Когда последняя вещь была выброшена, он взял меня за руку и повел в душ. Я почти ожидала, что он разденется и присоединится ко мне, но он просто повернул ручку в сторону надписи «горячо».

— Ты не собираешься закрыть дверь?

— У тебя есть восемь минут.

— Ты действительно думаешь, что необходимо рассчитывать время для меня и стоять на страже? Думаю, с личной гигиеной я справлюсь сама… Кстати, вода очень горячая. Водонагреватель сломан?

— Кто он?

Моя голова уже была под брызгами воды, но из-за повышения температуры воды я высунула голову из-под воды как раз вовремя, чтобы услышать его.

— Я же говорила тебе, что никого нет. — Я рассеянно потянулась, чтобы уменьшить температуру воды, но его рука на моем запястье остановила меня. — Отпусти. Вода слишком горячая.

— Теперь у тебя есть около четырех минут, чтобы сказать мне правду. Кто он?

Если бы меня не так отвлекала вода, я бы, возможно, и ответила, но мне показалось, будто кто-то только что облил меня кастрюлей с кипятком.

— Мне нужно выйти. — Я попятилась от брызг, чувствуя, как покалывает кожу. Вода теперь казалась почти кипящей. Пар поднялся и покрыл каждый дюйм душа, так что я едва могла его видеть. Внезапно сквозь пар появилась его рука, не обращающая внимания на высокую температуру, и он потянул меня обратно под струи.

— Кинан! Слишком горячо.

— Это потому, что через две минуты вода достигнет температуры кипятка, вызывая ожоги первой степени на твоей коже. А через четыре ты получишь ожоги второй степени. Скажи мне, кто он. — Он говорил ровным тоном. Такой бесчувственный и холодный. Выражение его лица было совершенно бесстрастным, когда он смотрел, как я страдаю под струями воды.

Я опустилась на пол душа. Мое тело неудержимо дернулось, когда сработал инстинкт, умоляя о самосохранении.

— Пожалуйста, выпусти меня, — выдавила я. — Я не могу вдохнуть. Это так больно.

— Тридцать секунд.

Он продолжал казаться равнодушным, и именно тогда я наконец поняла, что он уничтожит меня, если я позволю ему.

— Кинан… — я нашла в себе силы поднять голову в последний раз и вглядеться в глаза, лишенные души, милосердия и любви. — Иди к черту.

Вода достигла невыносимой температуры, и я больше не могла сдерживать крик, вырывавшийся из моего горла.

* * *

СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД

— Привет, красавица.

Я в замешательстве огляделась вокруг, пока мой взгляд не остановился на чрезвычайно горячем парне, прислонившемся к шкафчикам. Его темные волосы были уложены шипами, а кривая ухмылка предвещала неприятности из-за приглашения. Я узнала в нем одного из популярных парней. Девочки всегда говорили о нем и о его умении целоваться… среди прочего.

— Ты говоришь со мной? — казалось, он кого-то ждал, но это не могла быть я. Мальчики со мной не разговаривали. Это правило установил мой брат-близнец, который был старше меня на несколько минут.

— Я не вижу больше никого, кто мог бы заставить меня влюбиться с первого взгляда, а ты? — несмотря на то, что я знала, что это были лишь слова, я поймала себя на том, что медленно покачала головой. — Иди сюда.

— Ой, мне, эм… пора идти на занятия.

Он закатил глаза, как будто раздраженный.

— Ты заучка?

— Ни в коем случае, — ответила я быстро и слишком оборонительно.

— Значит подойди ко мне… сейчас же, — приказал он. Грубый тон его голоса скрывал непринужденную улыбку на лице. Я почувствовала, как мои ноги приближают меня к нему, хотя мой мозг кричал, что нужно бежать в другую сторону.

— Хорошая девочка.

— Э-э, привет, — сказала я напрасно, когда мой разум опустел. Я не знала, как разговаривать с мальчиками, потому что мой отец и брат не разрешали мне ни с кем встречаться.

— Ты сестра Дэша, верно?

— Да. Мы двойняшки, — неуверенно предложила я.

— Я не понимаю, как это может быть. Дэш чертовски уродлив.

Я рассмеялась и почувствовала, как напряжение покинуло мои плечи, а нервозность утихла.

— У тебя красивый смех, Шелли.

— Меня зовут не Шелли. — Я надулась от разочарования. Может быть, он думал, что я какая-то другая, хотя знал моего брата.

— Шелдон, да?

— Да, — пропищала я, когда он подтвердил, что знает мое имя.

— Ну, я хочу называть тебя для краткости Шелли.

— Почему?

— Потому что никто так не делает. — Он наклонился ближе и прошептал мне на ухо: — Я буду для тебя первым и единственным.

— Что дает тебе такую уверенность? — я была удивлена своим дерзким тоном, но хорошо это скрыла. Я не из тех, кто флиртовал, но обнаружила, что с ним это происходит естественно.

— Потому что я так и планирую. — Прежде чем я успела попросить его объяснить, он поцеловал меня в щеку и тихо сказал: — Увидимся, Шелли, детка.

* * *

Я не знала, сколько времени понадобится, чтобы чувство жжения исчезло, но когда я проснулась через некоторое время, то почувствовала, как будто мою кожу пронзили тысячи крошечных иголок. Я тихо плакала в подушку, желая, чтобы боль ушла. Мягкие одеяла подо мной терлись о мою чувствительную кожу. Я не хотела открывать глаза, потому что знала, что меня ждет — это реальность, а не кошмар.

Я не могла его видеть, но знала, что он здесь.

Когда я наконец открыла глаза, мой взгляд впервые остановился на старом плакате Меган Фокс, позирующей в костюме суперженщины. Я помню тот день, когда мы повесили его после спора о том, кому она достанется. Сначала он предположил, что она вдохновила меня на то, как я хочу выглядеть. Я рассказала, что влюбилась в нее еще сильнее, чего не могла и не хотела объяснять. Кроме того, это был первый раз, когда он сказал мне, что любит меня.

Сначала я посмеялась над этим, пока не стала свидетелем того, что должно было стать первым искренним моментом, который мы разделили за те короткие месяцы, что встречались.

Так случилось вскоре после того, как за блаженством влюбленности последовали два года горя из-за его измен.

До того летнего дня в его спальне он был человеком, которому я могла доверять, но что-то разрушило это. И только когда стало слишком поздно, я поняла, что мы были обречены с самого начала.

— Я думал о том, чтобы снять его.

Глубокий голос Кинана вытащил меня из прошлого. Это была постоянная борьба за то, чтобы не жить прошлым, но также и была тотальная война за то, чтобы не бояться настоящего.

— Так почему ты этого не сделал? — скрипучий звук моего голоса был свидетельством боли, которую я перенесла с тех пор, как потеряла сознание. Я все еще могла слышать свои крики, когда обжигающая вода лилась на мою кожу.

— Потому что не существует такого понятия, как уничтожение воспоминаний. Это невозможно.

— Это не невозможно. Мне удалось забыть тебя за все эти годы.

— И все же я здесь… Кроме того, мы оба знаем, что это ложь. — Резкость в его тоне была едва слышна, но негодование присутствовало.

— Что я могу сказать? Тебя легко забывают… или ты не научился этому от своих родителей?

Я была уверена, что я это сделала и что, возможно, он меня убьет.

— Как ты себя чувствуешь?

Как будто я только что совершила путешествие в ад и обратно.

— Какое тебе дело? Хочешь причинить мне еще больше вреда?

— Возможно, но это не повод не отвечать на вопрос. Если я захочу причинить тебе боль, Шелли, то сделаю это. Разве я не доказал это?

Я резко села, и мой взгляд мгновенно упал на Кинана, сидящего на полу у комода, подтянув колени и положив на них руки. Я задавалась вопросом, как он мог определить, что я проснулась, с его позиции. Даже сейчас он наблюдал за мной. Его взгляд ни разу не дрогнул.

Я глубоко вздохнула и поймала его взгляд. Даже если я не чувствовала никакой бравады, которую демонстрировала, мне пришлось заставить его поверить в это.

— Единственное, что ты доказал — это то, что ты нестабилен.