День был солнечный, но морозный, и она пару раз притопнула ногой, чтобы разогнать кровь.

— Ей нравится эта лошадка. Ужасно боюсь того дня, когда она захочет сесть на настоящую! Вот тогда точно будет повод беспокоиться, — при этом Бен смотрел на Элоди так, что, казалось, можно было физически ощутить любовь, исходящую от него волнами.

— Да, это точно, — Шарлотта улыбнулась, глядя на Элоди.

Она была прекрасной малышкой с огромными карими глазами и шелковистыми черными волосами, как у матери. Но, в отличие от матери, она постоянно улыбалась во весь рот, демонстрируя молочно-белые зубы.

— Кто это? — требовательно спросила Элоди, ткнув пальцем в сторону Шарлотты.

Бен рассмеялся:

— Это Шарли.

Элоди, широко раскрыв рот, разглядывала Шарли без малейшего стеснения, как это умеют делать только маленькие дети.

— Шарли… — сказала она наконец, радуясь, что сумела произнести это слово, и с удвоенной силой принялась раскачиваться на лошадке, тут же позабыв о Шарли и Бене.

— Присядем? — Бен показал на стоявшую рядом скамейку.

Шарлотта кивнула, и они сели. Они долго молча наблюдали за Элоди, пока Бен наконец не заговорил?:

— Как дела, Шарлотта? Ты отлично выглядишь.

Шарлотта улыбнулась ему, и их взгляды встретились, отчего ее сердце дрогнуло.

— Все в порядке. А у тебя как?

Вблизи она видела, что он выглядит совсем неважно. Джо была права: он выглядел затравленным и словно ушедшим в себя. В глазах Бена больше не было того блеска, который она так любила.

— У меня все хорошо, — Бен отвел глаза и посмотрел на Элоди, но Шарлотта успела заметить подступившие слезы. — Не знаю, зачем тебя послали проведать меня.

Шарлотта прикусила губу, задумавшись, стоит ли говорить то, что она собиралась сказать.

— Меня никто не посылал, Бен. В самом деле. Я сама вызвалась. Мы все за тебя переживаем. Ты больше ни с кем не видишься, и все по тебе скучают. Особенно твоя мама.

При этих словах Бен еле заметно вздрогнул.

— Когда вы с ней виделись? — спросил он, глядя в пространство.

— В прошлые выходные. Я приезжала к ней в гости в Саффолк вместе с Мэттом, Фрейей и малышом Берти.

Бен печально улыбнулся. Шарлотта поняла, что он тоже хотел бы там оказаться.

— Сколько ему уже?

— Три месяца, Бен, — с легким раздражением ответила Шарлотта. — Как ты мог этого не знать? Ведь Мэтт — твой старый друг!

Бен слегка отпрянул от неожиданной суровости в ее словах и обхватил себя руками, не то защищаясь, не то чтобы согреться. Как бы то ни было, Шарлотта насторожилась. С чего это он вдруг стал таким дерганым?

Бен глубоко вздохнул:

— Трудно поддерживать связь.

— В самом деле? — спросила Шарлотта. — С чего это? Достаточно только позвонить. Да даже сообщения хватит!

И снова Бен едва заметно отшатнулся, услышав ее слова. Он казался напуганным и нервным, что было на него совсем не похоже. Где-то в глубине сознания Шарлотты промелькнула мысль — она уже видела такого человека, столь же встревоженного, боящегося сказать или сделать что-то не так.

— Разве ты по ним не скучаешь? — спросила Шарлотта уже более мягким тоном. — Вы с Мэттом были неразлучны. Что случилось?

Она уже знала ответ, но хотела увидеть, сможет ли он признать влияние Беллы. Бен чуть плотнее сжал губы и глубоко вздохнул.

— Я по ним скучаю. Но иногда в жизни приходится делать выбор. Моя жизнь теперь сосредоточена на Элоди… и Белле, — добавил он чуть тише.

— Я понимаю, что Элоди — на первом месте. Это безусловно. Но, Бен… А мама? Она осталась совсем одна, когда умер твой отец, а теперь и тебя потеряла…

— Она не потеряла меня! — гневно воскликнул он. — Мы по-прежнему разговариваем.

Шарлотта понимала, что нужно действовать осторожно. Она не хотела разругаться с ним и еще сильнее ухудшить положение.

— Ну да, это хорошо, разумеется. Но общение по телефону не заменит времени, проведенного с ней, верно? И возможности обнять Элоди… Почему ты к ней не приезжаешь?

Бен задумался:

— Все сложно. У Беллы очень напряженная работа… — Он замолчал, и Шарлотта видела, что он и сам понимает, что это очень слабая отговорка.

— У меня тоже напряженная работа, Бен. У тебя была напряженная работа. Но мы все равно находили время навестить твоих родителей, и это при том, что у нас не было ребенка, которого они хотели бы повидать, — она бросила взгляд на Элоди, думая о том, как Джо хотелось бы побыть с ней. — Если у Беллы такой плотный график, может, возьмешь Элоди и съездишь с ней сам?

Она подумала, но не стала говорить, что Джо бы даже предпочла именно такой вариант.

Бен снова вздохнул с измученным и обреченным видом:

— Возможно. Посмотрим, что скажет Белла.

Шарлотта покачала головой. Она прожила с этим человеком двенадцать лет и все же чувствовала, что совершенно его не узнает. Он всегда был веселым и компанейским. Теперь же казался совсем забитым. Он любил друзей и семью, но больше не виделся с ними. Было уму непостижимо, как он мог перестать общаться со всеми, кого знал прежде. Но как-то смог.

— Могу я задать тебе один вопрос? — Шарлотте очень хотелось взять Бена за руку, но он все еще сидел обхватив себя руками.

Вместо ответа Бен лишь пожал плечами.

— Ты счастлив?

— Конечно. — Ответ последовал быстро, словно автоматически, но это была неправда: лицо выдавало Бена.

— Просто… — Шарлотта заколебалась, не зная, продолжать ли. — Ты так изменился. Помнишь, Бен? Помнишь, каким ты был раньше? Ты был душой любой компании. Тебя невозможно было заставить замолчать!

Бен улыбнулся и смахнул с джинсов воображаемую соринку, после чего снова обхватил себя руками.

— Я был просто ужасен, — пробормотал он, качая головой. — Не знаю, как ты могла терпеть меня так долго.

Шарлотта нахмурилась:

— Нет, Бен. Ты вовсе не был ужасен. Ты был великолепен.

Бен вздохнул и посмотрел ей в глаза:

— Но все же не настолько великолепен, чтобы ты осталась, верно?

Его слова пронзили Шарлотту, словно нож.

— Ты ни в чем не виноват, Бен. Дело во мне. Я, наверное, немного тронулась после смерти папы.

Стала сомневаться во всем, в том числе и в наших отношениях. Я не могу этого объяснить, но поверь — ты ни в чем не виноват.

— Знаешь, я, пожалуй, рад это слышать, — медленно кивнул Бен.

— Так почему ты так сильно изменился? — спросила Шарлотта просто для того, чтобы он продолжал говорить, чувствуя, что ему отчаянно необходимо выговориться.

— Не думаю, что я настолько уж изменился, — сказал Бен, нахмурившись. — А если и так, то, наверное, это из-за рождения ребенка. Появления жены. Такие вещи меняют человека. Нельзя продолжать жить по-прежнему — нужно приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам.

— Мэтт и Фрейя нисколько не изменились после рождения Берти, — возразила Шарлотта.

— В самом деле? — в голосе Бена слышались тоска и сожаление.

— Нисколько. Они остались такими же, просто добавился еще один маленький человечек. Единственное отличие — они очень скучают по тебе. Особенно Мэтт.

— Я по ним тоже скучаю, — слова вырвались автоматически, и Бен приложил палец к губам, словно пытаясь заставить себя молчать.

— Тебе не обязательно скучать по ним, Бен. Достаточно всего лишь взять телефон, и они будут здесь, как всегда.

— Все не так просто, — с бледной улыбкой ответил Бен.

— Именно так просто! — возразила Шарлотта. — Все настолько просто, насколько ты сам этого пожелаешь.

Бен не ответил, и Шарлотта увидела, что он глубоко задумался. Контроль и влияние Беллы оказались явно сильнее, чем она себе представляла, и Шарлотта по опыту знала, что такой контроль над другим человеком невозможно установить, не используя средства покрепче, чем просто слова.

Они еще немного посидели молча, слушая шелест осеннего ветра, срывавшего с деревьев красные листья, медленно падавшие на землю и устилавшие мокрую траву. Больше она ничего не могла сделать — только уверить его, что готова прийти на помощь, когда потребуется. Она начала вставать, и тут Бен схватил ее за руку: