— И когда ты успел его испечь? — прошептала я, завороженная его заботой.

Эсбен промолчал.

Сидя за столом, я ела кашу, Эсбен потягивал чай, а изумрудик что-то рисовал.

— Дядя Эси, — увлеченный процессом, обратился Стиан, — а почему, когда ты рядом с моей мамочкой, твоя кровь поет?

У меня даже ложка выпала из рук и со звоном повалилась на пол. Эсбен тут же потянулся за ней и, как бы невзначай, поцеловал мою ножку.

Вздрогнула от неожиданности.

Эсбен уже собрался что-то ответить, но Стиан перебил его.

— Наверное, потому, что ты счастлив рядом с ней, — сыночек принялся что-то закрашивать.

На мгновение все в комнате замерло. Я чувствовала, как мое сердце колотится, как в воздухе растет напряжение.

Боясь взглянуть на Эсбена, я придвинулась ближе к сыну и решила посмотреть, что он там рисует.

— Кто это? — поинтересовалась я, глядя на держащихся за руки персонажей.

— Это ты, — изумрудик указал на женщину с желтыми волосами, — это я, — на малыша по середине, — и дядя Эси, — на мужчину с темными волосами. На заднем фоне был Замок.

— Очень красиво, — с восторгом заключил Эсбен, — у тебя талант, сы…

У меня сердце ушло в пятки.

— Стиан, — исправился Эсбен, беря чистый лист и карандаш. — Как насчет того, чтобы нарисовать корабль и пиратов?

Изумрудик довольно кивнул.

— Только, давайте уже завтра, — встряла в разговор, поднимаясь. — Нам нужно возвращаться в город и…

Стиан захихикал, прижимая ладошку к губам.

— Мамочка сегодня пойдет на свидание.

Я, опешив, села обратно. Карандаш в руках Эсбена треснул, глаза затянула темная пелена.

— А подслушивать нехорошо, — потрясла сына за щечку. — Ну, ладно, пойдем. С дядей Эси поиграете завтра.

Взяв сына на ручки, я поспешила покинуть корабль. Скорее, со стороны это выглядело, как побег. Спустившись в шлюпку, я попросила гребца грести как можно быстрее.

Вот только стоило нам отплыть на несколько метров, как за спиной раздался всплеск, и шлюпка слегка накренилась.

Опасливо обернувшись, я увидела, как промокший до нитки Эсбен влез к нам на борт.

— Возьмете еще одного пассажира? — утвердил он с улыбкой, хотя во взгляде пылала ярость.

— Да! — радостно воскликнул Стиан и, словно ураган, бросился Эсбену на шею. — Пока мама будет гулять, мы будем играть с дядей Эси.

Хотелось исчезнуть.

Причалив к берегу, мы разместились в карете и поехали к дому.

— Свидание, значит, — сдержанно произнес Эсбен, поглаживая сидящего на его коленях сына, — и с кем же?

— Приехали госпожа, — прозвучал голос с улицы, когда карета остановилась.

Ничего не ответив, я взяла Стиана на руки и поспешила спрятаться в стенах дома. На пороге нас встретила мама. При виде гостя она внимательно поглядела на сына, а затем на него.

— Стиан, — ласково произнесла она, — пойдем, покажу тебе кое-что интересное. — Взяла сына за руку и скрылась за дверью.

Я даже вздохнуть не успела, как Эсбен схватил меня в охапку и потащил обратно к карете.

— Что ты делаешь! — возмутилась я, пытаясь вырваться.

— На свидание она собралась, — ухмыльнулся он, заталкивая меня в карету и закрывая за собой дверь, — только ты никуда не пойдешь. — Мгновенно усадив верхом к себе на колени, Эсбен сжал меня в крепких объятиях, не позволяя вырваться.

— Это еще почему? — вспылила я, ощущая, как сильные пальцы сжимают мои волосы. — Тебе значит можно встречаться с кем хочется, а мне нет⁈

Эсбен нахмурился. Взгляд стал настолько колючим, что я задрожала.

— Отпусти меня! — принялась отчаянно вырываться. — Возвращайся на свой корабль и больше…

— Что ты хочешь, Тира? — устало спросил Эсбен, опаляя дыханием мои губы.

— Чтобы ты убрался и больше…

— Ответ неправильный, Тира, — Эсбен прижал сильнее. — Еще раз… Что ты хочешь?

— Чего ты хочешь, синеглазка? — прошептал Эсбен, проницательно смотря в мои глаза.

— Чего я хочу? — вспылила я. — Тебя действительно это волнует? — Моя злость была на грани истерики.

— Да, Тира.

— Как же я устала… как же я черт возьми, устала! — сорвалась на крик, понимая, что теперь меня не остановить. — У вас на уме только одно! Залезть под юбку и трахнуть. И вас не волнует, что при этом чувствует женщина. Вас не волнует, что творится у нас на душе. Страдаем ли мы, через какую боль пришлось пройти! Есть только вы и ваше чертово эго. Ваши желания. Только ваши! Для вас каждая женщина — это очередная подстилка, которую можно трахнуть и забыть, — голос дрогнул. — Ты хотя бы знаешь, с чем я сталкивалась в детстве? Как нам с отцом приходилось голодать. Как я попрошайничала на еду? Как меня пытались изнасиловать! Знаешь⁈ — Из глаз потекли слезы. — У меня не было матери, мне не к кому было пойти и рассказать самое сокровенное. Да у меня черт возьми даже друзей не было! Ты не знаешь, в каких условиях я жила. Как, промокшая до нитки, спала на холодной земле. Как однажды меня избили так, что мечтала умереть! — Всхлипнула. — Я думала, что когда вырасту, то все изменится. Что встречу человека, который полюбит меня такой, какая я есть. Как будет заботиться обо мне, дарить счастье… И что я получила? Тебя! Человека, который хотел лишь трахнуть меня и не больше. Который срывался на мне, когда я нуждалась в защите! Который, черт возьми, разбил мне сердце! — Толкнула Эсбена в грудь. — И теперь, когда моя рана в груди перестала кровоточить, ты снова появился в моей жизни! В одночасье разрушил то, с чем я боролась на протяжении пяти лет! С моими чертовыми чувствами к тебе! — прикрикнула. — И отвечая на твой вопрос, то я хочу, чтобы меня считали человеком. Чтобы меня любили. Заботились. Делали счастливой. Считались с моим мнением. Спрашивали, чего я, черт возьми, хочу. Слушали и слышали меня. А не просто трахали, когда вздумается. Да я просто хочу побыть девочкой! Чтобы мне, дарили цветы, приглашали на свидания, ухаживали. Но тебе, разумеется, плевать на это. — Усмехнулась. — Даже сейчас, когда я хочу попробовать начать отношения, в которых меня будут любить и окружать заботой, ты запрещаешь мне! Делаешь так, как угодно, тебе! Я не кукла, Эсбен! Я живая. Такой же человек, как и ты. Который мечтает о тихой, семейной жизни! И, если ты не знал, то за эти пять лет я никого к себе не подпускала. Потому что я… я… — помотала головой, — неважно. Даже представлять не хочу, сколько женщин побывало в твоей постели за это время. Я больше ничего не хочу! Я больше не вынесу этого, Эси. Просто оставь меня в покое и уходи! И никогда, слышишь, никогда не возвращайся! — Вырвалась из его объятий и, покинув карету, побежала домой.

Ненавижу! Как же я его ненавижу!

Взбежав на второй этаж, я закрылась в своей комнате и разрыдалась. Мое сердце рвалось на части. Все, о чем я мечтала — это никогда не встречать Эсбена. Не встречать того, кого я по-прежнему любила. Отца моего ребенка. За что мне это все!

Горько рыдая в постели, не в силах успокоиться, со всей силы сжала подушку. Как же мне было больно…

Мечтала влюбиться? Получай, дура.

Почему он? Почему именно он! Чертова печать! Чертова забава! Ненавижу… Ненавижу!

Проплакав до позднего вечера, вздрогнула, когда в дверь легонько постучали.

— Тира, — раздался голос мамы. — Ты в порядке?

— Д-да, — сразу ответила я, вытирая слезы. — Что-то случилось?

— Пришел Альмод. Ждем тебя внизу.

Точно! Свидание…

— Скажи, что спущусь через тридцать минут.

Ринувшись в ванную, принялась приводить себя в порядок. Ну и видок у меня… Наскоро приняв душ и умывшись ледяной водой, облачилась в красное платье и красиво уложила волосы. Нанесла макияж и оглядела себе в зеркале.

И не скажешь, что совсем недавно плакала.

Обув высокие шпильки и нанеся на шею малиновый парфюм, поспешила вниз.

Альмод выглядел, потрясающе. Строгий костюм был ему к лицу. При виде меня, от разинул рот. Скользнул взглядом по телу и привычно изогнул бровь.