— Я уверена. Все произошло так быстро, что вспоминать особо нечего. — Но что я помнила очень ярко, так это крики моей дочери, когда ее забирали от меня.

К счастью, пуля задела только левую часть моей головы, но этого оказалось достаточно, чтобы я потеряла сознание. Врач заверил меня, что от раны не останется рубцов, но это последнее, о чем я беспокоилась. Я сказала ему то же самое.

Киран только вчера утром улетел в Калифорнию, чтобы привезти Кинана домой, и был недоступен, пока все пытались найти Кеннеди.

Несколько свидетелей, вышедших вперед, сказали, что ее посадили в черный фургон без номеров. Я могу только предположить, что они не смогли бы уйти далеко, не рискуя быть остановленными. Это было все, на что я могла надеяться.

— Как долго… — я остановилась, чтобы откашляться и проглотить панику. — Как скоро он приедет?

— Может быть, восемь или девять часов? — ее голос дрожал, а на лице отразилась нервозность. — Твои родители позвонили Дэшу, и он сейчас летит из Германии.

Я подавила проклятие и сумела сохранить невозмутимое выражение лица. Реакция моих родителей была плохой, но реакция Дэша была бы в сто раз хуже.

Мои родители ничего не сделали, кроме как обвинили меня в том, что я потеряла Кеннеди, и допросили меня за мою деятельность. Им не понравилось, что я уехала от них с Кеннеди. Они снова и снова обвиняли меня в том, что я наказала их, забрав ее у них.

Неважно, что я поступила в колледж, как они всегда и хотели. Они считали, что моя потребность в полной независимости была эгоистичной, поскольку она была такой маленькой.

Я лишала ее детства, как сказал мой отец.

С того момента, как Кеннеди сделала свой первый вздох, у нее не было только одного — отца. Несмотря на это, ее любили так, как будто у нее было два родителя вместо одного.

Лэйк всегда говорила, что, возможно, они были расстроены тем, что я доказала их неправоту и показала им, что подростковая беременность не всегда заканчивается катастрофой.

* * *

Едва я закончила телефонный разговор с Дэшем, как Киран ворвался в дверь с грозным выражением лица. По его растрепанным волосам я поняла, что он много раз проводил по ним пальцами. Его челюсти были сомкнуты, и он выглядел готовым сразиться со всем, что вставало на его пути.

Это была последняя мысль, которая пришла мне в голову, прежде чем мой разум опустел. Следом за Кираном вошел единственный человек, который когда-либо заставлял мое сердце биться и разрываться одновременно.

Казалось, Бог в очередной раз проигнорировал мои молитвы, потому что здесь был Кинан Мастерс, моя первая любовь, мое первое горе, и отец моего пропавшего ребенка.

Я сразу, даже не говоря ни слова, могла сказать, что он совсем не похож на парня, в которого я влюбилась. Этот человек, который вернулся ко мне четыре года спустя, был его холодной оболочкой.

Должен был быть какой-то способ пережить день, когда ты снова встречаешься лицом к лицу с любовью. Даже той, которая была так же разбита, как наша.

Он безразлично посмотрел на меня со своего места у двери. Его старая прическа сменилась на новую, голова его была полна темных волос, которые все еще сохраняли свою колючую текстуру. Его челюсть утратила мальчишескую молодость, он огрубел. Его губы все еще были пухлыми и идеально подходили для поцелуев. Ресницы у него были длинные, придававшие взгляду обманчиво игривый характер. Одетый в его фирменную темную одежду, через которую я могла видеть, что его тело теперь покрыто татуировками. Они выглядывали из-под коротких рукавов его футболки, и, должна признаться, даже они казались опасными.

— Как ты себя чувствуешь?

Звук грубого голоса Кирана вывел меня из транса, в котором я сейчас находилась. Взгляд Кинана был более чем тревожным. Одним взглядом он дал понять, как сильно ему хотелось бы причинить мне боль, но на этот раз голыми руками. Даже спустя четыре года я все еще могла его читать.

— Немного больно, но врач сказал, что утром меня выпишут, если я буду хорошо себя чувствовать.

Я согласилась, хотя и знала, что расслабляться — это не вариант. Как кто-то мог подумать, что я когда-нибудь смогу отдохнуть, зная, что моя дочь где-то одна и беззащитна? Я мысленно готовилась к битве, которая начнется, как только Киран узнает, что Кеннеди пропала.

— Пожалуйста, Киран, ты должен вытащить меня отсюда прямо сейчас.

Я решила, что когда мы окажемся в более уединенном месте, то смогу ему рассказать. Двадцать четыре часа уже прошли, и полиция уже предупредила меня, что первые сорок восемь часов были самыми критическими.

Он, казалось, не слышал меня, оглядывая больничную палату.

— Где Кеннеди? Кто за ней присматривает? Она пострадала? — Киран задавал вопросы быстрее, чем я успевала на них отвечать. Лэйк побледнела и отодвинулась в дальний от него угол.

— Я… я должна сказать тебе…

— Кто такая Кеннеди? — спросил Кинан без интереса.

Прежде чем я успела ответить, дверь распахнулась, и вошли мои родители и двое мужчин, которых я не узнала. Они были одеты небрежно, в темные джинсы и рубашки с воротниками, но серьезное выражение их лиц говорило о том, что их внешний вид был совсем не случайным.

— Шелдон, это люди, которых мы наняли, чтобы найти Кеннеди, — заявил мой отец.

— Да, мэм. Я Грег, а это Вик, — представил длинноволосый блондин своего партнера и себя. — Мы будем помогать полиции в автономном режиме найти вашу дочь.

Отсутствие интереса в его тоне заставило меня задуматься, насколько он на самом деле был заинтересован в этом деле. Его неопрятный наряд и неряшливая борода были далеко не профессиональными. Его партнер выглядел еще хуже. Выглядело так, будто он только что закончил валяться в грязи. Это были не обычные люди, которых мой отец нанимал всякий раз, когда ему нужно было о чем-то позаботиться.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — взревел Киран.

— Дочь? — Кинан поперхнулся. Я слышала гнев и осуждение в его голосе, как будто он имел право вернуться в мою жизнь без приглашения.

Если раньше я думала, что эти братья устрашают, то это было ничто по сравнению с тем, как они оба пристально смотрят на меня сейчас.

— Ты им еще не сказала? — спросила моя мать.

— Н-нет. Я как раз собиралась это сделать, пока вы, ребята, не прервали меня.

— О, Боже.

— Кому-то лучше начать говорить в ближайшие две секунды, — пригрозил Киран.

— Вчера утром после приема у окулиста Кеннеди выкрали двое мужчин. Мужчина появился из ниоткуда и открыл дверь машины с ее стороны, когда мы стояли на заправке. В меня стреляли, когда я пыталась помешать им схватить ее. Я понятия не имею, кто они такие и почему они ее забрали…

— Вот почему мы здесь, мэм, — прервал детектив. — Нам нужен полный список друзей, знакомых, дальних родственников, соседей и всех, вплоть до почтальона, кто мог контактировать с ребенком до похищения.

— Как, черт возьми, ты могла позволить этому случиться? — Киран начал сердито расхаживать, игнорируя вопросы следователей.

У меня не было возможности ответить, потому что Лэйк вылетела из-за угла прямо в лицо Кирану.

— Она ничего не допускала, Киран. — Она гневно пальцем ударила его в грудь, прижав его к стене. — Посмотри на нее. Посмотри, где она. Я думаю, очевидно, что она сделала все, что могла, чтобы спасти Кеннеди. Мы говорим о ее ребенке. Она в этом не виновата, так что прекрати, потому что ты не помогаешь.

— Почему ты не рассказала мне об этом раньше?

— Потому что я хотела, чтобы ты вернулся домой в целости и сохранности. Мы с тобой оба знаем, что ты бы сошел с ума, и ты сейчас нужен Кеннеди. — Она с отвращением посмотрела на Кинана. — Ей нужны вы оба.

Бровь Кинана приподнялась, но, к счастью, он не подверг сомнению ее утверждение. Либо он до сих пор понятия не имел, кем для него была Кеннеди, либо он был настолько ублюдком, что ему было все равно. Втайне я надеялась, что это первое.

— Дети, нам действительно нужно начать, если мы хотим, как можно скорее вернуть Кеннеди домой, — прервал его мистер Чемберс.