— Неизвестный пытается проникнуть в королевскую палатку, Ваша Светлость!

Взгляд барона переполз на запылённого Блонди. Секундное размышление, и вот уже его зрачки расширяются до размера тарелок.

— Матерь божья, великие боги, пятое пекло, копьё мне в печень, чтоб мне провалиться в мир подземный! Кого видят мои старые глаза!

Он сграбастал Блонди за воротник и поднял над землёй, как щенка.

— Правильно говорят, мир маленький, все дорожки сходятся в одну точку, — зашипел он на ухо Блонди. — Всё, карачун тебе. Эй вы!

Барон крикнул в сторону:

— Быстро тащите верёвку и найдите мне подходящий осиновый сук! Сейчас, по быстренькому, навершим немного правосудия, от которого ты слишком долго бегал, щенок.

Барон встряхнул Блонди так, что у того громыхнули кости.

— Я королевский гонец! — из последних сил выкрикнул тот, размахивая кожаным тубусом.-У меня послание к Его Величеству!

— Да-да, конечно, я его величеству сам твоё послание доставлю. В твоих зубах, отдельно от тела.

Воротник пережимал горло Блонди с такой силой, что казалось вот-вот, ещё секунда и виселица уже не потребуется. Полог палатки снова откинулся и перед этой сценой оказался сам Его Величество король Георг Пятый. Всего пару дней прошло с момента из побега из Харднатса, но он уже слабо походил на того измождённого небритого Милорда, каким его запомнил Блонди. Жёсткий взгляд голубых глаз, орлиный профиль и гордая осанка человека, который смотрит даже на самых высоких людей только сверху-вниз. Глядя на этого человека не было бы и секунды сомнений в том, насколько высокие титулы он имеет.

— Что здесь происходит? — спросил Георг.

Барон опустил Блонди на землю, не прекращая душить.

— Ваше Величество, поймали шпиона, — сказал он. — Притворялся гонцом. Наверняка хотел убить Ваше Величество или ещё чего похуже. Но вот благодаря моей бдительности был остановлен и обезврежен. Прикажете повесить?

Король кинул лишь мимолетный взгляд на пунцового Блонди, лицо которого вздулось и перекосило, и не узнал его.

— Вешайте, если во всём разобрались, барон. Только прекратить отвлекать меня по таким пустякам.

Георг развернулся и пошёл обратно в палатку.

— Вам же понравилась моя колбаска, милорд, — прохрипел Блонди, чувствуя, что жизнь из него утекает, как песок сквозь пальцы.

Гвардеец от ужаса выронил копьё и даже барон ослабил хватку. До Блонди не сразу дошло, что сказанное им можно трактовать весьма широко. Король остановился и медленно оглянулся. В этом неспешном обороте головы прекрасно читалось четвертование, потрошение, и растягивание лошадьми. Он посмотрел в глаза Блонди и открыл рот, но ничего не сказал. Нахмурился, нагнулся ближе и внимательно заглянул Блонди в лицо, после чего засмеялся.

— О, великие боги, не может быть. Барон, прекратите его душить и подайте сюда это послание.

— Ваше Величество, я знаю этого пройдоху, он обокрал мой дом и пытался совокупиться с моей женой.

— Во-первых, яничего не крал, во-вторых, хотел бы — так и совокупился бы, — просипел Блонди.

— Выполняйте, барон.

— Но Ваше Величество...

— Вы плохо поняли меня, барон?

— Нет, Ваше Величество.

Барон прекратил душить Блонди и протянул тубус королю.

— Ваше Величество, аккуратнее, это может быть хитрая ловушка. Быть может в ней скрытное ядовитое жало, или внутри сидит скорпион.

— Это очень вряд ли, — сказал король, рассматривая тубус. — Странная печать, никогда такой прежде не видел.

— Конечно не видели, ваше королевское высочество, мы сами её из глины слепили.

Король хмыкнул, сломал печать, открыл крышку тубуса и вытряхнул его содержимое на ладонь. На руку ему выкатилась золотая монета, на металлическом профиле короля которой были две косы черты. Георг Пятый повертел монету в пальцах.

— Помню. И я своё слово сдержу. Что вам понадобилось, мой верный колбасник?

Блонди откашлялся и потёр горло.

— Измена, Ваше Величество.

Взмыленный, задыхающийся Генри остановился на опушке леса, на той самой полянке, где они тогда с приятелями прикопали сундучок Билла Мясника. Из того самого, откуда он достал все камни, чтобы выбросить их в толпу и выкупить свободу своим друзьям. Что же, самоцветов больше нет, что сейчас с друзьями тоже непонятно, но сундучок остался и именно он-то сейчас и был нужен Генри. Пусть в нем и не было больше ни драгоценных камней, ни золота, только листовки призывающие свергнуть короля Георга, ценность он сейчас имел для Генри максимальную.

С сундуком подмышкой он бросился бежать обратно, молясь, чтобы в пути не выплюнуть свои внутренности от усталости. Воздух из лёгких Генри вырывался с хрипом и свистом, как из порванных кузнечных мехов, но отдыхать было некогда. Он снова подлетел к дверям дома на улице Гончаров и снова постучался. Окошко снова открылось и снова показалось лицо Фреда.

— Чего надо, — спросил он, — я же сказал, Билла дома нет, а без пароля не пущу.

— Сундук узнаешь? — спросил Генри поднимая ношу так, чтобы Фред увидел, что у него в руках.

— Узнаю, — ответил Фред.

— Ну вот, говорю тебе, я решил его вернуть. Билл думает, что мы всё потратили, но это неправда. Мы все богатства сохранили и я вот решил отдать их обратно.

— Билла дома нет...

Фред явно колебался, но дверь всё ещё держал закрытой.

— И что теперь, мне на улице его ждать с сундуком золота и камней? — давил Генри. — Или, может, ещё на всю улицу орать об этом начать? Или, может, ты уже впустишь меня?

Фред колебался. В его голове правила были простые и прямые, как единственная извилина: сказал пароль — входи, не сказал — уходи.

— Думаешь, Билл погладит тебя по голове, когда узнает, какой кучи денег из-за тебя он лишился? — продолжал давить Генри.

И это не сработало. Тогда Генри повысил ставки.

— Нет, это, конечно, если Билл узнает, что я приходил. Он ещё не знает об этом, что я тут заходил с целым сундуком золота, — как бы невзначай продолжал забрасывать крючки Генри. — Никто не знает, что я вообще тут и что у меня тут ТАК много золота, о котором Билл не узнает.

Фред открыл дверь:

— Быстрее.

Генри с сундучком подмышкой зашёл и Фред сразу же запер. Выглянул в окошко. Осмотрелся, будто ожидая какого-то подвоха, но всё было тихо.

— Что там у тебя в сундуке, показывай, — буркнул он.

Генри ухмыльнулся.

— Не твоё дело. Там золото, но это для Билла. Подождём, пока он придёт?

Фред вытер рот тыльной стороной ладони.

— Говоришь, он не знает, что ты придёшь?

Генри улыбнулся.

— Нет.

Словно он снова за карточным столом, когда все эмоции и мысли оппонента написаны у него на лице, так почему бы немного и не поиграть?

— И никто не знает, что ты здесь? — в тупую спросил Фред.

— Никто не знает, — ответил Генри, — только ты.

Он поставил сундук на стол и они с Фредом начали ходить кругами возле сундука.

— Может, ты эта, в подвале посидишь пока, подождёшь Билла? Пойдём, я тебя эта, того, провожу.

Вид у Фреда был такой, словно голодающего дразнят жареной куриной ножкой. Он глаз отвести не мог от заветного сундучка. Никаких сомнений, что в своих фантазиях он уже представлял себя богачом, который хитро завладеет сокровищами и ничего-ничего об этом не скажет своему боссу. Живой Генри в этой схеме, по понятным причинам, был совершенно лишний.

— Да зачем мне его ждать, — ответил Генри, пятясь вокруг стола, — давай ты просто отпустишь Жозефину и мы уйдём, а ты пока сундучок покараулишь для Билла?

— Нет, — подумав, ответил Фред, — отпустить её не могу, пойдём в подвал, покажу почему.

— Да зачем в подвал, мне и тут неплохо. Может, ты лучше сбегаешь пока в трактир, выпить себе купишь, а я дом посторожу?

— Не, — Фред завёл правую руку за спину, — мне из дома уходить нельзя, а пиво у меня в подвале есть, пойдём, посмотрим?