Но, как⁈ Впрочем, может и сам уйдет, как только увидит меня. Уверена, когда я сбежала из королевства, он был только рад. Не пришлось объяснить про женитьбу. А может он и вовсе меня забыл. У короля должно быть, куча девиц, которых он имеет везде, где хочет.

Слу… — Договорить не успела. Эсбен набросился на меня, как хищник на добычу. Заключил в настолько крепкие объятия, что я чувствовала, как его тело дрожит от сдерживаемого желания, как бешено колотится его сердце.

— Тира…

— Убери от меня руки! — прошипела я, вынимая из кобуры мушкет. — Иначе эта пуля пронзит твое сердце. — Прижала дуло к его груди.

Этот жест, холодный и решительный, должен был остановить его, отбросить прочь, заставить забыть о том, что когда-то нас связывало. Но Эсбен, словно не замечая угрозы, только сильнее прижал меня к себе.

— Я уже давно мертв, синеглазка.

Предупредительно опустила курок.

— Я не шучу! — решительно произнесла я, хотя внутри все сжималось от его прикосновений, от его запаха, от этого тепла. Как же я скучала…

— Тогда сделай это! — рыкнул Эсбен и, накрыв мою ладошку своей, от чего у меня по коже побежали мурашки, прижался к дулу сильнее. — Прекрати мои муки! Освободи от ада, в котором я живу последние пять лет.

— Мамочка! — раздался голос изумрудика.

Только не это…

Тут же обернувшись, но не став разжимать объятия, Эсбен так и застыл.

— Убелите луки от моей мамочки! — Сурово заключил Стиан и как топнет ножкой.

Эсбен сразу повиновался и непонимающе поглядел на меня.

— Изумрудик, а ты почему не спишь? — ласково произнесла я, поднимая сыночка на руки. — Снова кошмар приснился? — Не обращая внимания на Эсбена, покинула палубу. Я старалась вести себя спокойно, не хотела, чтобы Стиан увидел, как его маме тяжело. Да что уж там тяжело. Моя рана в груди только затянулась, я была готова к новым отношениям, как явился этот… этот…

Ненавижу!

Читая сыночку сказку и ласково поглаживая по голове, услышала приближающиеся шаги. В ноздри ударил запах рассвета, на пороге возник Эсбен. Он стоял в тени, как призрак из прошлого, его взгляд был пронзительным.

— Мамочка, — едва слышно произнес Стиан, засыпая. — А кто тот дядя, котолый хотел тебя обидеть?

— Никто, — сразу ответила я, не решаясь посмотреть на Эсбена.

Я не хотела объяснять, что «дядя» — его отец, тот, кто причинил мне столько боли. Пусть знает, как я к нему отношусь. Пусть понимает, что я его не боюсь, что он для меня — никто.

Когда Стиан уснул, я понимала, что долго оставаться в его каюте не смогу. Что Эсбен не уйдет, пока мы не поговорим.

На цыпочках выйдя наружу, я только закрыла дверь, как Эсбен снова обнял меня и прижал к себе так, словно боялся, что я исчезну.

— Отпусти, — ядовито процедила сквозь зубы, пытаясь вырваться из горячих, заставляющих кровь бурлить по жилам, объятий. Тех самых, о которых мечтала по ночам, когда плакала. В которых хотела утонуть. — Немедленно!

— Нет. — Спокойно, не оставляя места для возражений, прошептал Эсбен, обнимая сильнее. — Я больше никогда тебя не отпущу. — Прильнул губами к макушке, жадно вдыхая аромат моих волос. — Моя Тира. Моя синеглазка. Мое невинное проклятие…

В этот миг меня переполняли совершенно противоречивые чувства. Я все еще любила этого мужчину, и от того ненавидела. Как же я его ненавидела!

— Я больше не твоя, — все также с ядом ответила я. — И никогда не была твоей! Это все осталось в прошлом.

Но, кажется, Эсбен не слушал меня. Он продолжал крепко обнимать, вдыхать мой аромат.

— Я думал, ты умерла! — Резко впечатал меня в стену, загоняя в ловушку. — Пять лет, Тира! — Склонился до уровня моих глаз, сжимая челюсти. — Пять чертовых лет! — Потянулся к моим губам за поцелуем, но я со всей силы оттолкнула его от себя и рванула в свою каюту.

— Да, я умерла! — Холодно ответила я. — Для тебя! — Захлопнула перед его носом дверь.

Но, Эсбена, разумеется, это не остановило. Он с легкостью вышиб ее и схватил меня в охапку.

— Отпусти! — взревела я, пытаясь вырваться. Я била кулаками, брыкалась, даже кусалась, но Эсбен не обращал внимания. — Дикарь! Ненавижу!

Я ненавидела его за то, что он снова здесь, что он не дает мне забыть прошлое, что он снова заставляет меня страдать. Я ненавидела себя за то, что все еще люблю его, что все еще чувствую к нему влечение.

Лунный свет, струящийся сквозь окна, озарял его лицо, подчеркивая каждую черту, каждую морщинку, появившуюся за эти пять лет. Эсбен стоял между моих ног, обнимая за талию, и я ощущала его силу, его мощь, которая стала еще более внушительной. Его волосы, достигали поясницы, а шрамы на руках, словно медали, рассказывали о его подвигах.

— Мне сказали, что ты прибыл переговорить со мной, — произнесла я, стараясь сохранять хладнокровие, хотя от его близости млела. Безумно хотелось коснуться его горячей груди, почувствовать ее твердость, раствориться в его объятиях, утонуть в его страсти. — Что тебе нужно?

Эсбен молчал. Его взгляд, такой же проницательный, как и раньше, буравил меня, а руки крепко сжимали талию. Я чувствовала его гнев, его сдерживаемую ярость. Никто не смел разговаривать с ним в подобном тоне, но мне было плевать.

— Не мне, а нам, — наконец прошептал он, поглаживая мою спину, — но для начала, мы обсудим твой побег и нашего сына!

— Он не твой сын! — резко ответила я, пытаясь высвободиться из его объятий. — И обсуждать с тобой я ничего не собираюсь. Просто скажи, зачем пришел и уходи! И больше никогда не возвращайся!

Эсбен рассмеялся, раскатистым, глубоким смехом, который заставлял дрожать.

— Кажется, ты меня плохо расслышала, — продолжал он, его голос с соблазнительной хрипотцой проникал в самую душу. — Ну, ничего, я повторю. — Эсбен склонился к моему уху, и его дыхание, горячее и влажное, опалило кожу. — Я больше никогда тебя не отпущу. — Его губы нежно скользнули по шее, вызывая мурашки. — Ты принадлежишь мне! И только мне! Убегай, прячься, отбивайся. Делай что хочешь. — Он дразняще коснулся моих губ языком, и все во мне затрепетало. — Но. Ты. Моя. Не отпущу! Весь мир переверну, но найду…

— Эси, — простонала я, когда его пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, вызывая дрожь. — Я же сказала, что это все осталось в прош…

— Дорогой, ну вот ты где! — прозвучал знакомый голос. Я выглянула из-за плеча Эсбена и замерла.

Мирза, моя лучшая подруга, стояла на пороге, ее лицо было белее снега. Непонимание сковало меня. Почему она, а не Авелия? Почему она называет его «дорогой»? Холодный пот прошиб меня, пульс бешено застучал в висках.

— Тира? — прошептала Мирза, голос дрожал. — Ты… ты жива… — Она обессиленно сползла по стенке.

Я перевела взгляд на Эсбена. Он продолжал крепко держать меня в объятиях, не отводя от меня глаз.

— Ее ты тоже сделал своей игрушкой? — вспылила я, в ярости рвавшись из его объятий. — А Авелия, твоя жена, в курсе? — Снова попыталась вырваться из железной хвати. — Какая же ты скотина, Эсбен! Женат на одной, развлекаешься с другой, а пристаешь ко мне! — Забила его кулачками по груди, но мои отчаянные попытки не оказали никакого влияния на его каменную кожу. — Ненавижу! Как же я тебя…

Договорить мне не дали. Эсбен резко накрыл мои губы своими, и в этот момент мир перевернулся. Его поцелуй был не просто поцелуем, а бурей, ураганом, который с неистовой силой ворвался в душу. Он целовал меня с такой страстью, с такой напористостью, что я забыла о гневе, о ненависти, обо всем, кроме этого огненного вихря, который охватив меня, уносил в неизвестность.

Я пыталась сопротивляться, но его поцелуй был непреодолим. Он владел мной полностью, подчинял себе все мои чувства, заставлял забыть обо всем, кроме его губ на моих.

— Отпусти! — С трудом оторвавшись, прошипела я, но в моем голосе уже не было гнева, а лишь слабый протест. — Ненави…