Идём к лифту. Небольшая очередь каких-то людей. Ждём.

— Дорогая, отдай мне рецепт, ты можешь потерять, — пытается мило улыбаться.

Поворачиваюсь к нему лицом, к лифту задом, чтобы сказать, что рецепт останется у меня. В этот момент двери лифта открываются, и из него выходят трое мужчин и девушка с букетом ярких цветов и открытым зонтиком. Они громко смеются, их голоса разбиваются о каменные стены коридора, образуя эхо. Они словно невзначай протискиваются между нами, преграждая путь моему мужу в лифт.

Я не успеваю осознать, что происходит, как какой-то мужчина в строгом костюме, высокий и крепкий, со сверкающими глазами, ловко подхватывает меня сзади и тянет к себе. Я чувствую сильные руки на своих бедрах, еще секунда, и я с ним в лифте. Двери закрываются, мы оказываемся в ограниченном пространстве, зажатые стенками из зеркального стекла, в котором отражаются наши запутанные фигуры. А мой муж, запутанный в шумной компании, остаётся стоять на этаже, громко ругаясь. Его голос слышится даже сквозь двери лифта, он кричит, требуя, чтобы его пропустили.

— Не бойся, — слышу я нежный мужской голос.

Но у меня нет страха. Я удивлена, растеряна, но не испугана. Меня что, похитили?

— Сейчас я тебя отпущу, ты не брыкайся, ладно? — успокаивает меня и ослабляет хватку.

Поворачиваюсь, вижу того самого блондина с фотографии, с букетом белых роз и жасмина. Начинаю плыть. Чувствую, как меня захлестывает волна слабости. В глазах темнеет, голова кружится, и тошнота подступает к горлу. Жар пробегает по телу, словно искры от невидимого огня, закладывает уши, и я ощущаю, как мои конечности отказывают. И вот я обмякла в его сильных руках, словно беспомощная кукла, лишенная воли и силы.

Дальше все становится каким-то туманным. Меня поднимают на руки и выносят из лифта. Потолок начинает кружиться всё быстрее, в ушах бурлит шум, он что-то говорит, но слова до меня не доходят. Он бежит куда-то, несёт меня на руках. Перед нами мчится девушка, открывая двери и крича:

— Скорее, скорее, сюда!

Потолок вращался всё сильнее, и я утонула в объятиях темноты.

От этой девицы воняет коньяком и сигаретами. Машет мне цветами перед лицом, другой рукой вешается на шею. Чуть не залезла на меня. Теряю из вида свою жену. Пытаюсь оторвать эту девицу от себя.

— Девушка, что Вы творите, отпустите немедленно! — нервно снимаю её руку, но она кладёт на меня другую.

— Эй, братан! Не трогай мою девушку! — его слюни летят мне в лицо. Вытираюсь рукавом, стараясь не накалять ситуацию. — Лёха, этот хер обнимает мою принцессу, — обращается один из парней к другому, явно под шафе оба, — он нарывается!

— Ща разберёмся, — этот Лёха преграждает мне путь, — проблемы, чувак?

Этого мне ещё не хватало. Надо догонять Элю, сейчас ещё с этими разбираться. Достаю удостоверение, открываю, тыкаю в лицо.

— Пропустите, разойдитесь, если не хотите проблем, — повышаю голос.

— Щас проблемы будут у тебя, — не унимается парень и начинает закатывать рукава.

— Да не трогайте вы его, вступается девица, — тыкая мне в лицо цветами.

Уже готовлюсь мчаться по лестнице, как вдруг двери лифта вновь открываются. Я решительно отодвигаю девку в сторону и запрыгиваю внутрь, лихорадочно нажимая на кнопки, словно от этого лифт немедленно устремится вниз. Несколько мучительно долгих секунд он стоит на месте, и я с нарастающим беспокойством продолжаю давить на кнопки, в то время как компания вокруг весело смеётся и шутит надо мной. Не обращаю внимания.

Лифт, казалось, спускался целую вечность. Наконец, двери открылись, и новая толпа людей завалилась в лифт раньше, чем я успел выйти. Я бросаюсь по коридору — никого. Выбегаю на улицу — тоже никого.

— Тьфу, чёрт! — оглядываюсь по сторонам, — куда она пропала?

Иду к машине, набираю Неле.

— Алло? — голос как всегда спокоен.

— Элю забрали, ты была в курсе их плана?

— Привет. Не понимаю, о чём ты? Какого плана?

— Я чувствую, что ты с ними за одно.

— Да с кем заодно⁈

— С мразями, которых я посадить хотел!

— Ах, твой неудачный проект. Припоминаю.

— Заткнись! Ты связывалась с ними⁈

— Конечно, нет, — непробиваемым тоном отвечает.

— Чуйка меня никогда не подводила. Узнаю, что помогала, устрою тебе проблемы, — бросаю трубку.

Это точно этого подонка рук дело, ну надо же как спланировал, как всё рассчитал, какая наглая шайка, не отстанет от неё.

Звоню в полицию. Представляюсь.

— Здравствуйте, хочу подать заявление о преступлении по статье 126 УК РФ «похищение человека».

— Да, уверен.

— Какие свидетели? Там была только шайка бандитов! Они ловко меня отвлекли, не успел опомниться, а жены нет. Её в лифт затащили, — чуть ли не кричу.

— Что значит не волнуйтесь? Это моя жена и она беременна.

— Не кричала она, может ей рот заткнули.

— Да никто никому не угрожал, налетели на нас, меня отвлекли, жену утащили.

— Нет, она не сама ушла.

— Нет, мы не ссорились!

— Сейчас времени нет у меня к вам ехать! Принимайте заявление, если не хотите проблем, подробности позже будут.

Кладу трубку. Набираю снова.

— Мам, Элю похитили, в больнице, прямо у меня из-под носа.

— Ну, слава богу! Господи, я уже думала никогда не закончится этот театр.

— Ты что такое говоришь, мать? — в растерянности спрашиваю.

— У тебя скоро будет свой ребёнок, а у меня моя, родная внучка, что ты возишься с этой…

— Мама! — перебиваю, — я тебя по-хорошему просил.

— Что мама? Мне почти семьдесят, я хочу внуков нянчить!

— Лучше скажи, что мне делать? Я сейчас плохо соображаю.

— Ой, господи, мало дел, что ли? Вон полка сломалась, почини.

— Мама! Ты вообще на чьей стороне? — перехожу на крик.

— Я на своей стороне, Игорёша, на своей!

Бросаю трубку. Никакой поддержки, только на себя могу рассчитывать. Мать родная отвернулась. Надо ехать отдыхать, завтра на работу, будь она не ладна.

— Ну что, как она? — Миха со своей медсестрой по моей просьбе привезли тот самый букет белых роз и лекарства из рецепта, которые Эля принимала всё это время.

Элю я положил в нашу кровать, там же поставлю цветы.

— Спит, — боюсь даже подуть в её сторону, — второй час спит, как думаешь, это нормально? — обращаюсь к новой подружке Михаила, той самой медсестре Лизе, что хотела вручить мне свой номер телефона.

— Я видела её карту. Учитывая её положение, это нормально, она может проспать до утра. Препараты, которые она пила, могут оказывать лёгкое снотворное действие. Сейчас главное не волновать её, никакого стресса.

— Интересно, как её не волновать, если она сейчас уже проснётся в неизвестном для неё месте и с людьми, которых она не знает?

— Ну хотя бы не вываливай на неё всю информацию разом. Важно, чтобы она сама вспомнила.

— Ей же надо ещё анализы сдать. Можно это как-то сделать, не выезжая отсюда?

— Я договорюсь, чтобы не везти её в больницу на анализы. Бригада приедет, всё сделают прямо дома. Заплатишь, бумаги подпишешь, — вешается на Миху.

Я забираю бутылёк с лекарством. Осматриваю его, открываю, трясу. Хм. Чёрт его знает, ну допустим.

— Миха, свозите плиз на проверку, — решаю всё-таки я и отдаю бутылёк Михе, — от этого мента всего можно ожидать.

— Сделаем, — прячет в карман.

— Как дела с гостиницей? — спрашиваю у Михаила.

— Заканчивают ремонт, тебе надо это увидеть. Это люкс! И сайт гостиницы и ресторанов уже работает, забронированы почти все номера до Нового года. А они, скажу я тебе, не из дешёвых будут.

— Это радует. Значит, не зря мы это всё затеяли. И, Миха… Ещё пару дел и всё, сворачиваемся. Запас у нас — внукам хватит.

— Михуня, нам пора, — Лиза подошла и потянула Миху за галстук, — а то не успеем в лабораторию, вам же побыстрее надо таблеточки проверить?