Взобралась разведчица метров на двадцать пять, а учитывая высоту скальной «стартовой площадки», получалось над уровнем моря более тридцати метров. Для здешнего рельефа высота сверхрекордная, без вмешательства грязунов даже в голову бы не стукнуло в такую высь взбираться. Даже сейчас смотреть вниз было очень-очень неприятно. Зато обзор ситуации — стратегический, прям как на карте штаба фронта.
Остров и окружающие воды, вроде бы почти пустынные до Дождя, сейчас активно жили, питались и умирали. Тысячи только что народившихся грязунов отчаянно сражались за жизнь, пытаясь разлететься в поисках добычи, плюхались в море и падали в тростники, их жрали птицы, уносили волны прибоя. Да, эти странные насекомые даже в глубоких лужах беспомощно барахтались. Зато их было много. Вон там чайку зажалили, и у кромки тростников тоже как-то очень победно копошатся. Кстати, в залив, что ближе к Каннибальской Деревне, вошли приличного размера рыбины, (издали на касаток похожи, только хвосты иные) — видно, как выныривают, взлетают над волнами, радостно хватают грязунов. Это правильно.
Укусы на спине и ноге не чесались, зато вспухли до каменной твердости и монотонно, болезненно ныли. Видимо, это надолго, ну хоть двигаться не очень мешают. Хуже было с головой — там саднило и правый глаз уже слегка заплыл. Дики прижала к ушибу прохладный топор, металл определенно успокаивал и утешал. Кстати, вот же дура, о здоровье нужно в первую очередь подумать. От этого крейсера добра не жди, наверняка облучает.
Про опасность радиации и счетчики Гейгера разведчица была неплохо осведомлена. Пока научной общественности было точно известно лишь о двух районах с критически опасной радиацией, но они, к счастью, располагались жутко далеко от Медвежьей. Тем не менее опасность учитывалась и изучалась. Увы, настоящий счетчик Гейгера близнецы видели только на фото, зато имели иное, вполне годное оборудование.
Дики извлекла датчик из кисета НАЗ. Этими приборами размером с флешку членов экспедиции, соображающих «по теме», снабдила щедрая профессор Лоуд. Часть научной команды носила их вместо амулетов (они и правда были красивенькие, черно-полированные, с точками глазков-индикаторов, нарядные. Вот, к примеру, Трик оплела научные украшения индейцев разноцветными кожаными ремешками, получилось крайне изящно). Некоторая проблема заключалась в том, что к датчикам не было инструкций. Профессор утверждала что «желтеньким мигает радиация, синеньким — атмосферно-газовая опасность, а красненький и зелененький подмиги — те в процессе изучения). У близнецов имелась версия, что датчики добыты в одной из ветвей вероятного будущего, где все сложилось очень непросто и опасностей много больше, чем в нормальном мире. Едва ли там с готовностью выдали тете Лоуд упаковку в две сотни приборчиков, но как известно, 'наука требует жертв», посему переживет отдаленное будущее некоторый внеплановый перерасход оборудования. Мама на всякий случай перепроверила датчики по своим каналам, превышение естественного радиоактивного фона они действительно показывали, с остальным было не ясно. Оно и понятно — наука, она действительно всегда в процессе «изучения и уточнения».
На включение датчик отреагировал двойным миганием всех цветов, потом спокойно угас. Нету тут ничего научно-опасного, что даже слегка разочаровывает. Дики с осторожностью поднялась на ноги — когда стоишь, «руль глубины» казался много меньше и неприятно покатее. Разведчица подошла к фюзеляжу-корпусу крейсера: здесь виднелись очертания люков и лючков, некоторые явно приоткрыты. Дики на вытянутой руке поднесла датчик — не реагирует. Что ж, тоже хорошо. Топориком приоткрыла один из люков пошире — с виду весьма массивная крышка без всяких щелчков и скрипов с готовностью фиксировалась в нужном положении. Здорово делали, столько лет стоит и вполне исправно, в этом молодцы. Интересно, отчего у них люки нараспашку? Энергия отключилась или эвакуировались разом из всех щелей?
Разведчица поднесла датчик к люку… не, ничего не показывает… стоп!… зелененький огонек мигнул, погас, снова мигнул. Не уверен. Демон его знает, что значит зеленый сигнал. Может, полная безопасность и отличные экологические условия (что вряд ли) или какое-то слабое магнитное поле. В любом случае едва ли зеленым светом обозначили нечто жутко опасное. Значит, можно заглянуть. Исключительно с целью ознакомления и страховки временных тылов.
Дики просунула в люк топорик, повертела за краем. Едва ли тут наготове какие-то ловушки в виде падающих массивных лезвий или шарнирных удавок. Не того уровня технологии у крейсера, но лучше перепровериться…. Никаких ударов-толчков-скрежетов не последовало, что очень правильно — новообретенный древний топорик было бы безумно жаль.
Разведчица заглянула одним глазом, потом просунула внутрь голову. Люк не то чтобы был очень просторен, но тут сейчас и исследователи не очень крупногабаритные.
Хлам… Судовой шахтный коридор забит более чем на две трети: куски внутренней обшивки из материала, напоминающего плотный пенопласт, фрагменты легких металлических конструкций, кишки проводов, почему-то совершенно прозрачных (во — лески! Стурвормов и акул только так подсекать). По другую сторону почти вертикального коридора тянулся ряд дверей, ведущих во внутренние отсеки. Гм, а экипаж тут, судя по размерам дверных проходов, недокармливали. Разведчица сомневалась, что сможет спокойно пройти в такой люк, разве что боком и извернувшись. «Крейсер, крейсер»… да несерьезный это крейсер.
Вот освещение странное. Ламп не видно, иллюминаторов тем более, а внешний свет неведомым путем попадает внутрь. Видимо, иллюминаторы все же есть, но оригинальной конструкции, Ричу было бы жутко интересно посмотреть и разобраться. Кстати, надо бы образцы взять…
Подцепить крюком топорика и подтащить кусок обшивки оказалось несложно, вот отодрать прозрачный провод не удавалось, крепкий шмонд… зараза. Разведчица положила гладкую «кишку» на край люка, вполсилы тюкнула топориком. Рассекся как миленький, но гул удара неожиданно далеко разнесся по недрам корабля, аж эхо откуда-то из далеких глубин откликнулось. А вдруг там останки экипажа? Им же скорбно и неприятно.
— Извиняюсь! Пардон! Не нарочно. Больше не буду, — пробормотала Дики в люк и отодвинулась.
Площадка «руля глубины» ощущалась уже вполне обжитой и надежной. Разведчица оценила общую обстановку. Ажиотаж над островом стихал: нажравшиеся птицы видимо, разлетелись на отдых и переваривание, рыбы-касатки тоже исчезли. Грязунов явно поубавилось, они лишь в нескольких местах густо клубились над тростниками. Наверное, это те счастливчики, что успели хапнуть птичьей и разведческой крови. (Не иначе как теперь сыто спариваются).
Покойный людоед, перед тем как стать покойным, говорил: — «после Дождя сидим в хижине, скучаем, всё равно носа не высунешь, голодные дни». Следовательно, дней засилья грязунов будет несколько, аборигены успевают оголодать. Эх, а ведь чего стоило уточнить, сколько дней этот «грязуний сезон» длится? Собственно, и про самих грязунов тогда не догадалась спросить, а потом как дура глазами хлопала. Нет, не умеем мы толково допросы проводить, не доросли еще.
Самокритичная разведчица потрогала распухшее надбровье, подвигала лопатками — укусы и ушибы болели, но умеренно. Нужно хорошенько осмыслить ситуацию, а лучше всего думается за едой.
Желудок настойчиво намекал что пуст, да и голова слегка кружилась. Наверное, кровопотеря от вражьих жал дает себя знать. Дики глянула на тушки грязунов-верхолазов. Добыча смирно лежала и ждала, но жевать насекомых вот в этаком виде абсолютно не хотелось. Неаппетитны. Нет, помыть дичь можно, сейчас в углублениях фюзеляжа дождевой воды — хоть купайся-умывайся. Крылья оторвать, лапы…. а что там останется? Брюшко есть, но оно по идее совершенно пустое. Лапы придется причислить к пище. Гм, откровенно суховаты. Супчику бы. Дики посмотрел на кусок внутренней обшивки. По идее, он должен быть негорючим, в смысле «не поддерживающим горение», как пишут всякие технологи. Но конкретно эта обшивка больше на дерево смахивает, типа пробкового.
