— Только не думай, что я буду готовить обед. Спасибо, мне хватает дел и без того, чтобы развлекать твоих родителей.

Бен почувствовал нарастающую злость: временами Белла бывала просто невыносима. Теперь, сломав лед в отношениях с родителями, он вдруг отчаянно захотел их увидеть и не мог позволить ей этому помешать.

— Я приготовлю, — Предложил он. — А ты можешь посидеть и поболтать с ними.

— Конечно. Отличная идея! Мы ведь так хорошо с ними ладим, — Белла высокомерно вскинула голову.

Бен подошел к ней и заключил в объятия, ощутив, как напряжено и неподатливо ее тело.

— Пожалуйста, Белла, не надо превращать это в кровную вражду. Они — мои родители и бабушка и дедушка Элоди. Я не хочу, чтобы они стали совсем чужими.

Он почувствовал, как Белла чуть обмякла при этих словах и подняла голову, чтобы взглянуть на него. Бен в очередной раз отметил, как же она прекрасна.

— Прости, Бен. Просто мне… мне кажется, что я не нравлюсь твоей маме, и от этого мне очень больно.

— Ты ей нравишься…

Бен сдержал желание сказать ей, что ее собственное поведение куда больше ранило его мать. Особенно то, что ей не давали увидеть внучку.

— Поэтому не думай, что кто-то хочет тебя оскорбить или относится к тебе пренебрежительно. Просто будь собой, и они полюбят тебя так же, как люблю тебя я.

Белла улыбнулась, и ее нежное личико тут же расцвело:

— Я тебя тоже люблю. Просто я вечно так устаю. Как насчет того, чтобы сегодня лечь пораньше?

Бен улыбнулся, тут же позабыв о раздражении и почувствовав прилив любви к красавице жене.

— Были времена, когда это означало совсем другое. И знаешь… Хотя я понимаю, что ты говоришь только о том, чтобы пойти спать, я считаю это прекрасной идеей.

— Кто сказал, что я говорю только о том, чтобы лечь спать? — Белла бросила на Бена шаловливый взгляд через плечо, взяла его за руку и повлекла за собой в спальню.

— Боже… Я так нервничаю, что даже ладони вспотели! — Джо покачала головой и попыталась засмеяться, но не смогла. — Смешно, да?

Питер посмотрел в зеркало заднего вида, прежде чем обогнать допотопный дом на колесах, тащившийся перед ними по двухполосной дороге.

— Я бы сказал, это можно понять, если учесть, как она себя вела.

Джо с благодарностью взглянула на него. Она никогда в этом не сомневалась, но почувствовала трогательное облегчение оттого, что муж не винит ее в разрыве.

После того, как Белла с Беном сорвались с места и уехали, все Рождество она проплакала. Эмма, скрючившись, отключилась на диване, выпив полбутылки виски, чтобы снять стресс после аварии, а Питер отправился заканчивать приготовление обеда, который уже никому не был нужен, оставив Джо ронять слезы в бокал с вином.

— Все будет хорошо, — утешал ее Питер, хотя подергивание крошечной жилки на щеке и выдавало его истинное состояние.

— Нет! — рыдала Джо. — Она победила, Питер. Она хотела заполучить его полностью, и ей это удалось. Поверить не могу, что мы думали, будто нам с ней повезло и она не захочет отнимать у нас Бена… Как же я могла так ошибиться?! Ну зачем я вообще сейчас открыла свою пасть?!

Губы Питера вытянулись в суровую прямую линию.

— Это бы ничего не изменило. Если бы не зто, так что-то другое. Она просто дожидалась подходящего момента.

Джо снова залилась слезами:

— Но почему? Что мы такого сделали, чтобы она нас так ненавидела?

Питер покачал головой. В его глазах читалась холодная ярость:

— Кто его знает?

Джо высморкалась:

— И ты тоже ведь пытался быть с ней как можно приветливее.

— Я был с ней приветлив, потому что понимал, что она ждет, когда мы совершим ошибку. Я не хотел давать ей лишний повод.

Теперь все приобрело смысл — и безалкогольный глинтвейн, и подчеркнуто радушный прием.

— Что ж, тебе и не пришлось давать ей повод. Я это сделала за тебя.

Джо уткнулась лицом в платок, давая впитаться в него слезам, которые все не переставали литься. Питер положил тяжелую ладонь на ее содрогающиеся плечи.

— Просто не повезло, милая. Она застала тебя в самый неудачный момент.

— Значит, ты не винишь меня? — Джо посмотрела на него сквозь пелену слез.

Питер улыбнулся ей усталой и тревожной улыбкой:

— Конечно, не виню. Мне не в чем тебя винить.

— Только как же нам теперь быть, Питер? Не могу даже думать о том, что мы можем потерять Бена.

Питер покачал головой:

— Мы его не потеряем. Нужно просто подождать. Когда-нибудь она сменит гнев на милость. Помяни мои слова — когда родится ребенок, все прочее будет забыто.

Но на это ушло намного больше времени, чем они думали. Джо отправила открытку с извинениями за свои слова, посылала сообщения, звонила, но ответа так и не последовало. Когда родилась Элоди, они получили от Бена лишь короткое сообщение с именем ребенка, весом и подтверждением, что все в порядке.

Питер и Джо пытались дозвониться ему на мобильный, но номер, похоже, больше не использовался. Эмма тоже безуспешно пыталась связаться с Беном, и это ранило Джо даже больше, чем отказ общаться с ней и Питером. Эмма была так же озадачена и растеряна, как и родители, но из-за частых разъездов по работе у нее было не так много времени для раздумий, как у матери.

День за днем Джо не выпускала из рук телефона, молясь, чтобы раздался звонок. Ей казалось, что кто-то вырвал сердце из ее груди. С каждой неделей она все явственнее ощущала холодный страх оттого, что может больше никогда не увидеть сына.

Она думала позвонить Мэтту, полагая, что любая информация, пусть из вторых рук, была бы лучше, чем оглушающая тишина, окружавшая их. Но едва она начала набирать его номер, как ее охватили стыд и нерешительность. А что, если Мэтт знал о ссоре с Беллой и принял ее сторону? Она чувствовала такую слабость, что решила — еще одну порцию нападок она просто не вынесет.

И она продолжала ждать, пытаясь отвлечься волонтерской работой в местном хосписе и утешая себя тем, что, хоть ее жизнь и превратилась теперь в борьбу, это все-таки была жизнь, а для этих бедолаг жизнь подошла к концу, и это хотя бы позволяло по-другому взглянуть на собственные проблемы.

Пожалуй, Питер страдал от этого отчуждения даже больше, чем она сама. Они с Беном всегда были очень близки, и казалось, он никак не может взять в толк, почему единственный сын внезапно перестал с ним общаться. Он не мог спать ночами, сильно похудел, у него поднялось давление. Джо понимала, что это все от стресса, но совершенно ничего не могла поделать с этим. Исправить все мог только звонок от Бена.

К тому времени, когда они получили приглашение, Джо уже почти отчаялась. И вот однажды вечером, когда она сидела дома, уставившись невидящим взглядом в телевизор, по которому шел какой-то фильм, содержание которого она помнила лишь смутно, зазвонил мобильный. Ей пришлось дважды взглянуть на экран, чтобы убедиться, что это домашний номер Бена. Когда-то это было обыденностью, иногда даже раздражало. Теперь же чувство было такое, будто она только что выиграла в лотерею. Все еще не отваживаясь поверить, она ответила на звонок. Стоило ей снова услышать голос сына после такого долгого перерыва, да еще и такой спокойный, словно все шло своим чередом, к глазам подступили слезы.

И вот они едут в гости, чтобы навестить молодых в первый раз после рождения Элоди. Джо вытерла руки о джинсы, надеясь, что ладони не вспотеют снова, когда ей доведется взять на руки малышку. Было совершенной глупостью беспокоиться о том, как держать на руках младенца, после того, как она сама вполне благополучно вырастила двоих детей, но она понимала, что за каждым ее движением будут пристально следить, и не могла себе позволить еще одну ошибку.

Они остановились на въезде в квартал викторианских краснокирпичных домов, в одном из которых располагалась квартира Бена. Питер выключил зажигание и обернулся к Джо:

— Ну, была не была…