Она ловит мой жалостливый взгляд и словно всматривается в него. Что она там хочет увидеть? И тут же обхватывает голову руками. Я хочу подскочить к ней, но Игорь резко преграждает мне путь.

— Дорогая, всё хорошо? Врача позвать?

Я замечаю обручальное кольцо на её пальце и мне окончательно становится ясно. Скорее всего, она действительно узнала, что ребёнок от мужа, да ещё и увидела меня с Аней… Решила остаться с ним.

Не везёт мне с женщинами.

— Нет, всё нормально, — отвечает ему Эля, и они собираются идти на пост медсестры, очевидно, за выпиской.

Игорь оборачивается и бросает:

— Ну ты понял, с кем она? Оставь нас в покое.

Этот мерзавец подошёл к моей Эльке, обнял её одной рукой, и они пошли к лифту. Я стоял и обтекал. Что это вообще сейчас было?

Я простоял здесь ещё минут 10. В шоке и полном недоумении. Неужели она так на меня обиделась? А главное, не дала мне даже объясниться…

— Серый, — подбегает запыхавшийся Миха и прерывисто бормочет. — Серёга, я от главврача. Всё узнал. Не поверишь.

— Ну?

— Фух, дай отдышаться, — наклоняется и опирается на колени, — давно не бегал.

— Потом отдышишься!

— У Эли твоей… закрытая черепно-мозговая. Не опасная, но частичная потеря памяти.

— Что? — ошарашенно.

— Что-что⁈ Она не помнит, что было в эти последние дни или даже недели!

В голове каша. Так вот почему она так странно себя вела! Что бы я не сказал, она бы всё равно ничего не вспомнила. А этот ублюдок воспользовался этим и забрал её. Вот блядь!

Прусь на пост. Недовольный, но в то же время счастливый. Отдаю букет медсестре.

— Это Вам, — ловко даю ей букет в руки.

На её лице вырисовывается милая улыбка, и она неоднозначно смотрит на меня.

— Спасибо, — берёт ручку и листок, что-то пишет и протягивает.

— Что это? — смотрю на набор цифр.

— Мой номер.

— Цветы Вас ни к чему не обязывают, — возвращаю ей листочек. — До свидания и хорошего дня.

Иду к лифту.

Миха хватает листок из рук молоденькой медсестры, кричит «спасибо» и бежит за мной.

— Серый, мы вернём её!

— Да ну тебя, — машу рукой, — пойдём быстрее.

Выходим из больницы, подходим к автомобилю Игоря. Он вежливо открывает мне дверь и помогает удобно разместиться, отодвигает сидение, чтобы сделать больше пространства для ног.

Я сажусь аккуратно. На моей щиколотке большая ссадина, заклеенная квадратными пластырями. Правая кисть обмотана повязкой. Бинт с головы уже сняли, но сказали ни в коем случае не делать резких движений и пить какие-то таблетки.

Осматриваю машину изнутри. Не чувствую комфорта. Всё здесь мне знакомо, но одновременно кажется чужим.

Как странно, привычное мне вдруг перестало быть своим, а стало чем-то далёким и незнакомым на эмоциональном уровне.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

— Домой, — сухо.

— Я не хочу, там твоя мама.

— Мы едем в наш дом, там её не будет. Ты же хотела жить отдельно. Я исполняю.

Какое-то волнение охватывает моё сердце, беспокойство, словно всё не так, как надо.

— А кто этот мужчина в больнице, я его знаю?

Игорь напрягся, не ожидая вопроса.

— Знакомый, жену встречать приехал.

— А что с его женой? — не отстаю я.

— Ногу сломала, чёрт с ними, Эля, — раздражённо отвечает.

— Мы знаем друг друга? С его женой? — пытаюсь разобраться.

— Не думаю.

— Наверное, очень любит жену? — не унимаюсь.

— С чего ты взяла? — сдерживает агрессию.

— С цветами встречает, — отвечаю с грустью в голосе. — Я тоже помню цветы и самолёт.

— Это не показатель любви. Главное — поступки, — замолкает и продолжает через полминуты, — ну да, всё правильно, в день отъезда ты сказала, что беременна, я подарил тебе цветы.

Молчу, но не могу забыть его лицо, и цветы в его руках. Почему он на меня так смотрел? Опять картинки в голове. И этот знакомый запах, от этого мужчины, сладковатого инжира и тонкий шлейф табака. Какой-то близкий и родной запах. Картинки сопровождаются головной болью. Она не даёт вспомнить ничего.

— А какое сегодня число? — хочется вспомнить хоть какие-то детали этого месяца и оттолкнуться от сегодняшней даты.

— Восемнадцатое, кажется.

Он едет незнакомой мне дорогой. По шоссе, потом куда-то заворачивает, прямо и снова поворот, какой-то лес, даже озеро проехали. Понятия не имею, куда он меня везёт и почему от города так далеко? Была ли я в этом месте?

Мы приехали в загородный дом. Он выглядел очень добротным: брусовой, двухэтажный, за высоким забором, который открывается пультом. Во дворе виднелся небольшой песчаный бассейн. А тропинка к дому была выложена заливными камнями, вдоль которой красовались старинные фонари, придавая этому месту особый шарм. Ровные газоны и хвойные деревья. Никаких цветов.

— Мы не взяли мои вещи, — беспокоюсь я.

— Не переживай, я собрал всё, что нужно, — успокаивает меня Игорь.

Он выходит из машины и открывает багажник, достаёт две большие сумки.

— На первое время хватит, остальное привезу потом.

Мы идём в дом. Он небольшой, но в нём достаточно красиво. Нежный, скандинавский интерьер с белой лестницей на второй этаж. Минимализм и одновременно функциональность. Ничего лишнего. Кухня-гостиная и гостевая комната занимают весь первый этаж, здесь же панорамные окна выходят на очень красивый бассейн. На окнах жалюзи. Круговой огромный диван, белый, пушистый плед, столик из массива, залитый эпоксидной смолой. Очень стильно.

— Ты его купил?

— Что?

— Ну, дом этот.

— Пока нет. Я снял его для тебя. Для нас, — поправляет, — для нашей будущей семьи.

— Откуда у тебя такие деньги? — удивлённо спрашиваю.

— Я копил. К тому же, меня повысили, и зарплата теперь позволяет, — монотонно лепечет себе под нос Игорь.

Несёт сумки наверх.

— Поднимайся, спальня слева. И, кстати, продукты в холодильнике, приготовь ужин.

В спальне тоже царит изысканный минимализм. Белоснежный балдахин, нежно спускающийся над кроватью из светлого дерева, создаёт элегантный навес, который придаёт помещению особую утончённость и завершённость. В интерьере присутствуют лаконичные элементы: шкаф, аккуратные прикроватные тумбочки, белый телевизор, изящно закреплённый на деревянной стене. Пол и потолок выполнены из того же светлого дерева, что добавляет комнате гармонии и визуального тепла. Всё выглядит красиво и продуманно, однако, несмотря на красоту, здесь ощущается некая пустота, словно чего-то важного не хватает, чтобы пространство стало по-настоящему уютным и живым.

Открываю сумку и небрежно разбрасываю одежду на кровать. Бесформенные стопки футболок и джинсов хаотично укладываются на подушках, словно отражая мою усталость или спешку. Пустое пространство быстро заполняется вокруг беспорядком, но мне сейчас не до этого — мысли заняты другим.

Ну и что за вещи? Ничего путнего не привёз, одно разочарование. Запихиваю всё в шкаф.

Снова заходит Игорь, подходит ко мне и обнимает сзади. Его руки ложатся на мою талию и ведут вниз по бёдрам.

— Я соскучился, — шепчет он мне на ушко, цепляя его губами.

— Прости, я не могу, — отстраняюсь и ищу отмазку, — мне надо вспомнить, что я забыла, это важно для меня.

Улавливаю его раздражение. В воздухе витает напряжение, как будто он пытается сдержать недовольство. Его взгляды становятся более тяжёлыми, а тишина — многозначительной. Я чувствую, как между нами назревает невысказанный конфликт, и начинаю обдумывать, как лучше всего это разрешить.

— Меня же только выписали, Игорь, сил нет никаких. Да и голова трещит. Дай мне время.

— Хорошо, только недолго, я всё-таки мужчина.

— Дашь мне телефон? — вспоминаю я о том, что хотела найти какие-то зацепки. Надеюсь, что там есть фотографии и переписки, которые помогут мне вспомнить.

— Дорогая, я же тебе говорил — он разбился в хлам, когда тебя сбила машина. Недолгое молчание. Я купил новый.