты борешься с тёмными магами и защищаешь нас во время Красной Луны.

Я поперхнулся собственной слюной и громко закашлялся, услышав понятие «Красная Луна».

Вашу ж мать! Насколько страшный след оставил после себя мой учитель? И судя по словам отца след этот тянется до сих пор…

— Прости, Константин, — отец убрал трубку, решив, что я закашлялся из-за его дыма.

Но причина была совсем в другом.

— Красная Луна⁈ — воскликнул я. — Вы это о чём?

Не может быть, чтобы оно до сих пор живо.

Я поверить в это не могу. Ведь мой учитель повержен. Я собственноручно убил его! Его магия должна была развеяться. Должна…

Сколько сотен лет уже прошло…

— Кость, ты и про Красную Луну уже забыл? — вздохнул Роман. — Я тебе даже завидую. Хотел бы и я оставаться в неведении и не думать обо всей этой нечисти, которая так и норовит разорвать…

Мать за спиной Романа уронила поднос и разбила чайный сервиз. Отец даже не дрогнул, будто для него этого шума и вовсе не было.

— Сколько раз тебе говорил, Лена, позволь слугам выполнять свою работу. Где Прохор Андреевич? Куда делся твой любимый слуга?

— А… Он сейчас занят, — уклончиво ответила мать.

Ага, занят он! Конечно, так я в это и поверил. Учитывая, что я уже узнал о нём и об их с матерью письмах, которые, судя по всему, отправляются прямиком к императору… Похоже, Прохор, где-то клепает новое письмишко. Надо воспользоваться ситуацией.

— София! — крикнул я.

Девушка в чёрном возникла словно из ниоткуда.

— Да, Константин Матвеевич? — спросила она, согнувшись надо мной.

Она явно думала, что я обращу внимания на её совсем нескромный вырез декольте, но я продолжал задумчиво вглядываться в пламя камина.

Глазеть на пламя — это у нас семейное.

— София, помоги матери приготовить чай, — велел я, а затем аккуратно притянул к себе служанку и добавил уже шёпотом: — Найди Прохора. Тихо и аккуратно узнай, что он там делает.

— Будет сделано, ваша светлость! — поклонилась она и поспешила выполнять свои задачи.

Хотя приготовление чая, очевидно, было задачей второстепенной.

— Кто эта девушка? — вскинул брови отец. — Не помню, чтобы у нас была такая служанка.

— Это София Потёмкина, — сообщил я. — Это я привёл её в наш дом. Она — моя личная служанка.

— Личная служанка? — усмехнулся отец.

Матвей Владыкин аккуратно огляделся, видимо, пытаясь убедиться, что мать достаточно далеко, чтобы услышать наш разговор.

— У меня тоже была такая служанка когда-то давно, — добавил он шёпотом. — И не одна. Хоть что-то ты от меня унаследовал, Константин.

К моему удивлению, отец подмигнул мне. А нижняя челюсть Романа отвисла настолько, что я опасался — как бы она не отвалилась и не укатилась прямо в камин.

Наконец, один из слуг принёс нам чай. Но это был не Прохор и не София. Судя по всему, Прохор и Елена Владыкина были заняты своими шпионскими делами, а я София шпионила за шпионами.

Ух! Весело же всё-таки в этом доме! Не удивлюсь, если и Валера сейчас пытается кого-то убить. Жаль, что не меня. Давненько малец уже не испытывал меня на внимание и прочность.

— Погоди, Константин… — задумался отец. — Ты только что сказал, что служанку зовут София? София Потёмкина?

— Да, всё верно, — кивнул я. — А что?

Не мог же отец быть с ней знаком? Да, её бывший муж служил в его полку, но вряд ли Матвей Владыкин помнил каждого солдата по имени.

— Потёмкина… Потёмкина… — бубнил себе под нос отец. — Какая же знакомая фамилия. Может, кто-то из наших вассалов?

— Отец, под нами всего пять семей, — улыбнулся Роман. — Пора бы уже запомнить. Мне иногда кажется, что ты имена своих солдат помнишь лучше, чем имена наших вассалов.

Рома, не давай ему подсказок! Иначе я толком не разберусь в этой системе.

— А всё потому, что не все наши вассалы воюют вместе со мной, — раздражённо бросил Матвей. — Пять, говоришь? Пять семей⁈ Тьфу! На моей стороне борются всего два графа. Всю остальную армию составляют новобранцы, которых поставляет мне сам Император. А куда делись ещё три рода? Они-то почему не поставляют бойцов?