Ведущий следователь откашлялся и вытащил блокнот и ручку.

— Да. Начнем с ее возраста. Сколько ей лет?

— Ты, черт возьми, шутишь? — Киран рявкнул. — Позволь мне сказать так… она слишком маленькая, чтобы выжить в одиночку. Имеет ли значение, старше она или моложе?

— Послушай, малыш, я занимаюсь этим достаточно долго, чтобы знать, что делаю. Из-за ваших споров и плохого поведения эту маленькую девочку убьют.

Вот дерьмо.

Киран напал на него прежде, чем он успел закончить. Прежде чем кто-либо успел понять, что произойдет, Киран обрушил одно из больничных кресел на голову следователя и начал несколько раз бить его по голове, пока он не превратился в комок в углу комнаты.

Потребовалась каждая рука, чтобы оттащить его. Удивительно, но именно Кинану удалось успокоить его достаточно, чтобы не дать убить этого человека.

Мое внимание отвлекла медсестра, вошедшая в палату, чтобы посмотреть на всю эту суматоху, и быстро помчалась обратно, вероятно, чтобы позвать на помощь или полицию, или и то, и другое.

— Киран! — кричала Лэйк. Она истерически плакала. Я не осознавала, как быстро билось мое сердце, пока машина, к которой я была подключена, не начала пищать. Мои руки сжимали простыни, пока я старалась прекратить дрожь.

Если Киран так резко отреагировал на Кеннеди, когда она была всего лишь его племянницей, как отреагирует Кинан, когда узнает, что она его дочь?

Мне потребовалось еще несколько секунд, чтобы осознать, что все, кроме моей мамы, вышли из комнаты. Вику только что удалось поднять своего напарника, находящегося без сознания, и вынести из палаты.

— Куда все ушли?

— Твой отец и Джон забрали Кирана, чтобы он остыл. Кинан и Лэйк последовали за ними.

— Все плохо. Кто эти ребята? Они не работают на папу.

— Нет, но люди твоего отца заняты чем-то другим, и это были единственные следователи, которых мы смогли найти в короткие сроки.

— Чем-то другим? Вот как? Папа берет только лучших. Ты хочешь сказать, что моя дочь — ваша внучка — не самое важное?

— Это не так, Шелдон, — губы моей матери сжались от гнева. Ее совершенные черты лица казались искаженными и почти уродливыми, когда она пристально смотрела на меня.

— Дай угадаю… бизнес? Это всегда было бизнесом. Бизнес всегда стоял выше нас, если только не возникали юридические проблемы, которые нужно было устранить. Мы не могли и не должны запятнать имидж семьи.

— Как ты смеешь так говорить со мной?

— Смею, мама. Я понимаю. Возможно, у моей дочери нет бабушки и дедушки, но у нее есть я… — Я сделала паузу, когда мысль ударила меня, как грузовик на скорости. — Вы бы предпочли, чтобы ее никогда не нашли? Спасет ли ее исчезновение имя и имидж семьи?

— Шелдон Чемберс, что ты такое говоришь?

— Вы с папой не пытались скрыть, что ненавидите Кеннеди за то, что она незаконнорожденная.

— Я не ненавижу свою внучку. Как ты смеешь!

— Нет, но ты ревнуешь ее. Ты ненавидишь меня за то, что она у меня есть.

— Мы всегда хотели для тебя лучшего, Шелдон. Я никогда не поддерживала, чтобы ты встречалась с этим парнем, а потом ты еще больше оскорбила нас, родив от него ребенка. Члены его семьи — не более чем обычные преступники, скрывающиеся за украденным богатством. Если ты спросишь меня, им следует просто позволить своей семейной линии умереть вместе с этими парнями.

— Для тебя работа важнее всего. Папа тоже так думает?

— Конечно. Мы с твоим отцом усердно работали, чтобы дать тебе и Дэшу лучшее, что может предложить жизнь. А ты плюешь нам в лицо, выбирая отбросов.

— Так зачем же помогать Кирану, когда он умудрился попасть в беду?

— Потому что если бы мы этого не сделали, то твой брат, каким бы наивно преданным он ни был, сделал бы это сам. Мы не могли рисковать, что наше имя запутается в его беспорядке.

— Вы не можете продолжать выбирать за нас нашу жизнь. Вы не имеете права.

— Мы имеем на это полное право, Шелдон. Пока вы носите нашу фамилию, вы будете действовать соответственно.

Низкое, опасное рычание из-за двери помешало мне ответить, как того хотелось.

— Что ж, возможно, пришло время ей перестать носить вашу фамилию.

Я откинулась на подушки, желая просто исчезнуть. Я от боли закусила губу, гадая, как много он услышал.

— Какую же тогда ей носить? — моя мать усмехнулась. — Твою?

— Почему бы и нет, — ответил Кинан с ухмылкой.

Что, черт возьми, он имел в виду?

— Я так не думаю. — Моя мать смотрела на него так, словно он был не более чем жуком, которого она хотела бы раздавить своими дорогими туфлями.

— Забавно, что ты смотришь на меня как на мусор, но это у твоей дочери внебрачный ребенок.

Боль пронзила мою грудь, а желудок скрутился узлом от того, как он унизительно говорил обо мне. Я знала, что его комментарий предназначался не только для моей матери, но и для меня.

— Мне почти жаль, что я пропустила твою отчаянную попытку спасти твое королевское имя.

Моя мама и Кинан в прошлом всегда были вежливы друг с другом. Я даже долгое время верила, что они его одобряют, несмотря на наши непростые отношения. Так продолжалось до тех пор, пока я не забеременела и Кинан не ушел, тогда они открыто заявили о своей неприязни.

Мне нужно было как можно быстрее разрядить эту ситуацию.

— Кинан, остановись. Мама…

— Похоже, ты сильно дезинформирован, если думаешь, что можешь смотреть свысока на мою дочь, ведь это из-за тебя она сейчас в таком положении.

Ох, блин.

Я уже могла видеть, как крутились колесики в голове Кинана, когда он собирал воедино то, что говорила моя мама.

— Мама, сейчас не время. Кинан, я должна тебе кое-что сказать, но не сейчас. Не здесь.

— Зайти позже? — потребовал Кинан, игнорируя мою просьбу.

— Кеннеди три года. Посчитай.

ГЛАВА СЕМЬ

КИНАН

— Ей всего три, — подчеркнул тролль, как будто я был идиотом. В каком-то смысле я так и думал, если бы не понял это с самого начала. Если Мелисса и пыталась сбить меня с толку, то ей это удалось.

Три.

Три года.

Три чертовых года.

Я бы даже не оскорбил свой интеллект, занимаясь математикой.

Кеннеди была моей.

Моей.

И эта сука спрятала ее от меня.

Я знал, что это я сбежал, но мне не нужно было задаваться вопросом, сказала бы мне когда-нибудь Шелдон. Я мог это сказать по взглядам, которые она бросала, нервному тику и бледному цвету лица.

Она не хотела, чтобы я знал.

Хотел ли я вообще знать?

Когда я согласился вернуться домой, то планировал, что это будет лишь временно. Я бы сделал все, чтобы никогда не увидеть Шелдон, и у меня было полное намерение ускользнуть при первой возможности и исчезнуть еще на четыре года.

Я никогда не ожидал, что вернусь домой и увижу ее как мать моего ребенка. Моего пропавшего ребенка.

В комнату вошли двое мужчин, пока я пытался подобрать слова, чтобы разобраться в этой дурацкой ситуации.

На этот раз допросить Шелдон пришли два детектива из ФБР. Я задавался вопросом, нашли ли они что-нибудь, если вернулись так скоро.

Я внимательно слушал, пока Шелдон обсуждала детали с детективами, но твердость ее осанки подсказала мне, что она очень хорошо меня знает. Даже сейчас она наблюдала за мной краем глаза.

Чтобы надавить на ее, я придвинулся ближе к кровати и позволил руке схватиться за перила. Ее легкий вздох был едва слышен, но я уловил его. Я наслаждался идеей причинить ей дискомфорт. Я невольно представил, как приковываю ее к перилам и заставляю молить о прощении и пощаде. Когда мой член дернулся, я мысленно отругал себя. Сейчас было не время, но скоро оно настанет. Это было единственное обещание, кроме того, что я найду дочь, которую мне так и не удалось узнать.

Я предупредил ее, и теперь могу выполнить обещание, данное четыре года назад. До этого момента я не осознавал, что это именно то, чего я хотел. Мне просто нужно было идеальное алиби.

— Она моя? — я сказал себе, что подожду, пока не застану ее наедине, но это желание улетучилось вместе с моей сдержанностью.