— А чего там произошло-то, после того, как за тобой этот бандит погнался? — спросил Щербатый.

Генри пожал плечами.

— Я спрыгнул в ров и сбежал в другой город.

— Какая скучная история.

— Ну, извини, на более интересные байки у меня сейчас времени нет. Извини, что тогда бросил тебя в казино.

— Да нормально всё, на меня и внимания-то никто не обратил. Я потом просто встал и ушёл. Хорошо для меня даже получилось, я там в сутолоке с пола целый золотой ухватил. Ух, хороший был день, почаще бы так.

Опять повисла неловкая пауза. Где-то вдалеке громыхнула молния, истошно мяукала уличная кошка.

— Так ты жив, стало быть? — повторил Щербатый.

— Честное слово, да. Очень бы хотелось, конечно, продолжать таким оставаться. Так что, вот с этим ты можешь мне очень сильно помочь. У нас с приятелями есть план...

Щербатый Джон остановился у двери. Нервно сглотнул, поднял кулак и долго колебался, прежде чем постучать. Внутри послышалась возня с запорами, дверь распахнулась и сильная рука быстро втащила Джона в дом. К горлу его тотчас приставили кинжал.

— Кто такой и чего надо?

— Ваша светлость, у меня дело к Змеиному Глазу, — прошепелявил Джон.

— Что это за дело такое?

— Я знаю где найти того мелкого засранца, который облапошил его во время игры.

Сторож покивал и держа Джона за шкирку, протащил его через всё бандитское логово. Змеиный Глаз сидел в комнатке заваленной доспехами и критически осматривал окровавленную кольчугу.

— Чего надо? — спросил он у охранника. — И кого это ты притащил?

— Этот зубастый говорит, что знает, где найти того прощелыгу, который выставил вас на большой игре, Глаз.

Главарь от этих слов выронил кольчугу. Быстрее, чем Щербатый успел бы пискнуть, он подлетел к нему и достав кинжал, приставил его к глазу Джона.

— Слушай сюда, пацан. Объясняю доходчиво, чтобы даже такой осёл как ты, всё понял с первого раза и не тратил моё время. Если ты знаешь где этот мелкий уродец, ты будешь богат.

Во второй руке у него волшебным образом оказалась серебряная монета.

— Если же нет, — продолжал Змеиный Глаз. — Если же нет и ты просто решил меня подурачить, если ты ошибся или ещё что... Тогда я вырежу твой глаз у и заберу его себе. Всё просто. Ты меня понял?

Щербатый Джон отчаянно закивал.

— Итак, — сказал Змеиный Глаз, — я внимательно слушаю.

— Он в городе, — заспешил Джон, — я его видел, он вернулся.

— Вернулся, говоришь?

Джон закивал ещё отчаяннее.

— И где же мне его найти?

— Он рассказал мне свои планы. Они с дружками копают подкоп в казино.

— Подкоп в казино? Звучит бредово.

Кинжал Змеиного Глаза опасно приблизился к глазному яблоку Джона так, что бедолага уже не видел ничего, кроме острия.

— Клянусь богами это правда, — взмолился Щербатый. — Начало подкопа замаскировано под домом с призраками. А копаются они в казино. Туда, это точно, он сам мне всё рассказал, клянусь.

— Хм.

Змеиный Глаз убрал кинжал и отошёл на шаг назад.

— Ты, — свистнул он охраннику. — Иди и проверь. Найди этот дом, покрутись в округе посмотри, что да как. Если увидишь этого мелкого сукина сына — не пались. Просто посмотри и вернись мне всё доложи. А с тобой...

Змеиный Глаз повернулся обратно к Джону.

— Мы с тобой пока посидим, подождём, будут ли для тебя сегодня хорошие вести.

Охранник ушёл. Время растянулось в бесконечные года для Джона, пока Змеиный Глаз засел точить кинжал. Шкрх. Шкрх. Прошло, кажется, лет двести, или триста, прежде чем охранник вернулся.

— Походу, не соврал этот зубастенький, — сказал он. — Видел я трёх пареньков, возятся там. С кирками с лопатами, все в земле перемазаны.

— Очень хорошо, — Змеиный Глаз перестал точить кинжал и провёл пальцем по лезвию. — Ты знаешь, когда они собираются лезть внутрь?

Джон закивал.

— Он сказал, что в субботу вечером, когда там после субботней игры будет больше всего денег.

Змеиный Глаз улыбнулся.

— Вот это сладенько, вот это хорошо. Там-то мы их и возьмём.

Он кинул серебряную монету Щербатому.

— Заслужил. А теперь убирайся. И ещё — если узнаю, что ты проговорился и предупредил этого Генри, тебе конец. Усёк?

— Усёк, ваша светлость, — пробормотал Джон, поймал монету на лету и торопливо убежал, путаясь в собственных ногах.

Генри сел на ящик, вытирая жёлтую краску с рук.

— Кажется, теперь всё готово.

Хрюша с перемазанным землёй лицом покивал.

— Да. Вся подготовительная часть закончена. Детали на месте и собраны, осталось только завести эту механическую птичку и всё придёт в движение.

— Ну что, значит, настало нам время прощаться и расходиться.

Друзья подошли и обнялись по очереди.

— Берегите себя, балбесы, — сказал Блонди. — Если кого из вас повесят или заточкой в пузо ткнут, я буду скучать, честное слово.

— Я вот по тебе скучать не буду, утомила твоя болтовня, — Хрюша смеялся, но на глазах предательски наворачивалась пелена слёз.

— Ах ты враль толстый. Если бы так умело обманывал, как точишь пирожки, цены бы тебе не было в любом плутовстве. Пока что — продолжай тренироваться, надеюсь, у тебя на это впереди ещё целая жизнь.

— На всякий случай — до встречи в лучшем мире.

Утром последнего дня, когда они должны были расплатиться по долгам перед Мясником, Хрюша остановился перед дверью дома на улице Гончаров и мысленно помолился. Молился он о том, что если боги сегодня отвернутся от него, пусть хотя бы для Блонди и Генри всё сложится хорошо. Если тонуть, так зачем тонуть всем вместе, молился он, наивно полагая, что богам свойственна логика или хотя бы милосердие. Вздохнув в последний раз, он постучал. Раздалось шебуршание и смотровое окошко открылось.

— Это я, — сказал Хрюша, не придумав ничего лучше, и окошко снова закрылось.

Он уже было успел подумать, что видимо надо было сказать пароль или ещё чего умное, а теперь всё пропало. Он всё провалил, вот так просто, всё пошло прахом, все старания и прочая. Но его паничные мысли оборвались к одну секунду с открытием двери. Хрюшу быстро втащили внутрь, захлопнули за ним дверь. По лестнице спустился Билл Мясник, пока Фред придерживал Хрюшу за локоть.

— Так-так-так, — сказал Билл, — кого я вижу.

— Это я, Хорхе. Ну. Или Хрюша. Я не помню, как мы представились вам.

— Это был риторический вопрос, балбес, — сказал Билл. — Хотя откуда такому остолопу как ты, знать, что такое риторический вопрос.

Хрюша хотел возмутиться, сказав, что он прекрасно осведомлён, что такое риторический вопрос и вообще, прочитал много книг о риторике и ораторском искусстве, но счёл за самое умное промолчать.

Билл уселся в кресло, не предложив того же самого Хрюше, что было весьма невежливо.

— Ты один? — спросил он.

Хрюша кивнул.

— Угу. Так-так, — Билл цыкнул зубом и закинул ногу на ногу. — И где же твои дружки?

— Они сбежали, — сказал Хрюша.

— Сбежали, вот как?

— Именно так. Блонди сказал, что его здесь ничего не держит и, мол, ему мстить вы всё равно не будете, так как некому. Генри же просто, — Хрюша развёл руками, — ну просто сбежал.

— Очень интересно. Получается, что ему не интересна жизнь этой девки, которую мы тут держим у себя в гостях, и то, что мы такие добрые люди, не тронули и волоска с её головы? Получается так?

— Получается так, — кивнул Хрюша.

— И почему же не сбежал и ты? — спросил Билл.

Хрюша замялся.

— Ну, понимаете, мне было неловко думать, что, кхм-кхм, о том, ну, что Жозефина, она же вроде и совсем не причём, понимаете? И в делах наших совсем никак замешана не была. Она хорошая девушка, а пострадает ни за что. Разве это справедливо было б, понимаете?

— Ничего я не понимаю из твоих сбивчивых бормотаний, — сказал Билл. — Но это роли вообще никакой не играет, мне твои внутренние моральные страдания совершенно не интересны. Хотя, надо признать, я думал гораздо лучше об этом твоём дружке Генри. Блондинчик-то чёрт с ним, всё понятно, маму родную продаст за пару медяков. А этот казался таким...