- Так что, Летийца ловить будем, или нет? – первым происходящего ужаса не выдержал Мунит. Всего несколько секунд ему потребовались на оценку ситуации. Ничего важного в действиях варварского мага он не видел, а вот охотник перед ним испытывал явные муки. Равнодушие спутников поражало.

- Погоди, Мунит, - маг жизни не дал Спеку вступить в разговор. Мало ли что тот скажет. Вдруг согласится? А ему сейчас каждая секунда наблюдений сэкономит годы дальнейшей работы. – Охотник же не умирает. А мы можем понаблюдать за варварской магией. Господин Спек получше подготовится в это время. Вот если человеку будет угрожать опасность – другой разговор. Тем более, дав варвару свободу действий, мы можем узнать в чем состоит их план. В войне, разведка – первое дело. – Сказал Уриэль не особенно задумываясь над ответом. Всё это лежало на поверхности. Но вот то, что он планировал сказать дальше, варьировалось от вздорного бреда до надуманной чуши. Однако, пока он говорит, пускай и полную чушь, Летиец продолжит колдовать, а это именно то, что ему надо! Но продолжить он не успел.

- При чем тут его жизнь и здоровье? Меня от одного вида этих отвратительных аурных трансформ сейчас стошнит. Хуже пытки не придумаешь. Или может вы, Спек, боитесь вступить с ним в схватку? – Мунит попытался спровоцировать мага воздуха. Но тот раскусил манипуляцию без всяких проблем.

- Ага, боюсь. Точно так и есть. Поэтому вступать в бой прямо сейчас неразумно. Уриэль прав, мне лучше подготовиться. – В конце своей издевательской фразы он издал сдавленный смешок. Мучения бедного охотника продолжились. Смотреть за его страданиями и правда было страшно. Насколько могут быть неприглядны физические пытки известно всем. Но воздействие на ауру было в разы более пугающим. Маги, способные видеть настоящие ураганы боли, разрывающие и сжимающие духовную оболочку, находились под сильным впечатлением. Первым снова сдал темный маг.

- Спек, если вы сейчас ничего не сделаете, то сделаю я! – Мунит решил твердо настоять на своем. Плевать на мага воздуха и мифические разведданные. Он поступит так, как считает нужным!

- Неужели прямо так возьмешь и нарушишь приказ? Вроде отличник, а так неразумно поступить хочешь. Дался тебе охотник? Люди тысячами в день помирают. Одним больше, одним меньше. Или думаешь акадские маги не занимаются подобным? Да, ладно, маги, нас не так много. Видел бы ты, как алхимики проверяют работоспособность лекарств. Сухая и холодная методология в разы страшнее «пыток» неумелого Летийца. – спокойно увещевал его маг воздуха.

- Не заговаривай мне зубы. То, что я не могу помочь всем – не повод смотреть на пытки, такого же человека, как мы. – Поняв, что словами он ничего не добьется, а Спек специально будет действовать ему в пику, Мунит за долю секунды сформировал простейшую стрелу тьмы и запустил ее в сторону противника. Не успела та достичь цели, как, выпучивший от удивления глаза маг воздуха, принялся за свои чары. Если он хотел поймать врага живым, надо было торопиться.

Стрела, вонзившись в защиту, прошила насквозь несколько внешних слоев магической брони, тут же их развеяв, и застряла совсем рядом с аурой варвара. Мунит сам не ожидал такой эффективности. От его собственной защиты такая атака отскочит, не причинив никакого вреда. Видимо, уровень варварской магии сильно ниже, чем он предполагал. Удар, задуманный спугнуть Летийца, едва его не убил.

Спек почти успел. Заклинание «воздушной тюрьмы» было одним из его любимых. Весь силовой конструкт он построил в мгновение ока. Но следующий этап – наполнение чар маной, продлился неоправданно долго. Понимая, что не успевает, он направил полупустое плетение в сторону противника. Но оно не успело прикоснуться к вражеской защите. Еще до того, как он выпустил свою магию на волю, тело Летийца пошло волдырями и скоро развалилось отвратительными кусками плоти. Маги редко сдавались в плен. Но и на их фоне такой акт самопожертвования выглядел из ряда вон. «Воздушная тюрьма» бессильно разметала стремительно гниющие останки по всей поляне.

- О, боги, за что вы послали этого дебила мне на голову!? – Спек сразу перешел на крик. Потеря ценного пленника вывела его из себя. – Ты понимаешь, что ты ослушался моего прямого приказа, идиот? И не просто ослушался, а сделал это против наших собственных интересов! Каким таким образом, в твоих тупых мозгах, жизнь жалкого охотника перевесила возможность контакта с варварским магом!?

- Заткнись. Ты мне не начальник. И никогда им не будешь. Скажешь еще хоть слово в мою сторону в такой, привычной тебе, плебейской манере и я вызову тебя на дуэль. - Темный маг был из тех, кто долго сохраняет спокойствие. Но, потеряв его, идет до конца.

- Ахахах, ну вызывай, бездарь. Я быстро разобью фантазии «гения» из Первой Академии. Надеюсь, ты будешь достаточно смел, чтобы просить поединка насмерть. Это будет единственное достойное твое решение.

- Насмерть, можешь не сомневаться. Разве что, в отличие от тебя, я не дурак. Живи свою жалкую жизнь, тренируйся, работай, мечтай о чудном спасении. Но, когда ты будешь слабее всего, я ударю и ты умрешь. Молись, чтобы я не опробовал на бедном младшем маге воздуха те варварские пытки, наблюдать за которыми тебе так понравилось. – Пока Мунит это говорил, он совершенно не думал о последствиях. В середине речи к нему закралась мысль, что Спек может их прямо тут и кончить, если поверит в угрозу. Свалить неприятное происшествие на варвара не составит труда. А дисциплинарное взыскание в гильдии, за потерю студентов, не так страшно, как обещание убийства от перспективного волшебника. Благо, он быстро вспомнил о плетении ректора Академии, покоящимся в их аурах и успокоился.

- То есть, сейчас сразится у тебя кишка тонка? А я только проникся уважением к такому смелому студенту… Глупость, трусость и совершенно не оправданная самоуверенность. Скажи спасибо Академии за защиту! Без нее, такие тюфяки как ты до выпуска никогда не доживут. – Спека сильно ошарашило заявление темного мага. Их конфликт теперь был неразрешим. Спек не мог предложить дуэль, так как Мунит ее может не принять, без всякого урона чести и репутации. Где это видано, чтобы взрослый маг вызывал студента первокурсника? Сам же студент не был достаточно глуп, для произнесения ритуальной фразы здесь и сейчас. Особенно неловко становилось от того, что Маг воздуха обязан отвести обоих адептов в ассоциацию в целости и сохранности. В свете новых обстоятельств дорога представлялась особенно веселой.

- Пф, раньше бахвалился, мол готов выйти на бой с любым Архимагом, а сейчас боишься возмездия от Академии? Что за жалкий лицемер!? И от этого базарного хвастунишки я еще выслушивал какие-то нравоучения!?..

Мунит со Спеком продолжали поливать друг друга помоями еще долго. Уриэль, сначала заинтересованный в происходящем, быстро разуверился в значимости их конфликта. Вся эта ругань была прекрасной иллюстрацией к знакомой многим картине: чем громче лай собак, тем менее они склонны к драке. Осознав этот простой факт, он пошел провеять страдальца охотника и останки тела варвара.

По правде говоря, он был изрядно зол на своего друга. Понять его решение не трудно, но принять практически невозможно. Ну, дался ему этот местный житель? Может он и не мучился давно, потеряв сознание от болевого шока? Что, действительно, было важно – это неизвестная форма колдовства, которую они наблюдали добрые пару минут. Вот она, революция, так нужная ему! Конечно, это могло быть преувеличение с его стороны и излишне позитивное мышление, но в целом, факт остается фактом. Варвар применял магию жизни так, как ее не использовал ни один из людей. Большое открытие само по себе! Получается, что Уриэль еще не начавший никакой научной работы, уже впереди всех акадских магов жизни. Он верил, что, зная направление, быстро добьется успеха. Вопрос лишь в том, что подразумевает его успех, и не является ли это направление исследований тупиковым? Однако, это вопрос для далекого будущего.

Всего из две минуты наблюдений, Уриэль уже смог извлечь так много информации. А сколько всего он мог упустить из-за жалостливого темного мага? Варвар показал всего одну технику и пару тройку плетений, не более. Где гарантия, что на этом его знания ограничивались? Может он собирался беспрерывно колдовать еще пару часов? Что он показал бы в этом случае? В общем, его обида на твердолобость своего друга была более чем обоснованной.