Катрин вздохнула. Наступал невыносимый момент. Сейчас предстояло испортить настроение подруге — испортить надолго, возможно навсегда. Да, Фло в курсе текущих событий, но вероятность неприятностей — это одно, а уже принятое решение идти навстречу проблемам — совсем иное.

— Итак? — Флоранс слегка склонила голову к плечу, и локоны прикрыли вишневый глаз.

Очаровательно, вот опять же до полной невыносимости.

— Не отвлекай, — пробормотала Катрин.

Подруга откинула с глаз пряди и сумрачно сказала:

— Понятно. Когда выход в море?

— Вторая половина весны. Там будет погодное «окно»: попутные ветра и никаких серьезных штормов. Но это если успеем с подготовкой. Можно в конце лета, но там «окно» более короткое. Не хотелось бы рисковать, погода на этапе перехода открытым океаном весьма важна.

— Можно подумать, при последующих переходах погода не будет иметь значения, — Фло со вздохом протянула руку.

Пальцы — загорелые, без колец, и более белые, нежные, унизанные египетскими золотыми перстнями — плотно переплелись.

— Предсказуемо, — прошептала Флоранс. — Чертовски предсказуемо. Покоя у нас было мало, так нечего и привыкать.

— Это да. Нильское золото — на удачу?

— Если ты вернулась оттуда, то здесь тоже можно на что-то надеяться. Все же это наши моря и океаны. Пусть пока еще и неизвестные. Тем более, сейчас все пойдет совершенно иначе.

— Когда оно одинаково-то шло? Но сейчас действительно иначе. Фло, видимо, я возьму с собой близнецов.

Старшая хозяйка «Двух Лап» кивнула, попыталась прикусить слегка подкрашенную губу, но воздержалась. Только глаза чуть влажнее заблестели. Голос звучал ровно:

— Что ж, когда-то этот момент должен был наступить. В сущности, если близнецам суждено начать официально зверствовать мечами и копьями именно под твоим непосредственным руководством, это будет откровенно лучше, чем то, как получилось в их дебюте в Старом мире.

— Очень надеюсь, что до мечей у них в этой экспедиции не дойдет, но бесспорно, что-то… этакое незапланированное случится. Иначе не бывает. И действительно, пусть уж я буду рядом.

Окно кабинета было узковато, но хозяйки привыкли стоять здесь вместе. Флоранс опиралась локтями о тщательно отполированный подоконник, более высокая подруга обнимала ее плечи. Холодный воздух вольно вплывал в комнатку, но стоять вместе было тепло и уютно. Осеннее небо оставалось чистым и бесстрастным, как хорошо смазанный клинок, покоящийся на обширном мирном ковре зеленовато-желтых, красных, а местами уже и серых, холмов и полей Долины. У ворот замка сидели собаки и в великой задумчивости смотрели на брод. Воды реки с замкового холма казались остановившимися, да и весь мир замер. Только по дороге к Новой деревни медлительно полз воз с соломой. Идущий рядом парень размахивал руками, указывая куда-то за Смородники. Это Глох-младший жестикулирует, подрос парнишка, отличный пращник, весной перелетных гусей на озерах бил, так прямо полноценный снайпер. А вот возницу этак издалека узнать сложно.

— Это Глохи, — прошептала Флоранс. — Дед их на возу, а рядом, выражаясь спортивным языком наших детей, его «полумладший внук». Решились они все же крышу перекрыть, не тянуть до праздников.

— Угу, как гласит народная мудрость, «чем раньше на крышу сядешь, тем дальше с ней отъедешь». Ты их действительно отсюда узнала или просто знаешь, что это Глохи?

— И то, и другое. Зрение у меня еще вполне, если не считать мерзкой замершей дальнозоркости. Мне тебя обязательно нужно спрашивать? Ты же знаешь о чем.

— Знаю, — Катрин вдыхала аромат духов и нежной шеи — голову кружило, как в первый раз, словно и не было прошедших лет. — Но что ответить, я не знаю.

— Что значит «не знаю», если ответ очевиден? — фыркнула Фло. — Хорошо, я сама спрошу: экспедиция — это война или нет?

— Сама экспедиция, видимо, не война. Но без всяких сомнений, довольно тяжелое и опасное предприятие. А на том конце пути маячит вполне себе силовая операция. Это если мы до того манящего приза вообще умудримся допереться.

— Так о чем тогда дискуссия? На участие в силовой операции я не претендую. Экспедиционные тылы определенно останутся на дистанции, посижу, подожду. А вот разделить со мной длинный путь уж будь любезна. Это полностью соответствует нашему жизнеобеспечивающему договору.

— Не спорю. Но переходы будут дьявольски тяжелыми, а операция на том континенте — непредсказуемой. Да и Долина… Мы точно можем оставить ее без нас обеих? Ладно, о чем это я. Несомненно, ты с этой стороны уже думала. И я тоже. Но имеются ли у нас однозначные выводы? — с некоторой нервностью вопросила Катрин.

— Так, идем по порядку, начиная с хвоста. Если с тобой что-то случится, Долина гарантированно останется без нас обеих. Я просто не выдержу. К твоим относительно коротким командировкам я как-то привыкла, но то памятное бесконечное ожидание в Глоре, когда мы поначалу вообще ничего не знали о друг друге…. Это было невыносимо. В полном смысле этого слова. А сейчас речь о полугоде, это в самом лучшем случае. Скорее, год. Если повезет. Нет, Кэт, это чересчур.

— Понимаю. Но сейчас же будет связь, а мы куда лучше подготовлены. Это спланированный, обдуманный и продуманный поход. Надеюсь, связные будут регулярно приходить в Долину и обратно. Конечно, это отнюдь не телефонная связь, да и без онлайн-трансляций, но мы сейчас уже весьма оперативно узнаем «что и где», — напомнила Катрин.

— Все верно. За исключением того, что мы абсолютно ничего не знаем о той стороне Океана. Не хочу разводить всякие суеверия, но… Пусть мы попадем туда вместе. Иначе мне не выдержать.

Катрин молчала. Подруга говорила не всё, но расставлять все запятые не было нужды. Идеальное понимание друг друга дает плюсы и минусы. И разговор вслух часто лишь формальность.

— Допустим. А Долина? А та часть силовой операции? — Катрин зажмурилась.

— Без тебя Долина может идти в… — Фло коротко и очень грубо, трехъязычно определила адрес. — Без тебя я стану ни на что не годна. И ты это тоже знаешь. Что касается боевой части… Без всякого сомнения, я буду находиться в самой тыловой, штабной, надежно охраняемой части походной группировки. Не только потому, что я твоя самая ранимая половина, но и потому что только я смогу внятно перевести с немецкого языка документы и показания пленных. Возможно, этого вообще не понадобится, но, возможно, и наоборот. Иных штабных переводчиков на этот раз у тебя нет. Конечно, ты немного знаешь по-немецки, близнецы помнят сотню слов, но этого явно недостаточно.

— Думаю, Лоуд слегка умеет шпрехать. Но ты права, переводчица из нее аховая. В ее гениальной голове земноводные мысли бурлят в сугубо собственном индивидуальном направлении, отвлечь их надолго, да еще по скучному канцелярскому поводу, трудновато.

— Именно. И у меня еще один повод поехать. Вы мне самым хамским образом практически не показываете внуков. Даже ты их видишь втрое чаще. А ведь «Квадро» наверняка пойдет через океан. Возможно, это мой единственный шанс научить детей держать вилку и не сморкаться в парус.

Катрин поцеловала подругу в ухо:

— Преувеличиваешь. В смысле, преуменьшаешь. Вилки держать они умеют, а в парус даже такое сухопутное создание как я, никогда не сморкается, ибо это неудобно технически. Но мысль твоя вполне понятна. Только как мы ее Агатке объясним? Тут же конец всему замку может прийти, дочурка-то у нас талантливая.

— Объясним. И потом, у нас есть Гр.

— Это да, на нашего серого вся надежда. Что ж, сойдем с ума и отправимся вместе.

— Что-то ты внезапно легко поддалась, — прошептала Флоранс.

— У меня был сон. Видимо, вещий. А еще глупый и неприличный. Но очень хочется в него верить, — объяснила Катрин.

Время, отведенное «теоретической самоподготовке», близнецы проводили у себя в комнате, дорабатывая недоработанное. Хотелось бы верить, что эти часы занятий тоже пойдут им на пользу.