— У нас нет времени. Напиши мне адрес, продолжайте слежку и держите меня в курсе всех событий. Даже если птица нагадит на крышу, я хочу об этом знать. Я еду туда.

— Я с тобой, — объявил Квентин. Я кивнул уже выходя за дверь.

* * *

Дом был именно таким, каким его описал Джесси. Вместе с адресом я попросил его прислать мне фотографии дома и окрестностей, чтобы мы могли выбрать место для разведки еще до того, как доберемся до дома.

Квентин убедил меня подождать пару часов, чтобы осмотреть местность и посмотреть, входит кто-нибудь или уходит, но после сорока пяти минут простоя у меня возникло искушение отказаться от этого плана и броситься в бой с оружием наготове.

Удивительно, как многим я был готов рискнуть и как далеко я был готов зайти ради человека, которого никогда не встречал.

— Кинан, твой телефон звонит последние пять минут. Ты обратил на это внимание?

Я взглянул на приборную панель машины Кирана как раз вовремя, чтобы увидеть, как свет на экране потемнел. Когда я поднял трубку, телефон снова зазвонил.

— Да? — я ответил, не сводя глаз с дома.

От безумного голоса Шелдон мое сердце забилось так, будто его вырвали из груди. Я едва мог слышать ее бормотание сквозь стук моего сердца.

— Помедленнее, детка. В чем дело?

Я разрывался между тем, чтобы остаться и спасти мою дочь, или помчаться, чтобы утешить мою школьную возлюбленную. Мне пришлось противостоять натиску эмоций и помнить, что любовь не была частью уравнения.

— Я пришла домой и нашла записку с требованием о выкупе, иначе Кеннеди умрет.

— Твою мать! — я стукнул кулаком по рулю, забыв, что Шелдон говорит в телефон.

— Что происходит?

— Кто-то доставил записку о требовании выкупа.

Стук в мое окно прервал то, что Квентин собирался сказать. Мы оба быстро вытащили пистолеты, но дверь с водительской стороны открылась, и меня выдернули прежде, чем я успел нажать на курок.

ГЛАВА ДЕСЯТЬ

КИНАН

— Какого хрена ты здесь делаешь, сынок?

Я отмахнулся от рук отца — нет, от рук Джона и сделал шаг назад.

— Похоже, у тебя проблемы с памятью. Я не твой сын.

— Ты всегда был таким глупым или только сегодня?

— У меня нет времени на это. — Я повернулся к машине, но он схватил меня за рубашку и прижал к двери машины.

— Ты найдешь время, и для протокола, ты — засранец, меня не волнует, что говорит биология. Ты мой сын. Задай этот вопрос еще раз, и я убью тебя своими руками.

Я увидел правду в его глазах, а также гнев и боль, хотя и не хотел этого.

— Как ты меня нашел?

Он пропал на прошлой неделе и решил появиться именно сейчас.

— Я обнаружил у себя дома парня, который делал что-то, что выглядело совершенно незаконным. Знаешь ли ты что-нибудь об этом?

— Он помогает мне найти моего ребенка.

— С чего ты взял, что она здесь?

— Это единственное место, которое мы не осмотрели.

— Тебе не следует здесь находиться. Это небезопасно.

— Это не лучшее время, чтобы начинать включать заботливого отца. Если она там, то мне нужно ее найти.

— Как ты нашел это место?

— Так это правда? — спросил я, игнорируя его вопрос. Я знал, что он знает, о чем я спрашиваю. Я хотел знать, жили ли здесь все это время его родители, мои бабушка и дедушка. Я никогда не встречал их, и Джон никогда о них не говорил.

— Это не имеет значения. Тебе здесь нечего делать. Тебе здесь не место.

— Отчасти ты понял все правильно. Я сам по себе. — Я понял это четыре года назад, но время сильно изменилось, и со временем я научился не обращать внимания.

— Мы делаем это? — спросил Кью, обходя машину. Джон не сводил с меня глаз.

— Да, мы сделаем это. — Напряжение в его плечах возросло. — Но не сегодня.

Что мне нравилось в Кью, так это то, что он не задавал вопросов.

Обратная дорога до квартиры Шелдон отняла вдвое меньше времени. Если пришло письмо с требованием выкупа, это означает, что Кеннеди можно найти в целости и сохранности, а не стрелять вслепую в темноте.

Меня не особо волновало, что со мной произойдет, но Кеннеди не заслуживала смерти из-за меня и ее матери.

— Где она? — спросил я, как только вошел в дверь ее квартиры.

Лэйк обнимала дрожащую Шелдон, пока они сгрудились на диване. Я взял за правило не смотреть ей в глаза и не приближаться к ней, не имея возможности ее утешить.

Не то чтобы я не мог.

Я бы просто не стал.

Лэйк, казалось, уловила мое внутреннее смятение, потому что подняла записку с пола, где она лежала у ног Шелдон, и принесла ее мне. Она быстро повернулась к Шелдон, но не успела взглянуть на нее.

У меня было ощущение, что в эти дни она стала думать обо мне меньше — то есть, если она могла думать обо мне меньше. В старшей школе я взял за правило быть ее другом, когда мне стало очевидно, что она не имеет никакого отношения к обвинению моего брата, даже когда он отказывался это признавать.

Я стряхнул с себя мысли о другом времени, которому больше не позволял существовать, даже как воспоминание. Все это было ложью.

Листок бумаги сморщился у меня в руке, напоминая о настоящем…

«НА ЧТО ТЫ ГОТОВ ПОЙТИ РАДИ НЕЕ?»

— Это не почерк Митча, — бесстрастно заявила Лэйк, как только я закончил читать. Я перевернул записку, пытаясь найти что-нибудь еще, но больше ничего не было.

— Как, черт возьми, это возможно? — я не осознавал, что произнес эти слова вслух, пока не почувствовал, как рычание в груди усиливается с каждым словом. Митч был единственным человеком, который имел смысл. Если не Митч, то кто?

— Думаю, я знаю ответ на твой вопрос, — сказал Джон, выходя вперед.

* * *

У меня не было на это времени. Через четыре часа я стал более нетерпеливым, чем когда-либо. Я боролся со временем, и проигрыш означал жизнь моей дочери.

Джон повез нас с Шелдон на запад. Он настоял на том, чтобы мы ехали вместе, но я еще сильнее настаивал на том, чтобы мы ехали отдельно, и когда Шелдон попыталась вести машину сама, я положил этому конец. Если бы пребывание рядом со мной расстраивало ее так сильно, как я думал, то я бы поступил именно так.

Лэйк, Квентин и Джесси остались. Квентин и Лэйк предложили продолжить поиски, пока Джесси будет следить за домом в Камдене. Каждый из нас пытался убедить Лэйк остаться, зная, что Кирану не понравится, что она подвергает себя опасности, но ее гнев по отношению к нему делал ее упрямой.

Мой гнев на брата не позволял мне обращать на это внимание.

— Что это? — спросил я, когда мы подъехали к зданию, похожему на больницу. На табличке, мимо которой мы проехали, было написано «Реабилитация людей, переживших рак».

Джон не дал подробного объяснения причины этой поездки через штат.

«Просто поверь мне», — это все, что он удосужился сказать.

Я никому не доверял, тем более ему.

Порыв прохладного воздуха ударил, как только автоматические двери открылись, позволяя войти в помещение. Шелдон сумела промолчать, но я мог сказать, что она чувствовала такое же беспокойство, как и я. Мы подошли к большому столу администратора, где три женщины, похожие на медсестер, суетились вокруг друг друга в каком-то гармоничном безумии.

— Добрый вечер, мистер Мастерс, — поприветствовала медсестра примерно того же возраста, что и Джон. — Я уверена, вы знаете, что часы посещений почти подошли к концу.

— Приятно снова тебя видеть, Сьюзи. — Монотонное приветствие Джона было таким же пустым, как и выражение его лица, хотя его глаза, казалось, впились в нее. — Это не займет много времени, — вяло заверил он.

Медсестра не ответила, а вместо этого неодобрительно поджала губы. Я прочитал табличку на столе и понял, что часы посещения истекают через тридцать минут, так в чем же ее проблема? Когда Джон ушел, не сказав больше ни слова, я решил, что это не важно. Его тяжелые шаги вели нас по длинному коридору. Он быстро свернул направо и остановился у первой двери по коридору.