— Разве ты не заметил, как сегодня обращалась со мной твоя мать? Она просто смешала меня с грязью! А на Элоди даже почти и не взглянула…

Бен нахмурился:

— Ты несправедлива, Белла. Хоронили ее мужа — она просто в шоке.

— Что-то этот шок не помешал ей лебезить перед Мэттом и Фрейей, не говоря уже о том, что с твоей сучкой-бывшей она себя вела так, будто это она ее невестка, а не я! Бен, ты просто не представляешь, как мне сегодня было тяжело!

Оторвав от руля одну руку, он потер лоб. Ему хотелось ответить, что ему сегодня тоже пришлось тяжело, но понимал, что ей требуется услышать совсем другое.

— Не думаю, что мама намеренно хотела тебя расстроить.

Белла скорчила гримасу и презрительно фыркнула.

— Я была для нее пустым местом с той самой минуты, как мы приехали. Просто поздоровалась, развернулась и потопала на кухню, даже не попытавшись взять на руки Элоди. Хотя, казалось бы, должна была очень хотеть ее повидать.

— Я же сказал — наверняка ее мысли были заняты другим. Послушай, Белла, оставь ее в покое.

— Ее же не беспокоило, что я чувствую, когда она упросила твою бывшую прийти и сесть рядом с нами. Да еще и пропустила ее вперед так, чтобы я почувствовала себя лишней.

На последних словах голос Беллы слегка дрогнул, и Бен понял, что сейчас начнутся слезы. Он вцепился в руль, чтобы унять внезапно возникшее желание закатить ей пощечину.

— Ты и сама не особо стремилась общаться, верно?

— Я пыталась! — яростно запротестовала Белла, утирая слезы, покатившиеся по щекам. — Но ты слишком старался не обращать на меня внимания, чтобы это заметить!

Бен стиснул зубы, чтобы не ответить резкостью. Он ненавидел, когда Белла начинала вести себя подобным образом. Ее было просто невозможно урезонить, и он знал, что придется пройти через грандиозный скандал, прежде чем она успокоится, да и то лишь после его извинений.

— Ты этого даже не отрицаешь! — сказала Белла с нескрываемым торжеством в голосе.

— Ох… бога ради! — Бен хлопнул ладонью по рулю. — Мы же хоронили моего отца, Белла! Зачем ты так?!

Белла подпрыгнула в кресле и чуть сжалась:

— Бен! Не будь таким агрессивным! Ты пугаешь меня и Элоди.

Словно по заказу Элоди, мирно спавшая в детском кресле, начала плакать. Белла демонстративно принялась ее успокаивать, бросая обвиняющие взгляды в сторону Бена.

Бену самому хотелось плакать, и он чувствовал подступающие к глазам слезы. Ему было необходимо хоть немного сочувствия, немного понимания, но он с самого начала знал, что Белла использует сегодняшний день для нападок на его семью и для того, чтобы выдвинуть на передний план себя.

День был очень тяжелый, и ему было нелегко разобраться в своих чувствах. Бен по-прежнему не мог поверить, что отца больше нет, но понимал, что просто еще не осознал этого.

Он чувствовал, что Белла неотрывно смотрит на него:

— Значит, теперь дуешься?

Бен вздохнул:

— Нет, Белла. Я не дуюсь. Я просто пытаюсь разобраться в сегодняшнем дне. Это было ужасно.

— Да, — голос Беллы стал чуть тише. — Рада, что все закончилось.

Бен не ответил.

— И теперь мы хотя бы можем сосредоточиться на переезде.

— Да.

Бен старался задвинуть все мысли о переезде подальше в глубь сознания. В окружавшей суматохе в его мозгу просто не хватало места для раздумий об этом. Но теперь больше не было причины тянуть, и в Лондоне их ничто не держало после того, как он перестал общаться с Мэттом и Фрейей. План состоял в том, чтобы он оставил работу и сидел дома с Элоди, а Белла вернулась к работе. Его собственное мнение в этом плане почти не учитывалось, и он понимал, что отец наверняка посоветовал бы отказаться от этой затеи. Но Белла заявила, что они поступят именно так, и он согласился, чтобы ее не расстраивать. Да и по правде сказать, ему нравилась идея больше времени проводить с Элоди, и он знал, что справится с этим лучше, чем Белла, которая явно сходила с ума в четырех стенах. Он надеялся, что с возвращением к работе она перестанет быть такой собственницей и будет легче относиться к его встречам с семьей и друзьями.

— Знаешь, а может быть, не стоит все-таки переезжать в Саффолк? — предложила Белла, прервав его размышления. — Может быть, в Суррее будет лучше?

Бена насторожил тон, которым она это произнесла, — он уже не раз его слышал. Этот тон означал, что она не советуется с ним, а дает непререкаемые указания.

— Нет, Белла. Ты так настаивала на Саффолке и на том, чтобы быть ближе к моим родителям, что я ума не приложу, с чего это ты вдруг передумала. В любом случае уже поздно.

Белла пренебрежительно махнула рукой:

— Вовсе нет. Мы еще можем отказаться от покупки дома в Саффолке.

— Нет. Ты настояла на Саффолке, поэтому мы туда переедем. И мне нравится дом. К тому же будет хорошо оказаться поближе к маме, ведь она теперь осталась совсем одна…

Бен почувствовал, как Белла напряглась. Он редко ей перечил и почти всегда в результате сдавал назад, но в этот раз он решил, что вопрос слишком важный, чтобы, как обычно, уступить.

— Это должно быть совместное решение, — фыркнула она.

— Это и есть совместное решение. Мы ведь вместе его выбрали, помнишь? — говоря это, Бен осознал, что, хотя и присутствовал при осмотре домов, у него вовсе не было права голоса и дом она в конце концов выбрала сама. — Впрочем, честно говоря, ты не особо интересовалась моим мнением при выборе, верно?

Лицо Беллы помрачнело, а глаза превратились в узкие щелочки.

— Только не играй со мной в эти игры, Бен. Пока ты срывался с места по первому зову маменьки, мне приходилось все решать самой. Поэтому теперь я решила, что нам будет лучше в Суррее.

— Напомни-ка, как далеко это от дома твоей матери?

— Господи! — с досадой воскликнула Белла, закатив глаза. — Помощь моей мамы с Элоди нам не помешает, поэтому хорошо, что она будет рядом.

В голове Бена мелькнула мысль о том, чтобы прекратить спор и просто поступить как всегда — дать ей все сделать по-своему. Но после такого напряженного и печального дня ему этого не хотелось.

— Моя мама тоже может помочь, особенно теперь, когда она осталась одна. Это даст ей возможность сосредоточиться на чем-то.

— Она не так хорошо ладит с Элоди, как моя мама. Я не хотела бы оставлять малышку с ней. Сегодня твоя мама совсем не обращала на нее внимания…

— Ну, думаю, если она сегодня хоронила мужа, то, наверное, никак не могла уделять все внимание Элоди.

— Только не надо сарказма, Бен.

Бен стиснул зубы.

— Разумеется, моя мама не так хорошо ладит с Элоди, как твоя, потому что у нее не было такой возможности. Если бы она провела с девочкой столько же времени, сколько и твоя мама, она оказалась бы ничуть не хуже. И это не ее вина, что ее не подпускали к Элоди в первые месяцы жизни.

Договорив, Бен подумал о том, как больно было его отцу, которому не позволяли увидеть внучку. Не было ли это напряжение одной из причин его смерти? Он с ужасом отмахнулся от этой мысли, не в силах даже предположить, что они с Беллой могли нести какую-то ответственность за это.

— Она сама виновата, что так набросилась на меня в Рождество. И с тех пор не так уж сильно и пыталась извиниться. Нет, учитывая наши натянутые отношения, я полагаю, что в Суррее будет лучше.

Белла говорила отрывисто и четко, как всегда бывало, когда она отказывалась уступать. Уже не в первый раз Бен почувствовал себя загнанным в угол. Да, Белла была потрясающей и могла быть бесконечно очаровательной и веселой, когда хотела. Он любил ее, и, когда она была в хорошем настроении, ему нравилось быть рядом. Но все чаще она пугала его темной стороной своего характера.

Когда они вернулись в лондонскую квартиру, Белла сразу уложила Элоди в кроватку, а потом вышла на кухню, где Бен сидел за столом с бокалом красного вина. Ему весь день отчаянно хотелось выпить, но Белла настояла, что обратно машину поведет он, а она решила впервые за все время их знакомства выпить бокал вина. С широкой улыбкой она достала из шкафа бокал и налила в него ледяной воды из холодильника.