Шарлотта заморгала, и ее бледную тонкую шею залил румянец. Наконец она посмотрела Бену в глаза и ответила:

— Да.

Бен почувствовал, что ноги подкашиваются. Он глубоко вдохнул и вцепился в косяк, чтобы не упасть.

— Значит, ты сказала ей раньше, чем мне?

Шарлотта залилась слезами:

— Я просто поделилась с ней тем, что со мной происходит, Бен. Она сказала, что, если мне понадобится побыть одной, у нее есть свободная комната.

— Боже… — выдохнул Бен.

Ему казалось, что его предали. Люси всегда была его самым верным союзником и часто принимала его сторону против собственной сестры.

— Только не смотри так, Бен. Люси тебя обожает. Если хочешь знать, она заявила, что таких, как ты, — один на миллион и что я буду дурой, если упущу тебя.

Бен печально улыбнулся. Хоть какое-то утешение.

— Так не упускай меня, — это прозвучало так просто, так бесхитростно.

Шарлотта заколебалась, ее милое гладкое личико отразило всю гамму эмоций. Но спустя мгновение она все же решилась. Она закрыла чемоданы и аккуратно застегнула их на молнии. В этом звуке была некая завершенность. Словно точка в конце предложения.

— Я должна уйти, — сказала она. — Прости.

Со времени ее ухода прошло всего полгода.

Но как же изменилась его жизнь! Теперь он живет с новой девушкой — Белла поехала к нему домой в тот же вечер и больше, по сути дела, никуда не уходила. С девушкой, которую он раньше посчитал бы для себя совершенно недосягаемой, а теперь они ждут ребенка! От одной мысли об этом кружилась голова. Интересно, что подумает Шарлотта, когда узнает? Порадуется ли за него? Или пожалеет, что он так легко перенес ее потерю?

— Бен? — спросила Белла в тот вечер, прижавшись щекой к его груди.

— Да?

— Я хочу, чтобы мы поженились. До того, как родится ребенок.

Бен напрягся. Он понимал, что рождение ребенка — дело куда более серьезное, чем свадьба, но почему-то женитьба казалась ему намного более грозным событием. Года не прошло с тех пор, как он собирался сделать предложение Шарлотте. Он представлял себе ее реакцию на его предложение, сделанное на закате на любимом пляже в Португалии, блеск ее голубых глаз, слезы счастья…

А сейчас он даже не мог разглядеть в темноте лица Беллы, сделавшей свое заявление. Это был не вопрос — утверждение. Она приняла решение, на которое он уже не может повлиять. Так и будет.

— Хорошо, — выдавил он из себя.

Воцарилось долгое, тягостное молчание, и вскоре дыхание Беллы стало ровным, как всегда, когда она засыпала. А Бен уснуть не мог. Он был слишком поглощен своими мыслями. Он любил ее, тут не было никаких сомнений. Она была красивой, умной и в высшей степени очаровательной девушкой. Рядом с ней кружилась голова, а сердце пускалось в пляс. Но впервые Бен подумал, что в его отношении к ней есть что-то еще… Уставившись в темноту, он пытался нащупать нужное слово. Наконец, когда веки уже почти сомкнулись, это слово нашлось. Иногда она его… пугала.

— Как дела у Бена? — Шарлотта намеренно не сводила глаз с капучино, размеренно помешивая его в ожидании ответа.

Она очень удивилась, когда Эмма, сестра Бена, позвонила и предложила встретиться, почувствовав, что это неспроста. Крошечная кофейня в Сохо постепенно наполнялась дневными посетителями, и вокруг становилось шумно. Кто-то зацепил спинку стула Шарлотты, и немного кофе выплеснулось на блюдце.

— Хорошо. Даже очень хорошо.

То, как Эмма подчеркнула слово «очень», заставило Шарлотту оторвать взгляд от кофе.

— Отлично. И он все еще?..

— С Беллой, да, — закончила за нее Эмма. — Именно так.

Шарлотта кивнула, понимая, что не имеет права чувствовать ничего, кроме радости за него.

— Вообще-то, — продолжила Эмма. — У меня для тебя новости. Он просил передать.

Внутри Шарлотты что-то сжалось. Значит, она не ошиблась. Это было неспроста и не сулило ничего хорошего.

Давай.

Эмма осторожно отпила кофе — черный и без кофеина. Никакого капучино — от него толстеют. Сделав глубокий вдох, она выпалила:

— Они женятся. Она беременна.

У Шарлотты на какой-то миг помутилось в глазах, и она чуть качнулась назад, с благодарностью ощутив за спиной опору — кожаную подушку дивана.

— Беременна? — запинаясь, переспросила она. — Но… Так быстро?

— Знаю, — Эмма поставила чашку на блюдце чуть быстрее нужного, и немного темной жидкости перелилось через край. — Мы все немного в шоке, но Бен мастерски делает вид, что счастлив.

Шарлотта попыталась разобраться, что же она чувствует. Расстраиваться она не имела права. Она разбила Бену сердце, оставила его в горе и смятении. Но, по правде сказать, новость ее действительно огорчила. Ей почему-то показалось, что он предал ее. Она сделала глоток капучино и заметила, как чуть подрагивает рука, держащая чашку.

— Значит, ты не веришь, что он этому рад?

Эмма изящно изогнула бровь.

— Кто знает? Я — всего лишь его сестра, и мы уже не так близки, как раньше… — она умолкла, на мгновение отведя взгляд. — Но Бен только и говорит о том, как он счастлив. Должно быть, это его здорово потрясло.

— А не могли они спланировать все заранее? — предположила Шарлотта. — Он никогда не делал тайны из того, что хочет детей…

Она осеклась, вспомнив, сколько раз они с Беном об этом разговаривали. Может быть, именно это и отпугнуло ее, подтолкнуло к уходу. Завести детей казалось таким ответственными и неподъемным делом. Хоть она и понимала, что когда-нибудь захочет этого, но считала, что пока еще слишком молода.

— Не думаю, что планировали, — замотала головой Эмма. — Точно не планировали. Когда она забеременела, они встречались всего неделю, а то и меньше. Бен, конечно, всегда хотел детей, но он не настолько безрассуден. Он бы сначала захотел убедиться в том, что они готовы к этому, а уж потом принял такое важное решение.

Шарлотта кивнула. Эмма была права. Бен был не из безрассудных. Но, похоже, он безумно влюбился, и это могло затмить здравый смысл.

— Какая она?

— Белла? — Эмма подняла огромные голубые глаза к потолку, пытаясь подобрать слова. — Вроде бы само совершенство.

Шарлотта ощутила укол ревности.

— Такая красавица, что мне аж тошно, — продолжила Эмма, видимо не замечая, какую бурю ее слова вызывают в душе Шарлотты. — Но ей удалось вытащить Бена из скорлупы. Он снова по-настоящему счастлив. Я уже начинала за него опасаться…

Шарлотте вдруг стало неуютно на стуле:

— Ну, вот и хорошо. Он заслуживает счастья.

Эмма наивно закивала в ответ:

— Да. Он хороший мальчик.

Хоть Бену уже и исполнилось тридцать, она все еще называла младшего брата мальчиком. Ее широко раскрытые голубые глаза уставились на Шарлотту:

— А как насчет тебя, Шарлотта? Ты-то как поживаешь?

Шарлотта улыбнулась:

— Все в порядке. Начинаю снова приходить в себя. Наконец-то!

— Все еще живешь у Люси?

Шарлотта кивнула:

— Пожалуй, я слишком долго пользуюсь ее гостеприимством. Пора подумать о том, чтобы найти собственный угол.

Последовала пауза, после которой Эмма лукаво посмотрела на нее:

— А как у тебя с личной жизнью?

Шарлотта почувствовала, как щеки наливаются румянцем.

— Какой личной жизнью? — она хотела, чтобы это прозвучало иронично, но голос чуть дрогнул.

— Ой… — потупила глаза Эмма. — Я думала, у тебя кто-то есть. Уж Бен так точно был в этом уверен…

— Он ошибался, — оборвала ее Шарлотта и замолчала, не зная, как выразить свою мысль. — Знаю, он мог подумать, будто у меня что-то было с одним парнем с работы, но мы с ним просто друзья. Думаю, ему самому было легче думать именно так, чем… чем знать, что мне просто нужно немного времени побыть одной, разобраться в себе.

Эмма кивнула.

— Думаешь… — она заколебалась, словно чувствуя, что может зайти слишком далеко. — Думаешь, ты бы вернулась к Бену, разобравшись в себе?

У Шарлотты сдавило горло. Тот же самый вопрос она задавала себе каждый день с тех пор, как ушла от Бена.