И яду. Много яду.

Анатолий Калугин набрал номер Фёдора Ильича Зубова.

— Да, Анатолий Юрьевич? — устало ответил Зубов. — Чего хотели?

— Фёдор Ильич, прошу прощения, что бужу вас после дежурства, но у мне срочно нужно кое-что с вами обсудить. Это касается Владыкина.

— Романа?

— Нет, Константина, — напомнил Калугин. — Кажется, он — ваш клиент.

— А, младший Владыкин… Ну-ну. Я установил ему печать. Сейчас он должен отлёживаться дома.

— Дело в том, что он уже начал посещать собрания. И меня очень беспокоит его состояние, — заявил Калугин. — Боюсь, что тёмная магия берёт над ним верх.

— Вы, как всегда, преувеличиваете, Анатолий Юрьевич, — хмыкнул Зубов. — Я не мелочился и поставил ему очень мощную печать. Она скорее его убьёт, чем позволит тёмному началу вновь взять под контроль тело.

— Вот как? — удивился Калугин. — А можно как-то проверить, правильно ли поставлена печать?

— Вы сомневаетесь в моём мастерстве? — разозлился Зубов.

— Нет, что вы! Я просто…

— Её уже не проверить, Анатолий Юрьевич. Она за сутки сливается с телом, — сказал Зубов. — Вы сами-то свою чувствуете?

— Нет… Но я долго практиковался, чтобы подавить свою тёмную магию! — оправдался Калугин.

— Поэтому вас и оставили консультантом в бюро. Так что переставайте мучить меня паранойей. Роман Владыкин живёт в одном доме с Константином. Он дополнительно проконтролирует, если вас это успокоит. А мне больше не звоните. Дайте отоспаться…

Зубов положил трубку.

Анатолий Калугин сжал телефон в руках, а затем с яростью пнул ногой стул, отправив его в полёт через весь зал собраний.

— Значит, придётся всё делать самому… — процедил он сквозь зубы.

— А что это у тебя, Константин? — спросил Артемий Костровский, заметив, как я капаю в свой стакан с водой яд.

— Сироп от кашля, — коротко ответил я.

Интересно, Валера уже заметил, что я стащил у него из-под носа пузырёк с ядом? Наверняка обнаружил пропажу и теперь бесится. Но потеря не велика. Он может выделить сколько угодно яда с помощью своей магии, а мне нужно заново вырабатывать иммунитет ко всем видам отрав. Хоть прошлый глоток и прошёл для меня безболезненно, голову всё-таки немного кружит.

Мы с Костровским сидели в кафе в двух кварталах от штаба бюро. Артемий заказал себя какую-то бурду, которую светлые называют чаем.

Чай без кладбищенской травы — не чай. Не говоря уже о проклятом сахаре, который современники добавляют во всё подряд.

— Ты хотел узнать, как мне удаётся бороться с тёмной магией? — начал разговор я. — А что, если я скажу тебе, что я и вовсе с ней не борюсь?

Скажу прямо. Если Артемий отреагирует слишком остро, отшучусь. Раз он позвал меня побеседовать, значит, готов к непростому разговору. Если бы парня интересовал только вопрос избавления от тёмных сил, он бы сейчас докучал Калугину, но не мне.

— Но как же тогда? — заикнулся он. — Ты сказал, что видишь мертвецов и духов. Выходит, до запечатывания ты был некромантом?

— Ага, — кивнул я. — Воскресил сам себя прямо на собственных похоронах. Считаешь, не стоило этого делать?

— Нет, почему же, просто… — Артемий дождался, когда официант отойдёт от нас подальше, и добавил уже шёпотом: — Эта магия опасна. Нам нельзя ею пользоваться.

— А магия молний не опасна? — пожал плечами я. — Или пиромантия? Воспламенение людей проходит без вреда для здоровья?

— Но это ведь совсем другое, — с сомнением, ответил он.

— Это — одно и то же, — сказал я и ударил кулаком по столу. — Тебя не смущает, какую работу предлагают запечатанным? Какое будущее сулят?

— Да, не очень перспективно, но всё же…

— Таскать ящики! — всплеснул руками я. — Вот твой отец — чем он занимается?

— Мы относимся к клану князя Медникова, — ответил Артемий. — Мой отец работает в его казначействе.

— И если бы в тебе не проснулась тёмная магия, ты бы унаследовал должность отца, верно? — уточнил я.

— Да, скорее всего, — кивнул Артемий.

— Но теперь тебе придётся выполнять самую грязную работу. А всё потому, что природа дала тебе свой дар, который никем больше не ценится, — сказал я. — Ты не лучше и не хуже любого другого мага.

— Но разве тёмная магия не сводит людей с ума? — спросил он.

— Кто тебе ляпнул эту чушь? — возмутился я. — Ты думаешь, что тёмная магия автоматически делает тебя плохим человеком? Нет. Плохим человека делают помыслы, а не его врождённый потенциал.

— Я всё никак не пойму, к чему ты это ведёшь, Кость, — пожал плечами Артемий. — Мы оба — запечатанные. Даже если бы мы хотели снять эти печати, у нас ничего бы не получилось.

Отлично. Он уже заговорил о снятии печати. Значит, понял, к чему я веду.

— Говори за себя, — усмехнулся я. — На мне печати нет.

Раз мы остались наедине, буду доносить информацию прямолинейно. Костровский — точно не из тех, кто станет докладывать в бюро. Если бы он меня боялся, он бы ни за что не пошёл со мной на контакт.

— То есть ты прямо сейчас можешь… Использовать некромантию? — удивился он.

— Да, — кивнул я. — И как видишь, с ума я пока не сошёл.

— Так вот зачем ты рассказывал эту историю на собрании, — улыбнулся Артемий. — Хотел сказать остальным то же, что сообщил мне сейчас?

— Мозгами ты не обделён, — сказал я. — Только мозги твои скоро превратятся в кисель, если ты позволишь призракам и духам мучить себя ночами напролёт. А именно этого бюро и ждёт. Казнить тебя собственноручно они не хотят, но если тебя убьёт твоя же сила… Тут дело другое.

— Тогда у меня совсем нет выхода, — понуро опустил голову он.

— Есть, — заявил я. — Ответь на два вопроса. Раз твой отец работает в казначействе, значит, ты и сам разбираешься в экономике?

— Да, я обучался в академии до того, как стал видеть призраков, — ответил он.

— Значит, ты мне пригодишься, — улыбнулся я. — Присоединяйся ко мне — и я помогу тебе почувствовать настоящий вкус тёмной магии.

— А как же печать? — растерялся он.

— Когда тебе её внедрили?

— Три месяца назад, — ответил он.

Поздно. Много времени прошло. Через ритуальный круг на кладбище снять печать уже не выйдет.

Но есть и другой — более радикальный способ.

— Пойдём со мной, — сказал я. — Я достану из тебя эту дрянь.

Я вышел из-за стола. Артемий засеменил вслед за мной. Уже у входа я притормозил и повернулся к Костровскому.

— Плавать умеешь? — поинтересовался я.

— Э… Нет, — ответил Артемий.

Я улыбнулся.

— Тем лучше!

— Куда ты меня ведёшь? — заволновался Артемий.

Я тащил своего нового знакомого медиума по проспекту к единственному месту, где я смогу снять с него печать света. По-хорошему нужно найти ещё несколько сильных мест для тёмных магов, но для этого придётся плотно познакомиться с этим городом.

— Приметил я тут одно место, пока шёл в штаб, — ответил я. — С очень сильной потусторонней энергетикой. Тебе понравится.

— Что-то я не уверен, — с сомнением в голосе сказала Артемий Костровский.

— Я не понял, ты всё-таки хочешь освободиться или так и планируешь плясать под дудку агентов штаба? — я сурово зыркнул на своего спутника.

— Х-хочу! Конечно, хочу, — испугался он.

— Другое дело. Сомнения мне тут не нужны, — предупредил я. — Тёмные маги не сомневаются. Это удел светлых. Домой сегодня вернёшься уже совсем другим человеком.

Я остановился у начала широкого моста, что раскинулся над рекой, которую современники именовали Невой.

— Мы на месте, — заявил я.

— То-то я подумал, зачем ты спрашивал меня, умею ли я плавать, — проглотил сухой ком Артемий. — Костя, ты же не хочешь сказать…

— Хочу, — улыбнулся я. — Спускайся к набережной. Сделаем это под мостом — подальше от лишних глаз.

Мы пробежались по каменным ступеням до выложенного камнем берега. Беспокойная вода доставала даже до сюда, орошая нас своими брызгами. Когда мы с Артемием прошмыгнули под мост, я скомандовал: