Отец Авелии славился своей жестокостью и хладнокровием. Он изловил Фульгрийцев по всему королевству и делал с ними страшные вещи. В своих казематах он держит свыше сотни таких, как Тира. Ставит над ними опыты, лишает рассудка, мучает. Уж лучше смерть, чем то, что он делает. Я неоднократно поднимал этот вопрос на совете, просил отца прекратить пытки. Но он был с ним заодно.

В первый же день, как стану королем, положу конец этой жестокости. Пусть они и наши враги, но такого я даже им не пожелаю.

В тот же день, когда Тира сбежала, я заключил с Авелией сделку. Выполнять ее, разумеется, я не собирался. Но Авелия пока не должна об этом знать. Я не мог допустить, чтобы о секрете Тиры узнал кто-то еще, особенно отец Авелии.

Синеглазка не могла сбежать в Фульгрию. Границы королевства тщательно охранялись. Никого не впускали и не выпускали.

Все то время, пока я искал ее, меня не покидала мысль, что Тиру украли. Погром в ее доме мог устроить только враг. И еще я никак не мог понять одного: Печать неоднократно напоминала о себе. Я привык к боли, мог ее вытерпеть. Но Тира…

Где же она…

Вернувшись в кабинет, я рухнул в кресло и задумался. Где же еще я не был? Что упустил?

Продолжая смотреть в одну точку, я не заметил, как вошла Мирза, подруга Тиры. Я просил ее сразу докладывать, как только появится информация.

— Ректор Асульфор, — обратилась она, неуверенно приближаясь ко мне. — Знаете, возможно, это делу не поможет, но к Тире в лавку заходил один некромант из Фульгрии.

— Что⁈ — не веря своим ушам, рявкнул я. — Почему ты раньше об этом не рассказала?

— Я думала, что это пустяк, — ответила рыжеволосая и поведала мне о встрече. О пропавшей принцессе, которая скрывалась среди бродячих артистов.

Не может быть!

Сразу же попросив Мирзу следовать за мной, я сформировал портал при помощи кольца и переместился в казематы.

Когда мы прибыли в сказочный город, словно сошедший с картины, с яркими фонариками, Винлемар остановился у каменного домика, утопающего в зелени. На веранде, покачиваясь в кресле, сидела женщина. Она с задумчивым видом вязала спицами и тихо напевала песню. Ее серебристые локоны струились по плечам, серое платье подчеркивало глубину ее пронзительных голубых глаз.

При виде меня она замерла, затем, бросив вязание, отбросила в сторону и в миг оказалась рядом. Крепко обняла, и я почувствовала нежность ее рук. Из ее глаз потекли слезы, и голос дрогнул:

— Доченька, — прошептала она, прижав крепче, — моя Авалина.

— Мама, — опешила я, ощущая исходящий от женщины холод. Словно снова в подземелье оказалась. — Как… — Я не могла поверить, что это происходит наяву. Мама. Моя мама! Она здесь. Рядом со мной. В Фульгрии.

У меня было столько вопросов, что я не знала, с чего начать. Как она оказалась здесь? Почему не искала меня все эти годы? Почему отказалась от меня?

Когда Винлемар покинул нас, оставляя наедине, женщина тут же пригласила в дом. Внутри оказалось очень уютно: мебель из красного дерева, мягкие кресла у горящего камина, много кухонной утвари и комнатных растений. Воздух пах свежестью, домашним теплом и какими-то неизвестными мне ароматными травами.

Разговорившись, я наконец узнала ее имя — Амрелла. Мама начала сыпать меня вопросами: про жизнь все эти годы, есть ли у меня жених, чем сейчас занимаюсь, мои увлечения. И главное, хочу ли вернуться в Браннельмент.

В ее словах звучала тревога, но также неутолимая тоска. Я смотрела на нее, пыталась увидеть в ее глазах отражение своей собственной души, и чувствовала, как холод в сердце медленно таял под теплой волной материнской любви.

Я все рассказывала и рассказывала, но, когда дело дошло до последнего, задумалась. Честно говоря, я сейчас была не готова ответить на этот вопрос. Кроме Мирзы у меня никого там не было. А Эсбен… при мыслях о нем мое сердце сжалось. Я почувствовала невероятную тоску и поняла, что скучаю по нему. Я прекрасно понимала, что должна забыть о нем и жить дальше. Что если бы не сбежала, он бы первым делом избавился от Печати, а потом швырнул меня гнить в темнице. От меня ему нужно было лишь одно… Очередная игрушка в руках кровожадного генерала.

— Я не знаю, — ответила я, попивая чай. — Лучше скажи, почему ты бросила нас с отцом, — спокойно спросила я, хотя должна быть гневаться. — И почему не пыталась найти меня?

— Так вышло. — Лишь ответила она и посмотрела на меня как-то странно. Я видела, что она совсем не это хотела сказать. Будто было что-то, что не позволяло ей рассказать правду.

Непонимающе помотала головой.

— Уши, — тихо произнесла она, обводя взглядом комнату. — Как же они чешутся. — Демонстративно почесала их. — Завтра же отправимся во дворец, король Миссионеми мечтает наконец с тобой познакомиться.

Король⁈ Познакомиться⁈

— Амрелла, — обратилась я, назвать ее «мамой» не поворачивался язык. — А почему Винлемар считает меня принцессой? Уверена, здесь какая-то ошибка.

— Ошибки нет, — уверенно ответила женщина. — Ты действительно наследная принцесса Фульгрии, и уже совсем скоро решится твоя судьба.

Я принцесса⁈ Судьба? Что⁈ Одна новость неожиданнее другой.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Терпение, моя милая.

Да вы издеваетесь! Почему, когда я наконец встретила свою мать, когда появился шанс все узнать, я упираюсь в невидимую стену.

Что-то здесь нечисто.

— А как я здесь оказалась могу узнать? — спросила я, голос мой дрожал от нетерпения.

Женщина кивнула, доставая из буфета лимонный пирог.

— Молния. — Отрезала кусок. — При помощи нее истинный Фульгриец или маг, обучившийся управлять ею, способен переместится в любую точку мира, где в это момент бушует гроза.

Это что выходит… меня молния так по голове шарахнула? Быть такого не может!

— То есть, — задумалась я, словно что-то щелкнуло в моей голове. — Если прямо сейчас в Браннельменте непогода, то я могу вернуться туда?

Амрелла кивнула.

— Но, для начала, тебе нужно со всеми познакомиться и научиться управлять своей силой.

Вечером, лежа в кровати, я заметила, что кольцо на пальце пропало. Даже стало смешно. Эсбен просил никогда не снимать его, а оно каждый раз стремилось покинуть меня. Видимо, даже кольцо было против того, чтобы принц знал, где я.

Слушая шум дождя за окном и мерный треск поленьев в камине, я возвращалась к разговору с Амреллой. Что-то здесь было не так. Я видела, что женщина тщательно подбирает слова, боится сказать лишнего, либо вообще ничего не говорит.

Что же, в Браннельмент мне все равно возвращаться нельзя, поэтому со временем все узнаю.

Засыпала я с мыслями об Эсбене.

Как же я скучала по нему… по его теплу, по его грубому голосу, по его поцелуям и прикосновениям. Я знала, что должна забыть о нем, но сердце не хотело отпускать его.

Проснувшись, я оказалась не в комнате, а в холодном, влажном подземелье. На меня смотрели двое, лица их скрывала тень, но я чувствовала, как их взгляды пронзают меня насквозь.

— Что за… — попыталась я спросить, но голос замер в горле.

Снова луг, лисица, принц, мама, дождь за окном, сон.

Утро. Снова подземелье, луг… принц… сон.

На протяжении целого месяца я проживала одно и то же каждый день. Когда пыталась во всем разобраться, спросить что-то другое, мой рот произносил совсем другие слова. Пыталась сбежать, но упиралась в невидимую стену.

Я была в таком отчаянии, что даже перерезанное горло не помогло. Я возвращалась в свой кошмар снова и снова, пока в одно утро все не изменилось.

Эсбен

Оказавшись в катакомбах, я мгновенно направился к заключенным. Вернее, к определенному магу. Он был единственным, кто способен общаться с подобными себе при помощи мысли.

— Тира Фрагари, — рыкнул я, впиваясь ладонями в магические прутья, чувствуя, как в жилах кипит кровь, — в Фульгрии?