ГЛАВА ДВЕНАДЦАТЬ

ШЕЛДОН

Я спряталась в старой комнате Кирана. Я не знаю, почему побежала именно сюда. Мне негде было спрятаться, но я подумала, что, возможно, если буду оставаться вне поля зрения достаточно долго, у него будет достаточно времени, чтобы успокоиться.

Я никогда не видела Кинана таким вспыльчивым, как сегодня.

Еще больше я удивилась своей реакции на него.

Я не могла поверить, что когда мое тело дрожало при его виде и звуке его голоса, это было не только от страха. Мое тело предавало меня каждый раз, когда он смотрел на меня. Его глаза, казалось, посылали мне сообщение, которое я еще не могла расшифровать, но я знала, что в нем содержалось обещание, и я не была уверена, что хочу, чтобы он сдержался.

— Шелли, открой дверь. — Ровный тон его голоса противоречил тому хищнику, которым он был.

— Я не могу этого сделать. — Я пожелала, чтобы мои руки прекратили трястись, а кончики моих пальцев перестали потеть.

— Я бы предпочел это, чем выломать эту дверь, и я знаю, что ты тоже, так что будь хорошей девочкой и впусти меня. Тебе не нужно прятаться.

— Я не прячусь. Я хотела уйти от тебя.

— Потому что ты виновата?

— Потому что то, чем я занимаюсь в свободное время, не твое дело. Слушай, последние несколько дней были напряженными. Я думаю, нам нужно некоторое время побыть порознь.

— Мы провели достаточно времени порознь, и я клянусь, что ты не проживешь без меня теперь и дня. — Я услышала очевидную угрозу и вздрогнула от холодного обещания. Я поймала себя на том, что плачу, несмотря на свое обещание не ослабевать.

— Ты такой же, как он. — Было ужасно, насколько похожим на Кирана стал Кинан.

— Я совсем не похож на него. Я гораздо хуже. А теперь открой чертову дверь. — Громкий стук в дверь заставил меня отпрыгнуть вдаль комнаты, прежде чем я успела ответить.

— Кинан, стой! — я была, словно в бреду, умоляя изо всех сил. Дверь раскололась и закачалась под силой его ударов. — Пожалуйста, просто отпусти меня.

— Ты всегда будешь той, кого я хочу, Шелли… — я не осознавала, что Кинан вошел, пока его рука не запуталась в моих волосах, а другая схватила меня за подбородок. — …так что, черт возьми, заставляет тебя думать, что я когда-нибудь снова тебя отпущу?

— Потому что мы не можем этого сделать.

— Мы можем делать все, что захотим, когда я этого требую, и прямо сейчас я хочу, чтобы ты меня поцеловала.

— Что?

— Докажи мне, что больше никого нет, что никого и никогда не было, иначе я обещаю, что ты не выйдешь отсюда живой.

Когда я продолжила колебаться, его руки обвили мою талию, прижимая меня к нему. Когда я попыталась отступить, он сжал руки так, что я вскрикнула от боли. Я почувствовала, как его член затвердел напротив моего живота, и недоверчиво уставилась на него.

— Тебе это нравится?

— Да, — подтвердил его хриплый голос. — Мне нравится.

— Кинан, что с тобой случилось?

— Ты разбила мне сердце, — ответил он как ни в чем не бывало. Несмотря на то, что его руки прижимали меня к себе, я почувствовала, как мои колени ослабли. Мне пришлось схватить его за плечи, чтобы остановить ощущение падения.

— И ты разбил мое.

Он издал грубый звук в глубине горла, прежде чем прорычать:

— Прекрати тянуть время, или я найду другой способ заставить тебя замолчать. Я не в настроении прощать, Шелли. Ты не сможешь справиться со мной.

Предупреждение в его глазах заставило меня наконец прикоснуться к его губам. Я была удивлена тем, как сильно мне хотелось его поцеловать, пусть даже и ради лжи.

То, как он смотрел на меня, даже после того, как мои губы коснулись его, нервировало, поэтому я закрыла глаза и погрузилась во грех. Я сохраняла поцелуй мягким и медленным, чтобы не отдавать ему больше себя, чем нужно, но он длился всего три секунды.

Его зубы впились в мою губу, заставив меня ахнуть. Он воспользовался возможностью, чтобы углубить поцелуй, втянув мой язык, и когда он начал его посасывать, мое тело охватил лихорадочный жар.

Я могла только надеяться, что он получил то, что ему было нужно, потому что я больше не контролировала ситуацию.

Когда он поднял меня на руки и обвил мои ноги вокруг своей талии, я не стала с ним бороться. Я чувствовала, как он уносит меня, но боялась посмотреть.

Без предупреждения он сдернул мои ноги со своей талии, и я отшатнулась назад, прежде чем выпрямиться. Я быстро осмотрелась и поняла, что мы сейчас в ванной.

— Душ. Я найду тебе что-нибудь для сна.

— Мне нужно идти, Кинан. Лэйк будет переживать за меня.

— Ты не уходишь. — Это было все, что он сказал перед тем, как исчезнуть.

Если он думал, что может отдавать приказы, а я буду подчиняться, то он жестоко ошибался. Я подождала достаточно долго, пока не убедилась, что он ушел, и сделала шаг к двери. Он оставил дверь открытой, и я подумала, что если буду достаточно быстрой, то смогу проскользнуть через дом и выйти из него до того, как он вернется.

Я бесшумно помчалась по коридору, уверенность в себе росла с каждым шагом. Мне просто нужно было спуститься по лестнице, и я была бы свободна.

Я только добралась до лестничной площадки, когда услышала это. Звук был таким слабым, но я знала, что он здесь.

— Кинан? — позвала я, не оборачиваясь.

— Ты плохо слышишь, да?

Прежде чем я успела ответить, его рука легла на мой локоть и осторожно потянула меня, пока он вел меня обратно в ванную. Я следила за его лицом в поисках знака — чего угодно, только не его бесшумных движений. Когда мы вошли в ванную, он отпустил мой локоть и кивнул головой, чтобы я села, и я поступила мудро.

Мне не нужно было его подтверждение того, что я облажалась. По иронии судьбы, его молчание сказало все за него. Но когда он снова вышел из ванной, я расслабилась.

Может быть, мне следовало просто принять душ, а потом убедить его отвезти меня домой. Всё было лучше, чем медленно терять рассудок. Мои нервы были на пределе, и моя уверенность давно угасла с его первым прикосновением.

Кинан наконец вернулся через несколько минут с синей футболкой в руке, в которой я сразу узнал его футболку. Я спала в ней каждую ночь, но, когда он ушел четыре года назад, я оставила ее. Она должна была все еще находиться в моей старой комнате, похороненная вместе со всеми остальными воспоминаниями о нем, которые я оставила, так как же он ее достал?

— Как ты это сделал?

— Легко. Твои родители часто уезжают.

— Ты вломился в их дом?

Нетерпеливый взгляд, который он бросил на меня, заставил меня откинуться назад, как трусиху.

— Избавь меня от мелодраматической чуши. Сейчас уже немного поздно беспокоиться, тебе не кажется?

— Почему мне не все равно? Это не правильно.

— Ты не думала, что это неправильно, когда мы были вместе. Я знаю, ты помнишь все те ночи, когда я поднимался по лестнице и до бессмысленности трахал киску папиной маленькой принцессы, пока он спал дальше по коридору и мечтал о империях, которые нужно сокрушить.

— Это было другое время.

— Ты права, так и было. — Он больше ничего не сказал, направляясь в душ. Я была настолько поглощена прошлым, что не заметила шестигранный ключ, который он держал в руке.

— Что ты собрался делать?

Он проигнорировал меня и возился с ручкой душа, а я в замешательстве наблюдала. Душ сломан? Если да, то почему он так настоял на том, чтобы я приняла его?

Ручка душа в конце концов соскользнула, когда он потянул ее, обнажив небольшой стержень. Он медленно повернул шток против часовой стрелки, при каждом повороте издавая щелкающий звук.

Закончив его поворачивать, он снова надел ручку и еще раз затянул винт шестигранным ключом.

Положив инструмент в карман, он повернулся ко мне с пустым выражением лица.

— Раздевайся.

На этот раз я медленно подчинилась. Его взгляд не дрогнул, когда моя одежда соскользнула с тела. Удивительно, но он не смотрел на мое тело, а пристально смотрел мне в глаза. Я не знала, быть ли мне благодарной или чувствовать себя неполноценной.