Бен неуверенно кивнул в ответ:

— Ну, я сказал, что у меня все хорошо, и она уехала. Не думаю, что она в ближайшее время появится снова.

Я нахмурилась:

— Но Элоди видела ее, так что она, должно быть, поехала в парк с вами?

— Да. Но я решил, что тебе это понравилось бы скорее, чем если бы я пригласил ее сюда!

— Мог бы сказать ей, чтобы катилась ко всем чертям! Это мне понравилось бы больше всего!

Бен покачал головой:

— Ага. Потому что это, конечно же, понравилось бы моей маме, так?

— Кому есть дело до того, что думает твоя мама? Мне — точно нет.

В глазах Бена выступили слезы, и я от раздражения стиснула зубы.

— Вообще-то, мне есть дело, Белла. Я скучаю по ней. Я хочу ее увидеть. И свозить Элоди к ней в гости.

Я видела, что он собрал в кулак всю свою храбрость и смелеет с каждым словом.

— Нет! — я посмотрела на него, как я надеялась, с самым строгим видом. — Нам больше никто не нужен, Бен. Лучше всего, когда нас только трое.

Он коротко и безрадостно рассмеялся.

— Только нас не трое, верно? Нас четверо, если посчитать еще и твоего любовника…

Я поверить не могла, что он мог быть настолько дерзким.

— Даже и не пытайся на этом играть, Бен! Я сказала ему, что не могу с ним больше встречаться.

Хоть я и была умелой лгуньей, при этих словах покраснела.

— Во всяком случае, до следующего раза, — пробормотал Бен вполголоса.

Я этого не хотела. Я поклялась себе больше никогда его не бить, но вспышка необъяснимой ярости охватила меня, и я не сдержалась. Бросившись вперед, я вцепилась ему в волосы, дернув за них с такой силой, что он повалился на колени.

— Белла! — закричал он, пытаясь вывернуться из моей хватки. — Мне больно! Хватит! Прекрати!

Он был так жалок, стоя на коленях и умоляя меня отпустить его, что вся моя злоба тут же испарилась. Я отпустила его волосы, поразившись тому, сколько их осталось в моей ладони. Потом я отступила на шаг назад и посмотрела на него, скривив губы:

— Никогда больше не спорь со мной, Бен! Ясно?

Он не ответил, поэтому я вытянула ногу и носком туфли подняла его подбородок:

— Ясно, я сказала?

Бен кивнул, затаив дыхание. Его глаза остекленели от слез. Я опустила ногу и уперлась руками в бедра:

— С кем ты говорил по телефону?

Он несколько раз моргнул, прежде чем ответить:

— С Шарли. — Его голос был еле слышен.

— Так я и думала. Что ты ей сказал?

Он снова быстро заморгал, словно пытаясь придумать ответ:

— Она позвонила мне.

— Врешь! — фыркнула я.

— Я не вру. В самом деле, — он поднялся с пола и снова сел на стул. — Она просто хотела сказать, что передала маме, что все в порядке, но попросила иногда приезжать к Джо. Она сказала, что Джо очень одиноко и она очень хочет увидеть Элоди.

— Хм-м… Ладно. Но я не хочу, чтобы ты еще хоть как-то общался со своей бывшей подружкой. Если она позвонит еще, скажи, чтобы проваливала!

— Да, хорошо. Так и сделаю. Но… — Бен снова сделал паузу и посмотрел на меня с той же раздражающей мольбой. — Как насчет того, чтобы съездить к маме? Думаю, я должен это сделать.

Я не хотела, чтобы он это делал. И уж тем более не хотела, чтобы он брал с собой Элоди. Но я уже нарушила данную самой себе клятву не бить его, поэтому решила проявить великодушие.

— Хорошо. Но без меня. И только на одну ночь.

Мне показалось, что на его лице отразилось облегчение, но я решила не обращать внимания.

— Отлично! Спасибо, Белла! — кивнул Бен.

Я поморщилась от его плаксивого тона, выставлявшего меня какой-то деспотичной сукой.

— Но больше никаких тайных звонков от твоей жалкой бывшей, ясно? Она должна оставить тебя в покое и жить своей жизнью.

Бен согласно закивал:

— Да-да, конечно.

Боже, совсем как щенок! Радуется, что его не пнули еще раз. Вообще-то, если подумать, то идея провести ночь без него была довольно привлекательной. Я могла для разнообразия остаться у Лео, а не нестись сломя голову домой, а утром обратно на работу.

— И не вздумай рассказывать сказок о том, какая я злая-презлая.

Бен прикусил губу.

— Потому что, если это случится, я обо всем узнаю, — сказала я угрожающим тоном. — И тебе это не понравится.

— Не беспокойся, — попытался улыбнуться он. — Я ничего ей не расскажу.

— Хорошо. Потому что рассказывать-то и нечего, верно?

— Верно.

— Так, ты продолжай готовить мне ужин, — сказала я, направляясь прочь из кухни. — Я приму ванну. Дай мне знать, когда будет готово.

Бен вскочил, уже намного более оживленный. Поднимаясь по лестнице, я набрала номер Лео.

Бен дождался, пока она уедет на работу, и начал собирать вещи. Он не хотел, чтобы она стала обсуждать, что он будет брать с собой.

— И помни — никакого вранья про меня! — бросила она через плечо, выходя из дома.

Бен облегченно выдохнул, глядя, как ее машина исчезает вдали, все еще не в силах поверить, что она и в самом деле разрешила ему поехать. Он чувствовал, что у нее могут быть для этого и свои мотивы, связанные с Лео, но сейчас ему было все равно. Если такова цена свидания с матерью, значит, так тому и быть.

Он покачал головой, вспомнив о ее приказе не врать про нее. В ближайшие сутки ему придется только врать. Ему придется притворяться, что он доволен и счастлив и что его жизнь не состоит из одних страданий. Ему придется скрывать, что он женат на женщине, которой ничего не стоит ударить его, пнуть или, как она чаще всего теперь поступала, дернуть его за волосы за любой мелкий проступок, вызывавший ее ярость. Иногда она, казалось, просто была настроена на драку и устраивала ссору лишь для того, чтобы у нее был повод для нападения.

Да, подумал он, загружая Элоди и сумки в машину, как раз правды-то и надо было избегать в разговорах.

— Увижу бабушку! — весело чирикнула Элоди на заднем сиденье.

Бен посмотрел на нее в зеркало заднего вида и улыбнулся.

— Да, увидишь, милая. Давно пора, — пробормотал он вполголоса.

— Давно пора! — повторила она, и Бен про себя отметил, что нужно быть осторожнее в словах и в поступках в ее присутствии, раз она теперь может воспроизвести услышанное.

Двухчасовая поездка тянулась целую вечность. Теперь, когда они и в самом деле поехали, Бену не терпелось добраться как можно быстрее, и любая задержка в пути заставляла его беспокойно стискивать зубы.

Наконец они въехали на до боли знакомую гравийную дорожку. Бен вынул Элоди из детского кресла и посмотрел на песчаниковый фасад прекрасного дома, в котором вырос. Еще не войдя внутрь, он почувствовал, что этот дом сильно изменился с его последнего приезда. Он казался усталым и полным жалости к себе, почти как мать Бена, в этот самый момент открывшая дверь и выбежавшая им навстречу.

— Ох, милые мои! — воскликнула она, а щеки ее уже были мокры от слез. — Как же я рада вас видеть!

Она присела на корточки, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с глазами Элоди.

— Здравствуй, маленькая куколка! — она раскинула руки и крепко обняла девочку. — Какая же ты красавица!

Элоди радостно улыбнулась, но вдруг ее охватил приступ застенчивости, и она отпрянула, ухватилась за ногу Бена и прижалась лицом к его бедру. В глазах Джо мелькнула грусть, но она быстро пришла в себя и выпрямилась, чтобы обнять Бена. Она крепко прижалась к нему на несколько секунд, и Бена тут же окутал знакомый мыльный запах ее волос и легкий цитрусовый аромат духов, которыми она пользовалась, сколько он себя помнил.

— Здравствуй, мальчик мой, — проворковала она, потом отстранилась и оценивающе посмотрела на него. — Ты похудел.

Бен печально улыбнулся:

— Ты тоже, мама.

Так и было. Хотя Джо всегда была стройной, у нее всегда была красивая фигура и милые круглые щечки. Теперь изгибы фигуры исчезли, а скулы стали острыми. Это ее старило.